домой, тогда, конечно, легче. Как это его угораздило так
покалечиться?
упал и сланцевыми плитками ему искромсало все ноги. Счастье,
что он вообще остался жив.
и тихонько переговаривались, поглядывая на него. Глаза Хэлвина
были закрыты, длинные ресницы тенью лежали на бледных щеках,
казалось, он спит. В холле было пусто, одни слуги хлопотали на
кухне, готовя угощение для монахов, другие разжигали жаровни в
комнате, где должны были спать гости, и стелили им постели.
Извини меня, брат, я пойду потороплю их. Вам обоим надо
поскорее согреться изнутри.
проходил мимо Хэлвина, тот, видно, ощутил легкое движение
воздуха. Ресницы его затрепетали, а еще через несколько секунд
он открыл глаза и с недоумением оглядел пылающий очаг,
просторный холл, теряющиеся в полумраке высокие стены, тяжелые
занавеси, за которыми скрывались два алькова, полуоткрытую
дверь в солар, где ровным сильным огнем горели свечи.
сюда попали? Где мы?
-- Ну, разве что мы немного помогли тебе подняться по
ступенькам. Этот манор зовется Вайверс, а имя его владельца --
Сенред. Мы попали в гости к хорошим людям.
невесело.
Элфорда и теперь ты можешь спокойно отдыхать.
покой в этом большом гулком холле. Когда они замолчали, вновь
установилась абсолютная, ничем не нарушаемая тишина.
Полуоткрытая дверь солара внезапно распахнулась настежь, и в
дверном проеме показался стройный силуэт благородной дамы --
несомненно, это была хозяйка дома, жена Сенреда. Она сделала
несколько шагов вперед, свет от ближайшего факела упал на ее
лицо, которое до того находилось в тени, и она вдруг, будто
чудом, преобразилась. Благородная дама тридцати с лишним лет
исчезла, а на ее месте оказалось юное цветущее существо. На вид
девушке можно было дать от силы семнадцать-восемнадцать лет, с
миловидного лица на них взирали громадные лучистые глаза,
высокий ясный лоб был светел и жемчужно чист.
странным придушенным голосом, схватил костыли, вскочил на ноги
и уставился на представшее им удивительное видение. Девушка
отступила на шаг и замерла при виде незнакомцев. Они с Хэлвином
застыли так на несколько мгновений, потом девушка повернулась и
вновь скрылась в соларе, тихонько притворив за собою дверь.
сжимавшие перекладины костылей, разжались, и он без чувств
повалился на тростниковые циновки.
был без памяти.
встревоженные расспросы Сенреда. -- В последние дни он довел
себя до полного изнеможения, но теперь с этим покончено.
Спешить нам больше некуда. Сон -- его главное лечение. Смотри,
он приходит в себя.
вполне осознанно взглянул на склоненные над ним обеспокоенные
лица. Он находился в полном сознании и помнил, что с ним
случилось до обморока, потому что сразу же стал просить
прощения за причиненное беспокойство.
непомерную самонадеянность. Но сейчас я чувствую себя хорошо.
Очень хорошо!
всего в отдыхе, их оставили одних, хотя и на короткое время.
Сначала в комнату постучался бородатый слуга с горячим душистым
вином. Следом появилась старая Эдгита, которая сперва принесла
светильник и воду для умывания, а потом ужин и спросила их, не
надо ли еще чего-нибудь.
По-видимому, она всю жизнь прослужила Вайверсам, пользовалась
их полным доверием и с законной гордостью носила у пояса
аккуратного черного платья большую связку ключей. Молоденькие
служанки, как позднее приметил Кадфаэль, если и не трепетали
перед ней, то, во всяком случае, почтительно и беспрекословно
подчинялись ее распоряжениям.
сопровождала жену Сенреда, миловидную темноволосую толстушку, с
ласковым голосом и располагающими манерами, которая пришла
осведомиться, всем ли они довольны и как себя чувствует
больной. Добродушная, розовощекая Эмма ничем не напоминала
хрупкое изящное создание, на миг показавшееся и тут же поспешно
скрывшееся в соларе при виде незнакомцев.
господ дети.
нескромный вопрос какого-то чужака, но затем сменила гнев на
милость:
колебания неожиданно добавила: -- Его сейчас нет дома, лорд
Сенред отправил его на вассальную службу к своему сюзерену.
несогласие с решением своего хозяина, в чем она, конечно,
никогда бы не созналась. Все эти попутные соображения несколько
отвлекли Кадфаэля от хода собственных мыслей, однако, продолжая
гнуть свою линию, он спросил со всей возможной учтивостью:
секунду заглянула юная девица. Наверное, это родственница лорда
и леди Сенред?
не понравилось, что какой-то монах проявляет повышенный интерес
к молоденькой девушке, но даже если гость своими неуместными
вопросами нарушал правила приличия, она считала себя обязанной
проявлять к нему вежливость.
сдержанно. -- Хотя при такой разнице в возрасте она ему скорее
как дочь. Старый лорд Эдрик, отец моего господина Сенреда,
женился во второй раз уже в преклонных годах, потому так и
вышло. Сомневаюсь, что вы ее еще раз увидите, она слишком
хорошо воспитана, чтобы потревожить покой усталых пилигримов,
-- со значением окончила свою речь Эдгита, прозрачно намекая на
то, чтобы монахи соблюдали благопристойность и держали глаза
долу при случайной встрече с ее дорогой невинной голубкой.
-- любезно откликнулся Кадфаэль. -- Сын Сенреда тоже был на
твоем попечении?
другому, -- с простодушной гордостью проговорила старая
служанка. -- На всем свете не сыщешь лучших детей, они мне как
родные.
напряженно размышляя о чем-то.
какую-то девушку? -- спросил он в конце концов, хмурясь от
усилия как можно точнее вспомнить то, что предшествовало его
обмороку. -- Я сейчас лежал и все пробовал понять, что же со
мной случилось. У меня до сих пор звучит в ушах стук падающих
костылей, но почему я уронил их? Должно быть, после холода
голова у меня закружилась от жара очага.
Она сводная сестра Сенреда, младше его лет на двадцать. Если ты
решил, что она тебе померещилась, то ты ошибаешься. Она вошла в
зал, не зная, что мы там, и, наверное, мы ей не понравились,
потому что едва увидев нас, она сразу же вернулась обратно в
солар и закрыла за собою дверь. Ты помнишь это?
словно обрывок ускользающего сновидения, но когда он пытался
поймать его -- все исчезало. Хэлвин потряс головой, будто хотел
стряхнуть пелену с глаз, и с вздохом промолвил:
вот потом... Раз ты говоришь, что она вошла, значит так оно и
было. Но я не помню лица... Может быть, когда мы увидим ее