где мы ее оставили, или Оффа либо твоя сестра приняли решение плыть вниз по
течению к театру Вара-хатары. Так что было бы довольно глупо отправляться
вслед за ними пешком.
с полуулыбкой на губах. Фезий не позволил себе взбеситься из-за этой
полуулыбки.
Парнассон, чтобы либо забрать там своего грифа, либо нанять других. Но...
во-вторых, тебя там могут арестовать, как только ты ступишь на его землю.
долететь. Лаи вежливо засмеялась.
потому, что смертельно боится того, что намерен заставить себя сделать. Будь
он вылеплен из того теста, что и воспетые трубадурами рыцари без страха и
упрека, он бы просто пошел и сделал, вместо того, чтобы все объяснять. К
тому же - Фезий вынужден был это признать, будучи в основном честен с самим
собой - он наполовину боялся, наполовину надеялся, что Лаи отговорит его от
этой затеи.
продолжают поиски, если только...
попрочнее, пригодный для предстоящей работы. Алек дал ему нож и Фезий
обрезал камышину наискось, оставив острый и очень опасный кончик. Нарезав
еще охапку камышей потоньше и погибче, он размочалил их концы о камень,
поднятый с тропы, и принялся разрывать их на длинные волокна. Лаи, пожав
плечами, уселась рядом и начала помогать плести из волокон веревку.
пяти прядей плети. Если она подведет, я могу себе шею сломать.
этого не требовалось, - то не подала виду. Наверняка, сердито подумал Фезий,
она считает, что ее сестра-принцесса важнее.
спокойно обратилась к нему:
Сликоттере, вернули мне здесь, в нашем мире, прежнее понимание ценностей, -
Лаи встала, стряхнув с голых коленей обрывки камышовых волокон. - Я помогу.
Фезий без колебаний принял ее предложение.
добавил: - Во всяком случае, попытаюсь сделать.
восхитительно скрывала свое беспокойство. - Если бы не Нофрет...
время было сейчас ссориться с ней, неуравновешенной, как и полагалось
ведьме.
трудностях, возникавших из-за его коротких ног, он всегда находил шпоры не
совсем практичными для полетов на грифах. Шпоры, как один из символов
знатности и рыцарского кодекса, появились примерно в то же время, что и
лошади, и доспехи, и Фезий, на основе своих новых знаний и догадок Дэвида
Маклина, сообразил, что шпоры являются еще одним проникшим с Земли
изобретением, пригодным для лошадей, а в этом мире еще и для ванок, но, как
и копье, не особенно подходящим для грифов. Фезий сунул заостренную палку
под мышку. Луна источала рассеянный колеблющийся свет, по небу спешили
рваные облачные массы. Ветер нагонял рябь на заросли осоки, с шуршанием
пробегая над ними. На вершине башни раздавалось в ответ шипение грифов,
свист и кашель, которые они издавали, устраиваясь поудобнее во сне. Фезий
полез вверх по выщербленным камням. Острую палку вместе с парализующим
оружием Лаи он затолкал за пояс и чувствовал, как эти предметы вонзаются ему
в живот. Сам по себе, просто как процесс набора высоты, подъем представлял
мало трудностей. Фезий в изобилии находил опору для ног и рук и, если не
смотреть вниз, не потерять равновесия или не совершить еще какой-нибудь
глупости, то он не упадет.
быстро, прежде, чем грифы успеют напасть на него.
которые их просто притупляли. Но там, на башне, сидят грифы, лишенные
подобных мер предосторожности, с твердыми и острыми когтями и необычайно
опасные. От бесформенных шкур гнездовья доносилось лишь тихое похрапывание с
негромким присвистом. Большинство грифов уже устроилось на ночь. Повелители
всех животных в округе, отвечающие за свои злодейства только перед людьми,
грифы не нуждались в часовых, хотя часто все-таки выставляли их, держась,
вероятно, усвоенного давным-давно образа поведения. Фезий надеялся, что у
этой стаи охранника не окажется. Он поднимался с подветренной стороны башни.
Фезий достаточно вспотел, чтобы запах проник в ноздри человека с семидневным
насморком. Он крепко сжимал зубы. Иначе они так застучали бы, что он смог бы
остановить себя лишь бешеным воинственным воплем. Дюйм за дюймом лез Фезий
вверх по изъеденным каменным плитам, мимо побитого водорослями розового
камня из давным-давно исчерпанных мраморных каменоломен, мимо более новых
серых камней семисотлетней давности, все выше и выше, пока не оказался
висящим, тяжело дыша, прямо под пахучим вздутием гнезда.
тюком обиталища грифов и какое-то мгновение не мог двинуться, не мог
пошевелиться, даже если все грифы в мире обрушились бы на него, клюясь и
хлеща когтями. Когда этот момент ледяной неподвижности прошел и остался в
прошлом вместе со всеми остальными моментами его жизни, Фезий вновь был
готов лезть дальше, вверх, через гнездо, цепляясь за пучки травы и камыша,
наворованное у людей тряпье, шкуры животных - всяческий разнообразный
материал, который грифы использовали для постройки своих гнездовий. Сила рук
позволяла Фезию лезть со свободно свисающими ногами, на одних руках, пока он
не достиг выпуклого края гнезда.
Придирчиво поозирать их, посравнивать. Выбор подходящего грифа входил
неотъемлемой частью в его обучение, как и у любого знатного юноши. Детали
очертаний крыла, форма грудной клетки, степень развития мускулатуры,
структура клыков и когтей, распределение жира по телу, состояние перьев и
волоса, правильное соотношение между перистой и кожистой частями крыла (одно
- для скорости, другое - для набора высоты), состояние глаз, прикрытых
костными выступами - глаза должны быть большими и влажными, с безошибочно
узнаваемым блеском мысли в глубине. Все эти наставления были накрепко вбиты
в Фезия.
грифов. Ирония судьбы, странная и драматичная - единственная вещь, которая
была ему сейчас нужнее всех прочих, если не считать обученного грифа, Амра
их всех побери, это грифово седло. Фезий полез дальше, посмеиваясь над
шуточками, которые играет судьба с теми, кто строит фигляра в жизни.
Фезий, с крупным самцом в центре и тремя поменьше возле их матерей, уютно
устроившихся вокруг папаши. Самец сразу исключался. Он так свиреп, что тут и
надеяться не на что.
Какие-то полудикие племена далеко на западе летали, как Фезий слышал, и на
трехлетках, но молодого грифа можно сломать, если начать ездить на нем
слишком рано. Несмотря на все, что стояло на кону в этой игре, Фезий не
видел ничего странного в заботе о благополучии грифов, ибо она стояла высоко
на его этической шкале. Он никогда не был настоящим рыцарем - по крайней
мере, по духу. Те могли и заездить грифа насмерть ради пустячного пари.
Фезий осторожно перекинул ногу через край гнезда, подтягиваясь на весу, со
вздутыми мышцами, пока не смог освободить руки и потянуться за парализующим
оружием. Молодой гриф захрапел и капризно дернул кончиком крыла.
захлопала крыльями. Издав серию уханья и вскриков, грифы успокоились. Фезий
ощутил холодную влагу на овеваемом ветром лбу. Его тошнило. Он зажмурился,
сглотнул, затем решительно открыл глаза. Значит, ему нужна другая самка. В
целом самки, не считая периодов спаривания, были более дружелюбны, нежели
самцы, что попросту означало, что они были не так свирепы - ласковыми они уж
точно не были.
представления, чего ждать - лишь смутные видения бешено машущих крыльев и
оглушительного свиста наполняли его смятенный ум. На самом деле самец лишь
хрюкнул, а остальные не издали ни звука. Избранная Фезием самка была на вид
в неплохом состоянии и он без хлопот смог взнуздать ее своими жалкими
отрезками камышовой веревки. Пиджак, полученный от Дэвида Маклина, Фезий
использовал, как седло, накрепко привязав его веревочной подпругой -
завязывал скользящим узлом, чтобы подтянуть потуже и повыше под грудь, когда
гриф взлетит. Правильному расположению подпруги уделялось, само собой, очень
большое внимание при обучении езде на грифах, потому что если завяжешь ее
таким образом, что она будет мешать движению крыльев, то слетишь с седла.
Фезий уже и сглатывать перестал, все равно рот у него был сухой, как зола.
Лаи сказала, что установила парализатор таким образом, что паралич продлится
десять минут. Фезий неуклюже взгромоздился на распростертого грифа, поближе
Василенко Иван
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Курылев Олег
Перумов Ник
Майер Стефани