Чтение 21–й страницы книги ~Рождество Эркюля Пуаро~

Рождество. Что-то вроде этого. Затем, - она нахмурилась от напряжения,
стараясь все точно вспомнить, - он, кажется, сказал, что прочувствовать всю
прелесть Рождества может лишь тот, у кого большая семья, и перевел разговор
на деньги. Заявил, что на содержание дома будет теперь уходить гораздо
больше денег. Предупредил Джорджа и Магдалину, что им придется быть более
экономными. Посоветовал ей самой шить себе наряды. Хотя, по-моему, этого
никто теперь не делает. Я уверена, что Магдалина обиделась. Да, еще сказал,
что его собственная жена очень ловко управлялась с иголкой.

- Это все, что он о ней говорил? - осторожно спросил Пуаро.

Хильда вспыхнула.

- Упомянул о том, что она была неумна, причем в довольно резкой форме.
Мой муж очень любил свою мать, и слова свекра крайне его задели. А потом
мистер Ли вдруг принялся кричать на нас всех, распаляясь все больше и
больше. Я, конечно, могу его понять...

- В чем именно? - не удержавшись, перебил ее Пуаро.

Она посмотрела на него рее с тем же безмятежным спокойствием.

- Ему было обидно, - пояснила она, - что в семье нет внуков, что некому
продолжить род Ли. Видно было, что это уже давно его терзало. Больше он не
мог сдерживаться и излил свою досаду на сыновей, сказал, что они не мужчины,
а маменькины сынки, слюнтяи. Мне было его жаль, - я чувствовала, насколько
уязвлена его гордость.

- А затем?

- А затем, - медленно повторила Хильда, - мы все ушли.

- И больше вы его не видели? Она наклонила голову.

- Где вы были, когда произошло убийство?

- Я была вместе с мужем в музыкальной гостиной. Он играл на рояле.

- А потом?

- Мы услышали наверху грохот опрокидываемой мебели и звон бьющегося
фарфора - там явно происходила схватка. И потом этот ужасный крик, когда ему
перерезали горло...

- А какой именно крик? Чем именно он был ужасен? - спросил Пуаро. И
помолчав, добавил:

- Та к кричат души грешников в аду? Вы это хотели сказать?

- Еще страшнее.

- Что вы имеете в виду, мадам?

- Казалось, что кричит кто-то, у кого нет души.., это был крик зверя, а
не человека.

- Значит, вот какой вы вынесли ему приговор, мадам? - мрачно спросил
Пуаро.

Она в отчаянии махнула рукой и опустила глаза.

14

Пилар вошла в комнату с некоторой опаской - так ведет себя зверь,
учуявший западню. Глаза ее быстро обежали присутствующих. Она не столько
боялась, сколько подозревала недоброе.

Полковник Джонсон встал и подал ей стул.

- Вы понимаете по-английски, мисс Эстравадос? - спросил он.

Пилар широко раскрыла глаза.

- Конечно, - ответила она. - Ведь моя мать была англичанка. Я и себя
считаю англичанкой.

Слабая улыбка мелькнула на губах полковника Джонсона, когда его взгляд
остановился на иссиня-черных блестящих волосах, гордых темных глазах и резко
очерченных алых губах. Нет, Пилар Эстравадос никак нельзя было назвать
англичанкой!

- Мистер Ли был вашим дедом. Он пригласил вас переехать из Испании к
нему. И вы прибыли несколько дней назад. Все верно? - спросил он.

- Верно, - кивнула Пилар. - Я пережила кучу приключений, пока выбралась
из Испании. Нас бомбили, погиб мой шофер. Там, где у него была голова, все
было в крови. А я не умею водить машину, поэтому мне пришлось долго-долго
идти пешком. А я никогда не хожу пешком. У меня были стерты все ноги...

- Однако вам все же удалось добраться сюда, - снова улыбнулся полковник
Джонсон. - Ваша матушка много рассказывала вам про вашего деда?

- О да, - весело кивнула Пилар. - Она называла его старым дьяволом.

Эркюль Пуаро улыбнулся.

- А каким он показался вам, мадемуазель? - спросил он.

- Очень-очень старым, - ответила Пилар. - Он не вставал с кресла, и лицо
у него было высохшее. Но мне он все равно понравился. По-моему, в молодости
он был очень красивым. Совсем таким как вы, - добавила Пилар, повернувшись к
инспектору Сагдену. Ее глаза с простодушным восхищением замерли на его
красивом лице, которое от этого комплимента сделалось кирпично-красным.

Полковник Джонсон подавил смешок. Совсем не часто флегматичного
инспектора удавалось вывести из равновесия.

- Но, конечно, - с сожалением продолжала Пилар, - он был гораздо ниже
вас. Наверное, даже в молодости. Эркюль Пуаро вздохнул.

- Вам нравятся высокие мужчины, сеньорита? - спросил он.

- О да, - воодушевилась Пилар. - Мне нравятся крупные, высокие мужчины,
широкоплечие и сильные.

- По прибытии сюда вы часто видели вашего деда? - поинтересовался
полковник Джонсон.

- О да, часто. Я проводила с ним много времени. Он рассказывал мне о
себе, о том, каким был грешником и чем занимался в Южной Африке.

- А говорил ли он вам, что хранит в своем сейфе алмазы?

- Да, он мне их показывал. Такие некрасивые, даже странно, что из этих
тусклых камешков получаются настоящие брильянты.

- Значит, он вам их показывал? - переспросил инспектор Сагден.

- Да.

- И ни одного не подарил?

- Ни одного, - покачала головой Пилар. - Я надеялась, что, может быть,
когда-нибудь подарит, если я буду с ним ласкова и часто буду приходить к
нему... Ведь старые джентльмены любят молоденьких девушек.

- Вам известно, что алмазы похищены? - спросил полковник Джонсон.

- Похищены? - Глаза Пилар округлились.

- Да. Как вы думаете, кто мог их взять?

- Хорбери, конечно, - с ходу ответила Пилар.

- Хорбери? Вы имеете в виду камердинера?

- Да.

- Почему вы так думаете?

- Потому что у него на физиономии написано, что он вор. Глаза бегают,
ходит бесшумно, подслушивает у дверей и вообще похож на кота. А все коты -
воришки.

- Гм, - скептически хмыкнул полковник Джонсон. - Ладно, пусть будет так.
Теперь поговорим о другом. По моим сведениям, все ваше семейство во второй
половине дня собралось в комнате вашего деда, который весьма сурово всех
отчитал.

Пилар кивнула и довольно улыбнулась.

- Да. Было ужасно весело. Дед так их разозлил!

- Значит, вам это понравилось?

- Да, я люблю смотреть, когда люди сердятся. Очень люблю. Но здесь в
Англии они не умеют по-настоящему сердиться. Не то что у нас в Испании. Там
сразу вытаскивают ножи, кричат, ругаются. А у вас тут только краснеют и
стискивают зубы.

- Вы помните, что именно сказал ваш дед?

- Ну не знаю, - засомневалась Пилар. - Сказал, что от них всех нет
никакого толку.., что у них нет детей. Сказал, что я лучше их всех. Я ему
очень понравилась.

- А про завещание или деньги он говорил?

- Про завещание, по-моему, нет. Не помню.

- И что было дальше?

- Все ушли, кроме Хильды. Это жена Дэвида, толстая такая. Она осталась в
комнате.

- Вот как?

- Да. А Дэвид весь дрожал и был белым как мел. Вот умора. Казалось, ему
вот-вот станет плохо.

- И что потом?

- Потом я пошла и отыскала Стивена. И мы танцевали под граммофон.

- Стивена Фарра?

- Да. Он приехал из Южной Африки. Сын дедушкиного партнера. Тоже очень
красивый. Загорелый, рослый, и у него чудесные глаза.

- Где вы были, когда произошло убийство?

- В каком именно месте?

- Да.

- Сначала я была в гостиной вместе с Лидией. Потом пошла к себе в
комнату, чтобы подкраситься. Я собиралась опять потанцевать со Стивеном. А
потом услышала где-то вдалеке крик, и все куда-то побежали, ну я тоже
побежала. Гарри со Стивеном пытались взломать дверь в дедушкину комнату. Им
это удалось. Они оба рослые и сильные.

- А затем?

- Затем, когда - хлоп - дверь упала, мы все увидели... Что там творилось!
Все было переломано, перевернуто, а дед лежал в луже крови, и горло у него
было перерезано вот так, - она провела ребром ладони себе по шее, - от уха
до уха.

Она молчала, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

- Вам не страшно было видеть эту лужу крови? - спросил Джонсон.

- Нет. А что такого? - искренне изумилась она. - Когда людей убивают,
всегда много крови. А здесь - просто все было ею залито!

- И кто-нибудь что-либо сказал? - спросил Пуаро.

- Дэвид сказал что-то смешное. Что же он сказал? Ах да. Он сказал
"жернова Господни", - и Пилар еще раз повторила, делая ударение на каждом
слове: