Чтение 21–й страницы книги ~Голубой молоточек~

- Думаю да, - наконец, неохотно выдавила она, - мне не хотелось бы
говорить об этом.

- И все-таки, прошу вас постараться.

- Нет, это слишком больно для меня.

- Почему?

- Это связано со столькими минувшими потрясениями! - она покачала
головой, словно прошлое все еще тяготело над нею. Потом заговорила тихо,
поглядывая на дверь, за которой скрылся ее муж. - Мой муж и мистер Лэшмэн
когда-то были соперниками. Эта женщина была старше Джека, скорее ровесница
Лэшмэна, но он желал ее больше, чем меня! Он ее купил у Лэшмэна!

- Милдред Мид?

- А, вы тоже о ней слышали? - ее голос на какое-то мгновение зазвенел
от гнева и презрения. - Вся Аризона ее знала!

- Да, я слышал о ней. Это она позировала для купленной вами картины.

Она глянула на меня неуверенно, словно не понимая, о чем я говорю.

- Какой картины?

- Той, которую вы ищете, миссис. Хантри.

- Это невозможно!

- Однако, это так. Вы не знали, что это портрет Милдред Мид?

Она закрыла ладонью глаза и заговорила, не глядя на меня.

- Конечно, я должна была догадаться. Если это и произошло, то я
вычеркнула этот факт из памяти. Когда Джек купил ей дом, для меня это было
страшным ударом. Дом был лучше того, в котором тогда жила я, - она
опустила ладонь и зажмурилась от резкого света. - Должно быть, я сошла с
ума, когда привезла эту картину и повесила ее здесь! Джек наверняка знал,
кто там изображен. Он не сказал ни слова, но, наверное, задумался, чего я
добиваюсь этим.

- Вы можете спросить его, как он к этому отнесся.

Она покачала головой.

- У меня не хватит смелости. Не хочу совать палку в муравейник, - она
оглянулась, словно желая удостовериться, что ее слова не долетели до ушей
ее мужа, но он еще не выходил из дома.

- Однако, палку в муравейник вы уже сунули. Вы купили эту картину и
привезли ее домой.

- Это правда. Наверное, я сошла с ума. Как вы думаете?

- Вы должны знать это лучше, чем я, миссис. Это ваш ум.

- Я с удовольствием отдала бы его кому-нибудь! - в ее тоне мне
послышалась определенная доля самолюбования.

- Вы когда-нибудь видели Милдред Мид?

- Нет. Никогда. Когда... когда она вломилась в мою жизнь, я старалась
ее избегать. Боялась.

- Ее?

- Себя, - ответила она. - Я боялась, что могу сделать что-то ужасное!
Она была, по меньшей мере, на двадцать лет старше меня. А Джек, который со
мной всегда был таким скупым, купил ей этот дом...

- Она продолжает жить в нем?

- Не знаю. Возможно.

- Где находится этот дом?

- В Каньоне Хантри, в Аризоне. На границе с Нью-Мексико, недалеко от
прииска. Кстати, его владельцем когда-то был Хантри.

- Художник?

- Его отец, Феликс, - ответила она. - Феликс Хантри был инженером.
Это он начал разработку прииска и руководил ею до самой смерти. Именно
поэтому меня так задело то, что Джек купил дом у его наследников и подарил
его этой женщине!

- Я не слишком понимаю...

- Но это же так просто! Джек получил прииск от Феликса Хантри. Они
были родственниками - мать Джека была кузиной Хантри. Это еще одна причина
того, что он должен был купить этот дом для меня! - в ее голосе зазвучала
почти детская обида.

- Именно поэтому вы купили картину Хантри?

- Возможно... Но я никогда так не думала... Я купила ее потому, что
меня интересовал автор. И не спрашивайте меня, какого рода это интерес, в
последнее время эта тема стала слишком небезопасной...

- Вы все еще хотите найти картину?

- Сама не знаю, - задумалась она. - Но я хочу найти дочь. Мы не
должны стоять здесь и тратить время.

- Это я понимаю, но я жду чека, который должен принести ваш муж.

Миссис Баймеер встревоженно глянула на меня и вошла в дом. Внутри она
пребывала довольно долго.

Бинокль все еще висел на моей шее, а потому я снова пересек площадку
и остановился у обрыва. Темноволосый мужчина и худая женщина все еще были
заняты уничтожением растущих в оранжерее насаждений.

В дверях дома появилась миссис Баймеер, в глазах ее стояли гневные
слезы. Чек, который она вручила мне, был подписан не мужем, а ею.

Я поехал в центр и получил наличными по баймееровскому чеку прежде,
чем кто-либо из них успеет задержать платеж. Оставив машину на стоянке у
банка, я пересек улицу и оказался в сквере, посреди которого возвышалось
здание редакции. Зал отдела информации, ночью казавшийся вымершим, сейчас
бурлил жизнью. За машинками сидело человек двадцать.

Бетти, заметив меня, поднялась из-за стола и направилась ко мне с
улыбкой, вся подтянувшись.

- Мне нужно поговорить с тобой, - сообщил я.

- А мне - с тобой.

- Я имею в виду важный разговор.

- Я тоже.

- Ты выглядишь очень счастливой.

- Я и в самом деле счастлива!

- А я нет. Мне необходимо уехать из города, - я объяснил ей, почему.
- Ты не могла бы кое-что сделать для меня в мое отсутствие?

- Я надеялась, что могу кое-что для тебя сделать в твоем присутствии,
- сказала она с многозначительной улыбкой.

- Если ты намерена вести со мной словесный поединок, то, может, мы
найдем для этого местечко поспокойнее?

- Может, тут?

Она постучала в дверь с табличкой "Младший редактор", никто не
отозвался. Мы вошли в кабинет и, целуя ее, я ощутил, что поднимается не
только моя температура.

- Эй! - сказала она, - значит ты все еще любишь меня?

- Но я должен ехать. Фред Джонсон наверняка уже в Тьюксоне.

Она забарабанила кончиками пальцев по моей груди, словно выстукивая
какое-то послание на машинке.

- Береги себя. Фред из тех мягких парнишек, которые оказываются
опасными.

- Он уже не парнишка.

- Я знаю. Это такой светловолосый молодой человек, который работает в
музее, очень несчастный. Он как-то исповедовался передо мной, рассказывая
о своей кошмарной жизни дома. Его отец - ни к чему не способный алкоголик,
а мать постоянно раздражена. Фред пытается как-то вырваться из всего этого
и, хотя держится спокойно, мне кажется, близок к срыву. Так что будь
осторожен.

- С Фредом я управлюсь.

- Я знаю, - она положила ладони мне на плечи. - Так что я могу для
тебя сделать?

- Ты хорошо знаешь миссис Хантри?

- Практически с рождения. Я познакомилась с Франсин, будучи еще
малышкой.

- Вы подруги?

- Пожалуй, да. Я часто оказывала ей всяческие услуги. Но после
вчерашнего чувствую себя не совсем в своей тарелке.

- Постарайся не выпускать ее из виду, ладно? Мне бы хотелось знать,
что она будет делать сегодня и завтра.

- Можно спросить, зачем? - моя просьба как будто встревожила ее.

- Ты можешь спрашивать, но, боюсь, я не смогу тебе ответить. Я не
знаю зачем.

- Ты ее в чем-то подозреваешь?

- Я всех подозреваю.

- Надеюсь, за исключением меня? - ее улыбка была серьезной и
испытующей.

- За исключением тебя и себя. Можешь ты для меня понаблюдать за
Франсин Хантри?

- Разумеется. Я и так собиралась позвонить ей.

Я оставил машину на аэродроме в Санта-Терезе и сел в самолет местной
авиалинии до Лос-Анджелеса. Самолета до Тьюксона пришлось ждать минут
сорок. Я съел гамбургер в закусочной, запивая его пивом, и позвонил в
агентство, принимающее мои телефонограммы.

Мне сообщили, что звонил Саймон Лэшмэн. Времени было еще достаточно,
чтобы связаться с ним.

Голос в телефонной трубке показался мне еще более старческим и
неприязненным, чем утром. Я представился, сообщил, откуда звоню и
поблагодарил за его звонок.

- Не за что, - сварливо ответил он. - Я не намерен извиняться за свою
резкость, она целиком оправдана. Отец этой девушки когда-то поступил со
мной по-свински, а я не привык прощать. Каков отец, такова и дочь.

- Я не выступаю от имени Баймеера, - сообщил я.