меня (и для Пинюша, скажем прямо), я бы охотно заставил его проглотить
несколько коренных зубов, приправленных собственными остротами.
где дело полиции, а где вопрос медицинской этики.
дружбана в этих слишком белых для него простынях. Пятьдесят лет честности,
самопожертвования, преждевременного слабоумия и недержания речи
распростерлись на этой железной эмалированной кровати.
преодолев страдание, он шепчет:
тоже удалось поймать машину...
когда мне плохо, так хочется кальвадосу. Я уже двадцать минут требую его в
этой богадельне, но они мне отказывают.
помнишь, где на этикетке изображен фрукт с полосатым чепчиком на голове.
принял все меры предосторожности, его страховали дружки. Он, должно быть,
заметил, что мое такси следовало за его машиной, и вышел на площади Виктора
Гюго. Он поднялся ножками по авеню Пуанкаре, я за ним... В тихом месте он
перешел через перекресток. И когда я в свою очередь вышел на проезжую часть,
машина ринулась на меня. Ты не можешь себе представить, как это страшно...
мне бы следовало извлечь уроки из ошибок, которые уже сидят в печенках. В
самом деле, они приняли меры предосторожности, чтобы обеспечить тылы, части
прикрытия следовали за гонцом на вокзал, тогда как олух Сан-Антонио не нашел
ничего лучше, чем использовать в качестве Шерлока папашу Пино. Результат:
Пино раздавили, а эта новая путеводная нить не ведет больше никуда.
рвущийся на свежий воздух.
бедный Папан, хватит, надоело. С самого начала я знал, что это совершенно
дерьмовая история. Я не привык, чтобы мне ставили мат (повторяю вам, я сам
привык проходить в дамки), но даже меня она доконала...
глубины панциря.
голове у него затаилась мыслишка.
приближение, инстинкт, ну ты понимаешь?
слипаются, как карамель при пятидесяти градусах в тени.
этот идиот.
текст. Он жеманится, напуская туману, он издевается!
игра. Я подпрыгиваю.
строгого.
видел его долю секунды, на нем были черные очки и надвинутая на лоб шапка,
но ты можешь мне поверить: это был он.
отвратительный котелок весь измят.
Неодушевленные предметы, может, у вас все же есть душа?
шляпа, потерявшая цвет (но не потерявшая запаха), которая теперь покрывает
металлический крючок.
вдруг изменился в лице. Я откашливаюсь.
шутишь?
поменять работенку и выращивать попугайчиков на набережной Дубленых Кож.
возможность, и в глубине души он совершенно счастлив, старая каракатица.
его хочу!
составить вам словесный портрет Адама и рассказать о жизни вашего
прадедушки, глядя на фотографию вашей прабабушки.
природы. Он даже не утруждает себя тем, чтобы открыть досье. Он выдает
информацию, как те ребята, которые дают справку по телефонному ежегоднику:
заключения за примерное поведение".
низко кланяюсь Пино. Если нам все же удастся распутать это дело, то только
благодаря ему.
значит, что он нашел синекуру. А если у него есть синекура, он хочет ее
сохранить, значит, выполняет требования закона и регулярно является в
жандармерию Рамбуйе, чтобы отметиться?
встретят раньше, чтобы они его забрали и предупредили нас. Те же инструкции
всем легавым Пантрюша!
досье, содержащее все темное прошлое Меариста,- прозванного так, потому что
он служил в колониальных войсках, о чем вы уже догадались, благодаря тому
бьющему через край интеллекту, который обеспечил вам место уборщика в
Управлении Отхожих мест. На самом деле мсье зовут Жан Берегисестру. Он имеет
за спиной тридцать два года, во рту часть зубов, рожу подонка, которая
заставила бы содрогнуться и тигра, рубец в углу рта, делающий его бесконечно
широким. Закончил свое образование в исправительном учреждении, которое
совсем ничего не исправило. Что до послужного списка, то он включает в себя
один приговор за сводничество, другой за квалифицированную кражу, третий за
вооруженное нападение. Короче говоря, яркий представитель тех горемык,
которые ищут свою дорогу в жизни, а заканчивают тем, что однажды утром
обнаруживают, что с головой влезли в окошко Вдовы34.
не колеблясь ни минуты, отправляюсь в путешествие Пантрюш - Рамбуйе, чтобы
изучить поближе поучительную жизнь блаженного Жана Берегисестру, в миру
Меариста.
карлика Берю, который выходит из бодуна, как грешница из исповедальни.
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Березин Федор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия