привязана, видишь?
Хлебушком ее накормлю, с твоих пятачков-то, она и порадуется. Твари нежнее
людей, они добро помнят.
сразу и преставлюсь, а то как вспомню, что еще зиму надо переходить, тоска
у меня случается.
нету. И не надо, сынок, ты не говори так, а то у меня вера шевелиться
начнет, мне потом одной трудно станет, когда котеночек замяукает...
иди, спасибо тебе, господь тебе поможет, ты иди, а то люди проснутся, меня
прогонят. Иди...
вопрос о переговорах с Японией серьезен, однако всем надлежит соблюдать
номинальную сдержанность в дискуссии. Кто следующий? Прошу высказываться.
министров, управляющие ведомствами - все сейчас здесь. Заседание
продолжается уже пятый час. Дважды вопрос о переговорах с Японией ставился
на голосование, дважды голоса разделялись поровну.
говорит народный социалист Шрейбер. - По-видимому, именно его мнение
должно в конце концов определить позицию колеблющихся. Мы просим вас,
гражданин Блюхер.
тишины, он начинает: - Я считаю, что абсолютно правы те, которые в самой
категорической форме выступают против переговоров с Токио. Вести
революционную пропаганду, с одной стороны, и садиться за стол переговоров
с тем, против кого пропагандируешь, с другой стороны, есть не что иное,
как проституирование и беспринципность. Это я беру вопрос в общем, так
сказать, государственном срезе.
окажется более точным! "Нарсосы" превыше всего блюдут аспект партийный.
сложности и позорности близок к временам Бреста. Ребенок, который видит,
как его отец, только что получивший плевок в лицо, вместо пощечины
оскорбителю начинает снимать пылинки с его плечика, навсегда, отныне и
присно, потеряет любовь к такому отцу и веру в него.
утверждениях, - замечает Блюхер.
критиков! Если мы стали чиновниками, так надо прямо и сказать тем, кого мы
имеем смелость вести за собой. Если нам важна идея, тогда мы можем
поступиться министерскими портфелями и личными автомобилями во имя свободы
на всем земном шаре.
дурак.
поднимается министр Шрейбер. Он в полемике силен, не то что Проскуряков.
дубина, которая в равной степени оглушающе сшибает с ног и правого и
неправого, а самое главное - ищущего! Ищущий, да убоись дубины гражданина
Блюхера! Не смей высказать свое суждение о тех, кто надругался над твоей
родиной-матерью! Не моги думать! Повторяй догмы - это прекрасное
свидетельство истинного патриотизма. Свобода гласности настала, во всем
прогресс, но между тем блажен, кто рассуждает мало и кто не думает совсем!
Я всегда был противником Проскурякова! Сегодня, после его страстного
выступления, я стал его человеческим союзником, я понял его. Повторяю: мне
противна идея переговоров с желтыми сволочами, которые принесли нашей
родине столько горя и слез.
всю трепетность твоих порывов!
нескончаемо длинный, составлен из маленьких теплушек. Вдоль всего поезда
стоят люди. Это рабочие и их жены. А состав пришел из голодающего
Поволжья. Открываются двери теплушек. Оттуда смотрят громадные детские
глаза. Серые, маленькие дети, с непомерно большими головами, без плеч, с
длинными и тонкими ручонками, стоят в провалах открытых дверей и
поддерживают друг друга, чтобы не упасть.
тишину.
в стеклянном рассветном небе. Молча стоят читинские рабочие возле
теплушек, принимают на руки детей, прижимают их к себе - длинных и
легоньких, чумазых, босоногих оборвышей.
подбородок дрожит. Она вглядывается в пепельные лица детей. Идет она
медленно, ступает осторожно, помнит наказ мужа: "Ты возьми самую
несчастную, немытую, больную, которую могут другие не взять. Ты ту возьми,
Зоенькой назовем".
ее в струпьях, ручонки черны от грязи, ногти обкусаны. Девочка смотрит
затравленно, как звереныш.
прижимает к себе и что-то шепчет девочке на ухо. Сначала та отстраняется,
лицо ее делается совсем крохотным, как моченое яблоко, а после она
обхватывает женщину своими тоненькими ручонками и страшно, по-бабьи,
кричит:
- это "искренняя" демагогия.
Извольте называть вещи своими именами!
отдают себе отчет в том, что альтернатива переговорам только одна: война.
Я не говорю о том, что война в нынешних условиях была бы крайне тяжелой
для нас. Я приведу несколько примеров о положении в армии, чтобы здесь
было чуть меньше урапатриотического трезвона. Патриотизм всепобеждающ,
лишь когда он вооружен. А у нас, во всех наших забайкальских дивизиях,
имеется всего двадцать семь лошадей! Вам понятно, что это такое?
Крестьянин доведен до полного нищенства, лошадей нет, орудия, таким
образом, беспомощны! А саблей сейчас не много навоюешь, пушка нужна! Это
раз. Восемьдесят процентов бойцов нашей армии подлежат демобилизации по
возрасту! Два. Кадровых офицеров, которые преданны родине и не продадут
нас интервентам, я не могу пригласить в ряды армии, потому что в Госбанке
для нужд армии нет денег. Три. В кавалерии нет шашек! В пехотных ротах
половина винтовок русских, тридцать процентов - японских, десять процентов
- американских, и патронов к ним нет. И вы хотите заставить меня повести
армию на фронт? Это же будет продуманное, бессердечное убийство тысяч и
тысяч людей, понимаете вы это или нет? До тех пор пока я не получу денег,
до тех пор пока я не организую то, что мне надлежит организовать в частях,
я пойду на любые, самые унизительные переговоры. Вы трещите фразами о
любви к родине, а расплачиваться за эти фразы будут рабочие и мужики в
шинелях. Отказываться сейчас от переговоров - это не просто безумие. Либо
это преступление, либо глупость.
гудков: вокзал встречает голодных детей Поволжья.
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Круз Андрей
Никитин Юрий