аспирантуре она опекала меня, как крестная мать, - говорила: "Заметьте
себе, Миша, что человечество, в массе своей, трагически беспамятно.
Говорят, "Иваны, не помнящие родства". Это русофобия. Джоны родства не
помнят, Пьеры тоже, не говоря уж об итальянцах... Разве что только
иудаисты и мусульмане чтут память... Да, да, не спорьте! Когда итальянцы
вспомнили о речах Цезаря, Катилины и Цицерона? Тысячелетия прошли!
Очнулись лишь после крушения инквизиции! А Эль Греко? Он стал достоянием
человечества в конце прошлого века. Когда цивилизация устает от прогресса,
когда выступает бессилие после очередного взрыва новаций, тогда лишь люди
обращаются к прошлому, ища в нем вечность и спокойствие... А еще мы тщимся
обрести в ушедшем успокоение непрерываемости рода... Но, повторяю, это
наступает в пору усталости человечества, после катаклизмов и открытий,
когда утвердилась новая форма мышления... Именно в такие годы забытые -
древность, старина - становятся самыми дорогими акциями, вложением
капитала с получением невиданных процентов, беспроигрышно! Будь я
стяжательницей да имей еще деньги - все бы вложила в старинную живопись,
иконы, книги! Выставьте на аукцион записку Плутарха! Вам уплатят десять
миллионов, не меньше! И ваше имя войдет в историю, вас назовут хранителем
памяти человечества, простят корыстный интерес, станут чтить, как нового
Мецената... Но, увы, все это сопрягаемо с политикой, с честолюбивыми
устремлениями несостоявшихся художников или пророков... Да, да, не
спорьте... Гитлер запретил удобный и понятный современный алфавит, понудив
немцев вернуться к готическому... Он отринул блистательную литературу
двадцатого века и заставил нацию оборотиться к рунам и былинам, считая,
что только великое прошлое - даже если его и не было - приведет к еще
более великому будущему... Это, кстати, свойственно всем малообразованным
людям, лишенным серьезного знания и интеллигентности... Личностное
честолюбие приводит к краху человека, а национальное, обретшее форму
мессианства, грозит существованию нации. Да, не спорьте! Именно имперские
амбиции Древнего Рима привели его к крушению. А Карфаген? Византия?
Национально-мистические претензии Испании? А Польша - "от моря и до
моря"?! А наша война против Японии в девятьсот четвертом году? "Шапками
закидаем"?! Вот и закидались... А как отомстил Гитлеру его национальный
мистицизм?! Не Гитлеру - немцам?! Прошлое - инструмент будущего, Миша...
Не каждый умеет работать с таким взрывным материалом... Если вы будете
строго следовать правде, факту, истине, вас предадут анафеме и лишь потом,
по прошествии столетий, вспомнят с благодарственной памятью. Если же вы
решите получить сиюминутную отдачу, следует забыть о хирургичности
предмета истории и обернуть факты к собственной выгоде... Вас вознесут...
Высоко вознесут... Но потом низвергнут, и вашим потомкам станет трудно
жить на земле, их станут чураться, как Ирода..."
Да и детей у меня не будет - голод и страх так просто не проходят... А не
справедливее ли получить то, что можно, при жизни? Не уповая на
благодарственную память тех, кто придет спустя столетия? Да и придут ли?"
четвертого, вскорости после того, как свалили Никиту. Люди настороженно
присматривались к тому, что происходит; включив на полную мощность
приемники, обсуждали возможные изменения в стране, строили догадки;
несчастные мы, ей-богу; словно одеялом придушены, - главное, чтоб все было
тихо, благообразно и величаво.
себя: "Что ж мне-то, Михаилу Тихомирову, делать?" Раньше жили страхом
вперемежку с восторгом перед гением Сталина, потом поверили в перемены
Никиты, а теперь как?"
появилась талантливая поросль суздальских художников: живопись яркая,
сочная, голубая, очень русская. Но и этих ребят стукнули: "Слишком много
церквей и седой старины, где радость свершений сегодняшнего дня?!" Ребята
были крутые, хорошего закала, - не дрогнули, муку приняли гордо, гнули
свое, перебиваясь с хлеба на воду.
организовал их выставку в Институте, устроил распродажу, поделился с ними
по-братски - вот он, путь: ставить на тех, кто умеет держать удары, чист в
позиции и понимает, что связь времен неразрывна: без прошлого нет
будущего.
не обделил.
посвятив кандидатскую диссертацию теме "Традиция и искусство".
вина; не я, а власть допустила немца до Москвы и Сталинграда), решился
поехать в первую туристскую поездку. И такая меня обуяла тоска и боль за
несчастную Россию, когда я попал к побежденным немцам и увидел, как они
давно живут, каков их достаток и уважительность друг к другу, что подумал:
"Никогда нам из дерьма не выбраться и нечего ноздри раздувать, что, мол,
богоносцы, избранные! Прокляты мы богом, истинно так! За то, что легко
своих Перунов сожгли, за то, что в семнадцатом церкви рушили и памятники
валили, за то, что легко прощали зло! Не отмыться нам вовек!"
деньги могут дать человеку истинную духовную свободу, все остальное -
иллюзия... Тогда же появились Витя Русанов и Кузинцов, тогда и начал
крутиться бизнес с художниками, тогда и ощутил наконец надежность; матушке
дачку купил, себе кооператив построил, жил как хотел... Найди художника,
помоги ему - он отблагодарит, внутри они чистые, хоть и шельмы...
послабления в линии. Свобода слова, газеты распоясались, гласность, будь
она трижды неладна! И - как следствие - рушатся надежно отлаженные связи,
рождается страх, что вновь грядет нищета.
любить, а в ком видеть затаенного ворога, однако не всегда просто вести
такую работу: и среди тьмы есть головы; умные сразу просекут, что в
конечном-то счете речь идет о рынке, заработках, - в первооснове всех
людских начинаний сокрыт золотой телец, никуда не денешься, греховны... А
вот поди, скажи открыто, что если у своего берешь - он снесет, наш человек
все стерпит, а попробуй у чужого выдери?!
будет кончено: как-никак шестой десяток, начинать сначала поздно.
Удержание достигнутого - сродни войне; или - они, или - я, третьего не
дано. Индивидуальный труд, кооперативы, поддержка личной инициативы, право
на заработок - есть то объективное зло, которое рушит нашу цепь, где
каждый, разрешающий, обязан получить свое. А если разрешать не надо? Если
в Конституцию запишут параграфы о том, что дозволено всем? Сидеть
разрешающим на свои двести рублей и дома топор точить?! С топором на танк
не выйдешь... Право для всех - гибель нам, элите, избранным, тем, кто
достиг высшего блага властвования: не позволить, запретить, умучить
справками, бумажками, доверенностями... Мы лучше знаем, что нужно нашему
народу несмышленышу... Столетия должны пройти, прежде чем он научится
демократии, не для нас это, мы силе покорны, а не праву, кнуту, а не
закону.
ездить к Чурину на дачу, слишком повадился; про Завэра забыть всем -
наверняка сгорит; старик не понимает, что времена изменились, связи не
помогут, скорее наоборот.
борьбы за себя в клубы, на дискуссии организованной нами "Старины": власть
припугнуть - великое дело. Случись какая беда, есть отговорка и обращение
к общественности: "Мстят за слова правды!" Пусть попробуют тронуть, ныне
скандалов не хотят - демократия! Главное - точно определить врага, от
которого художника могу сберечь я, один я и никто больше. Сюзерен
невозможен без феодала; понятие "благородность" связано со словом
"поддержка", "защита", "протекция", ничего в этом зазорного нет.
Анатольевну подготовила, - напишет заявление, слава богу, персоналочку у
нас до скончания века будут чтить и холить, без нее нельзя: у тех, на
Западе, светская хроника, а у нас открытое собрание, все вблизи, страсти
наружу, лобное место, где еще такое есть?!
этого Варравина коленкой под зад, пополнит ряды неудачников - вот к нам и
придет, больше-то некуда...
пятую часть, Тихомиров запрещал себе и думать; тем не менее
подстраховался: сберкнижки "на предъявителя" завещал после смерти
активистам своей "Старины", мол, не о себе радею, о нашем общем деле;
пройдет смутное время - переписать книжечки не поздно, пять минут делов.
Постоянно повторял: "Мы работаем в рамках советского законодательства,
никаких отступлений не потерплю, как и от норм пролетарского
интернационализма; наши враги - сионисты и масоны, и не наша вина, что все
они относятся к лицам известной национальности".
выдержка и еще раз выдержка; главное - переждать смуту, потом мы свое
возьмем, главное - сохранить цепь: идея (я), поиск художников (Русанов),
подготовка почвы (Кузинцов), подписание заказа на роспись зданий (Чурин),
бриллиантики для дополнительных услуг (Иуда Завэр и Румина), "Старина"
(страховка предприятия общедоступной идеей). Все четко, точно и отлажено.
Так держать!
Шилова Юлия
Панов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Маккэфри Энн