просто.
Холлом. Я не думал вызнать у него что-либо стоящее, потому что был уверен:
он почти ничего не знает. Я даже не был уверен, что он знает, кто его
поручатель.
ней много писали в прошлом году, они сумели вычислить и отыскать место
падения французкого реактивного самолета с изрядным грузом золота на
борту. Он затонул недалеко от Арубы. Кажется, базируются они на Ямайке?
самые "Семь Морей". Во всяком случае я владею сорока процентами акций.
десантника.
собственном "Боинге"?
Еще тогда, уезжая в Мехико, я хотел купить долю в "Семи Морях". Я уже
работал там, правда неудачно. Я как раз искал большой куш, и мы упустили
его в заливе Ла Паз, но со следующей попытки мне повезло. Теперь я хочу
попытаться еще раз. Я просто обязан. Хотя бы на паях с кем-нибудь.
испрашивал мое мнение и поручил контрпредложение для своего клиента:
забыть все, что он наворотил и делать эту работу на равных, он начала и до
конца, или не делать вовсе. Теперь, как ты сам понимаешь, я пытаюсь
раскрутить дело с другого конца. Как ни был осторожен поручитель Холла, он
не удосужился выяснить, работал ли я когда-нибудь с Тедом Левелленом. Если
этот некто нуждается именно в экипировке и команде, у кого бы он ни
спросил совета, почти всюду ему укажут на Севен Сиз Лимитед. Это как раз
то, что нам нужно. Но мне кажется, это пахнет чем-то еще. Как ты думаешь,
чем?
легально получил бумаги Левеллена, может не таясь нанять и экспертов, и
команду, и совершенно преспокойно выйти в море и поднять клад, вовсе не
окутывая все это тайной.
забрасывать такие изощренные сети.
человек, которому ты готов доверить все, даже собственную жизнь. Нет ни
свете ничего, что бы он не сделал для тебя. Но вот ты внезапно умираешь, а
он прикидывается ангелочком. Простачком. Дочь? У нее своя жизнь, она
замужем. Не нужно ее беспокоить. И вот этот парень, этот верный и
преданный друг, остается со всеми бумагами профессора Левеллена на руках.
Черновые исследования заносились в тот блокнот, толстый и непонятный.
Остальными заметками можно набить средних размеров чемодан. Преданный друг
ложиться на дно и ждет, накалятся ли страсти. А страсти не накаляются. И в
конце концом он делает первый шаг, причем делает его так, чтобы свести на
нет малейший риск.
ни разу за все наше знакомство.
чем она стукнется на пол. Но на это раз не успел. Ты можешь возразить
собеседнику двадцатью различными способами и уже раскрываешь для этого
рот, но не можешь выбрать, с какого начать. И ты сидишь с раззявленной
варежкой, тупо уставясь на оппонента.
поражение. Дурацкое состояние краснеющего подростка. Попранная честь и все
такое. Предчувствуя недоброе, он попытался отодвинуться от меня вместе с
креслом, но оно не захотело двигаться. И прежде, чем он успел вскочить, я
со всего размаху врезал ему по скуле именно в тот момент, когда он
приподнимался из кресла. У меня тут же заболело отбитое ребро ладони,
напомнив мне старую истину, что нельзя бить человека по твердым частям
тела незащищенной рукой. Достаточно одного удара в какое-нибудь мягкое
место, чтобы все твердые прочевствовали это тоже. Что я и сделал.
зрение.
остановило. Хватит, решил я.
унять звон в ушах. Я отступил на шаг назад, но не сел.
мертвые они или живые.
разбил ли я ему челюсть. - Это был просто неудачный оборот. У меня в
голове до сих пор звенит. Давненько меня так не били. Слушай, это идея,
это надо развить...
прежнее место и уселся. С глубоким вздохом облегчения.
бы не вышел из себя, если бы не то печальное обстоятельство, что я
по-настоящему любил Теда. Я очень скучаю по нему. В один прекрасный день
он, знаешь ли, спас мне жизнь. Впрочем, я забыл, ты об этом действительно
знаешь.
он умер здесь. Я знаю, что ты и Майер были близки с ним. Любой из вас мог
совершить эту кражу. Но я точно знал, что то не Майер.
логику, течение его мыслей. Ему был бы непереносим сам факт того, что он
пустился на какие-то ухищрения. Это не в его стиле.
Значит, это кто-то третий. Черт, как ноет. Мак-Ги, твои кулаки выглядят
меньше, чем болит челюсть!
Боюсь, что пальцы я смогу согнуть не скоро.
людей только в порядке самообороны. Как правило.
сыграть с Майером пару партий - если, конечно, он в порядке. И если
конечно, ты позволишь мне остаться после всего этого.
него не было ночью жара, вы сыграете.
посетителем. Мы намеревались незаметно проникнуть в палату N_455, но путь
нам преградила старшая сестра, ни за какие блага в мире не пожелавшая
иметь посторонних на своей территории. По ее мнению, Фрэнк выглядел хуже,
чем матрос с разбитого корабля. Но он пустил в ход столько обаяния, шарма,
такта и комплиментов, что чуть не переборщил. Вот уж не ожидал я от него
такой прыти. Но, как говорят русские, кашу маслом не испортишь. Старшая
сестра сначала заколебалась, потом усмехнулась, потом заулыбалась, а под
конец хохотала во все горло. Она махнула на нас рукой и ушла, все еще
хихикая.
времени поглядывая на Фрэнка и повторял:
Держи и начинай.
скучно и я отправился побродить. Около полудня я вернулся, и увидел, что
доска лежит в стороне от дела, а они увлечены разговором. Майер предложил
ничью, и Фрэнк согласился. Майер выглядел немного утомленным. Он зевнул и
сообщил:
узнать о самом Менсфилде Холле.
закончиться, как только будет сделано несколько звонков и наведены
необходимые справки. Холл - профессиональный посредник. Он провел столько
времени в тюрьме за неуважение к суду, потому что не желал отвечать на
вопросы, что люди доверяют теперь ему. Он уже многие годы страдает язву
желудка. Он слывет опасным для партнеров игроком в покер. Менсфилд Холл
должен уметь находить приличное прикрытие для любой сомнительной сделки.
Семенова Мария
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Трубников Александр
Корнев Павел