Чтение 21–й страницы книги ~Переезд~

Он не ожидал оказаться в современной гостиной, обставленной со вкусом,
где в ведерке их поджидала бутылка шампанского.

- Ты не откупоришь ее? Я умираю от жажды. В сущности, мне никогда не
нравилось виски, от него у меня остается неприятный привкус во рту.

Она смотрится в зеркало, заново накладывает немного голубых теней на
веки.

- Ты никогда здесь не был? Погоди. Я тебе помогу.

Она сама откупоривает бутылку.

- Ты ведь женат, да? Я уверена, что у тебя красивая жена. Может,
покрасивее меня. Признайся, ты бы предпочел прийти сюда с Алексой!

Он попытался возразить.

- Тсс! Я видела, как ты на нее смотрел. То же самое творится со всеми
мужчинами. Я всего лишь закуска. В следующий раз ты получишь Алексу. Я
постараюсь не слишком тебя разочаровать. Ты не пьешь?

- Пью.

Уже нельзя было отступать назад так, чтобы не задеть при этом ее
самолюбие и не создать, возможно, инцидент с держателями меблированных
комнат или с Фарраном, которого он подозревал в том, что тот является
владельцем "Карийона".

- Я тебе не нравлюсь?

- Нравишься.

- Мой номер не отшлифован. Мне нужно еще над ним поработать, но мы
вынуждены периодически менять программу. Существуют ведь завсегдатаи, есть
такие, что приходят два-три раза в неделю, главным образом из-за Алексы.

- Кто тот высокий блондин, что был с ней в баре?

- Не знаю. Наверное, один из ее друзей.

- Он тоже часто приходит?

- Время от времени.

Она лжет. Ей неприятно говорить на эту тему. Она наполняет бокалы и
приглашает его чокнуться.

- Тебе не кажется, что здесь жарко? Ты позволишь?

Она снимает платье, под которым на ней надеты только трусики и лифчик.

- А ты не раздеваешься?

Повернувшись к нему спиной, она наклоняется над диваном, который под ее
несколькими точными движениями превращается в кровать.

- Погоди, я помогу тебе.

Она развязывает ему галстук, расстегивает рубашку.

- Где, ты говорил, живешь?

- В окрестностях Парижа.

- В пригороде?

- Не совсем. Чуть дальше.

Кончиками ногтей она чертит узоры на его обнаженной коже, и он
вздрагивает.

- Ты не хочешь меня?

Он неловко ответил:

- Не знаю.

Он разозлился на себя за эту фразу, за этот знак согласия.

- В сущности, ты потрясающий тип.

- Почему?

- Потому что на твоем лице можно прочесть все, что ты думаешь.

- И что же я думаю?

- Ты боишься меня. Иди сюда! Выпей еще бокал.

Он послушно идет, отказавшись от сопротивления, которое ни к чему бы не
привело. Они оба голые, и это кажется ему почти естественным.

- Ложись сюда. Нет. Ближе. Не двигайся.

Он думает о телефонной кабине, о тех голосах в соседней комнате, о
словах, что выкрикивала в бреду женщина, и, вероятно, именно это его и
спасло.

Он ничего не видит, никуда не смотрит.

- Теперь давай... Тише...

Думать ему тоже не хочется. Он вне реального мира и времени. Это не его,
не Эмиля Жовиса, охватывает внезапно какое-то бешенство и он...

- Что ты делаешь?

Может, она и не испугалась по-настоящему, но уж точно удивилась.

Когда он в конце концов рухнул лицом на плечо женщины, она прошептала:

- Ну ты даешь!

Он встает не сразу, так как ему хочется плакать от унижения. И он тоже
только что произносил, почти выкрикивал в определенный момент услышанные за
перегородкой слова, и можно было подумать, что он старается раздавить эту
белую женщину в своих объятиях.

Она украдкой наблюдает за ним, наливает себе выпить. Может, она и в самом
деле перепугалась в тот момент?

- Чем ты руководишь?

До него не сразу дошло.

- Ты думаешь, я чем-то руковожу?

- Наверняка ты не простой служащий.

Ему видно ее в туалетной комнате, дверь которой она оставила открытой.

- А ты не идешь?

Мыться у нее на глазах было тяжким испытанием.

- Ты, наверное, занимаешь важный пост, а может, у тебя вообще собственное
дело.

- У меня нет собственного дела.

- Заметь, я нелюбопытна.

- Я руковожу туристическим агентством.

Он добавил, позаимствовав выражение г-на Армана:

- Вообще-то я продаю отпуска.

Он быстро одевается, прикидывая, сколько же ему следует ей дать. Он не
имеет об этом ни малейшего понятия. Роскошь помещения не оставляет его
равнодушным.

- Кому я должен заплатить за шампанское?

- Ты кладешь на столик столько, сколько считаешь нужным.

- А за тебя?

- Это входит в счет.

Он пытается сосчитать, поворачивается к ней спиной, чтобы порыться у себя
в бумажнике. Он достал оттуда сначала две банкноты по сто франков, добавил
еще одну, затем еще.

Пока она стояла перед зеркалом, он положил их на стол.

- Ты не угостишь меня еще одной бутылкой в "Карийоне"?

Он не решился сказать "нет". Его часы показывали десять минут второго.
Вообще-то после того, что он наговорил Бланш, ему следовало бы вернуться
домой около двух часов, но Бланш была далеко, в другом мире, столь же
нереальном, как и их квартира.

Девица раза два-три обошла комнату, как будто проверяла, не забыла ли
чего-нибудь, и когда он снова посмотрел на столик, банкноты уже исчезли.

- Пойдем. Минут через двадцать мне нужно будет повторить мой номер. Нам
случается в некоторые вечера выходить до пяти раз. Бывают дни, когда зал
набит до отказа и мы перестаем пускать посетителей. По понедельникам же
клиентов мало.

Он проследовал за ней в коридор, в лифт, на мгновение вновь оказался на
улице и, лишь углубившись в густую вибрирующую атмосферу "Карийон Доре",
начал испытывать страх.

Ему показалось, что гардеробщица смотрит на него иначе, чем когда он
пришел в первый раз. Похоже, Леон высматривает его поверх голов, завлекает,
а поскольку свободных табуретов не было, то он пересадил двух клиентов.

Это удивило Жовиса. Он принялся искать Фаррана и не нашел его, чуть позже
он увидел, как тот возвращается в зал, придя с улицы.

Может, он тоже был в номерах по соседству? Может, он брал с собой одну из
девиц, к примеру Алексу? Нет! Алекса беседовала с клиентом на другом конце
стойки.

- Леон, бутылку "Мумма".

Можно было подумать, что этого ждали. На стойке мгновенно появляются
ведерко и бутылка.

У него больше нет желания пить. Он не пьян, хотя и склонен воображать
себе всякие вещи. Откуда, например, это ощущение опасности?

Разве Ирен не подает знак Леону? А тот, в свою очередь, разве не делает
знак приближающемуся Фаррану?

Тот проходит за спиной у Жовиса, затем за спиной у Ирен и, ущипнув ее за
затылок, говорит ей:

- Все в порядке, моя прелесть?

Он не останавливается, направляется на свое место, которое занимал в
начале вечера, с другого боку от Алексы. Похоже, он знаком с ее
собеседником, и они принимаются вполголоса болтать втроем. Из-за музыки,
других разговоров, шарканья ног танцующих невозможно разобрать, о чем они
говорят.

Почему Алекса смотрит на него, как будто в его облике, в его поведении да
просто в его присутствии здесь есть что-то удивительное?

Время от времени она наклоняет голову, чтобы лучше слышать, но не сводит
с него глаз, и он мог бы поклясться, что речь идет о нем.

- Чинь-чинь!

Ирен, чокаясь, дотронулась своим бокалом до его бокала, как в той
комнате, и залпом проглотила свое шампанское.

- Пойду готовиться.

Она оставляет его одного в баре, где он не знает, как ему следует вести
себя.

Глава шестая

Внезапно он решил уйти. Ему казалось, что задыхается, что у него кружится
голова. Конечно, он перебрал, тем более без привычки - отчего между его