рискуете замерзнуть.
расщепление даже в недрах хаоса. Но страна хуже, чем я мог бы представить.
Лоти проиграли битву. - Глубины ненависти в голосе Мак-Ардла внушили Крейну
отвращение своим падением и развратом. - Я знал, что они не добьются успеха!
Я говорил это им! Я предупреждал их! Но они не слушали - только немногие,
очень немногие! Но теперь пришло мое время! Я, Трангор, буду здесь хозяином!
Слушая напыщенные фразы Мак-Ардла, Крейн начал собирать кусочки головоломки.
Все безумные события стали обретать форму. Он не преминул заметить
отсутствие танков на дороге. Когда на горизонте появилась далекая панорама
огня, красоты и ужаса, он подался вперед на заднем сидении машины и
почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Первый ромб живого света
спикировал на машину, когда она взлетела на последний подъем. Мак-Ардл
залился своим резким, кашляющим смехом.
остается в машине.
беспокойные тени, пляшущие и прыгающие из стороны в сторону. Крейн
почувствовал, что только сейчас разгадал половину этой загадки, но ужасно
желал бы знать остальное. Он попытался определить, сколько золотых звеньев
Амулета осталось в кармане, когда он возвращал Мак-Ардлу карту. Будет ли
этого достаточно, чтобы защитить его от Лоти? Или это уничтожит силу всего
Амулета?
до города и их пути разойдутся. И в течение всей этой поездки они не видели
ни одного лязгающего монстра, ни одного танка, ни одного Вардена. Лоти
собрались теперь вместе, бросая колеблющиеся тени, бегущие по дорог, как
деформированные карлики. Машина достигла вершины подъема и начала спускаться
вниз. Ее двигатель замолчал. На дороге повстречался небольшой пригорок, и
его оказалось достаточно, чтобы катящаяся по инерции машина потеряла
скорость и остановилась.
изнутри.
расстроить такое примитивное устройство. - Мак-Ардл открыл дверцу. - Сейчас
мы в радиусе действия их приборов. Мне очень жаль тебя, маленький землянин.
примитивный двигатель, то они н были бы такими страшными, - заметил Крейн,
понимая, что зря сотрясает воздух. Он тоже вылез из машины, стискивая в
руках винтовку. Пока Мак-Ардл смотрел на группу плавающих в воздухе ромбов
света, на его лице появилось нетерпеливое ожидание. Он приподнял руку и
махнул ей жестом отказа, затем повернулся к Крейну, в его глазах пылало
такое честолюбие, какого Крейн не видел еще ни у одного человека.
там. Лоти забрали ее, как и многих прежде, и она там, ждет вас. Почему вы
колеблетесь? Что вы так побледнели? Вами овладел страх?
поднял винтовку, прицелившись в Мак-Ардла.
безоружного. Но если хотите, можете поработать для меня. Вы должны открыть
двери, сломать эти ворота. Слабаки, которые скрываются в городе, могут
одолеть вас - вместо меня! Идите же, Крейн. Идите и спасайте свою женщину. А
когда вы сбежите, я войду и заберу свою собственность, и тогда на этой
планете будет торжествовать только моя воля. Вперед!
застрелить человека - если это действительно человек. Значит, ему придется
идти по дороге, не спуская глаз с Мак-Ардла, готовый выстрелить в тот
момент, когда Мак-Ардл достанет свое оружие, думая о странном перемирии
между ними.
Инстинктивный рефлекс заставил Крейна упасть в пыль. Он ждал, сжимая в руках
винтовку. Ему показалось, что он заметил через стекло какое-то движение, и в
следующий момент увидел Мак-Ардла, сошедшего с дороги и идущего под углом к
ней, залитый светом неприрученной Страны Карты. За спиной Мак-Ардла была
прикреплена коробка, из которой торчали антенны, подобные тем, что были у
танков, под мышкой он нес такую же, как у Крейна, винтовку. Он шел так,
словно у него появилась какая-то неотложная цель. Крейн наблюдал, как он
идет, и не мог решить, стоит или нет стрелять ему в спину. Если вспомнить о
прошлом, этот человек сначала предупредил его, потом отобрал карту под дулом
пистолета... Затем Крейн вспомнил выстрелы по кусту, и его палец напрягся на
спусковом крючке. Но он позволил Мак-Ардлу уходить. Этот человек - если
вообще человек, - был прав. Крейн не мог без нужды выстрелить беззащитному
человеку в спину. Затем Мак-Ардл исчез за деревьями, шагающими впереди
дружными рядами.
и остановился, глядя вверх, опершись рукой об алебастровый вазон с алыми
маками, которые тянулись вдоль перил. За его спиной сотни ярдов широкой
лестницы спускались к тому месту, где кончалась дорога. Когда он только что
сошел с дороги и сделал первый шаг по мраморным ступеням, ему пришла в
голову важность дороги в схеме вещей. Она была как первая скрипка.
Башня была ослепительно белая, высокая, широкая и круглая, как барабан, с
амбразурами, бойницами, от нее отходили стены, почти такие же высокие, как
она сама. В центре башни, прямо лицом к нему, была дверь странной формы,
маленькая, черная и... запертая.
бил в ноздри, как предупреждение. Тяжесть винтовки в руке давала лишь
мимолетное, иллюзорное спокойствие. Он представил себе битву с существами,
подобных которым не было на Земле.
боеприпасов не встанет. Оружие было заряжено, и его хватит на... пять тысяч
выстрелов? Он прицелился и нажал на спусковой крючок. Три ясно различимых
крупицы света понеслись к двери и превратили ее в обломки, повисшие на
искореженных петлях.
подкрадываться к башне и разбитой двери. В дверном проеме он остановился.
Смертоносные дыры бойниц уставились на него, но из них ничего не вылетало.
Крейн долго стоял, пока не убедился, что нет ничего живого в этих оплотах,
опоясывающих город. Его цель лежала дальше, в собственно городе - если это
был город. Сверкающий огнями, как новогодняя елка, поднимался вверх портал -
высокий, выше, чем он видел даже в кино. Но он был настоящим. Он вздымался
ввысь. Это дерево он и видел в детстве. Многочисленные решетчатые клети и
лифты, движущиеся линии и конвейеры, служащие для погрузки корабля... Да,
корабля! Крейн понял это довольно быстро. Но ракета таких размеров могла
смести пол-Европы.
Обширные области кровли прикрывали протянувшуюся на много акров индустрию.
Улицы были разделены на сектора по изящным образцам. То, что в детстве
показалось ему орудийными башнями, превратилось теперь в комплекс инженерных
цехов и рафинировочных заводов, исходящее из которых разноцветное зарево
освещало все вокруг. Под пару с корабельным порталом поднималась чаша -
горящая чаша, как Олимпийский огонь, в десяток раз превосходящая по размерам
Собор Святого Павла. Ее назначение Крейн не сумел определить.
эскалатор, ступени которого давно перестали двигаться, из набившейся между
ними земли росли сорняки и маргаритки.
эскалатор. За ним последовало тело: размером с баскетбольный мяч, на шести
металлических ножках, с угрожающе поднятыми мандибулами, оно карабкалось
через развалины с явно враждебными намерениями. На этот раз Крейн нажал
спусковой крючок более осторожно, произведя лишь один выстрел. Скуттлер
исчез во взрыве, эхом прокатившемся по развалинам. Крейн усмехнулся.
осязаемого сопротивления воодушевил его. Он перестал быть одиноким.
желтыми стенами и голубыми квадратными колоннами, служащему опорой громадной
чаше. Скуттлеры кидались на него сначала из развалин, затем, когда Крейн
миновал их, из проходов между рядами заводских цехов, в которых грохота-ли
что-то производящие машины. Он вспомнил, что все то время, пока он был с
Мак-Ардлом, их не атаковал ни один Варден. Странно...
углу здания энергоблока, из крыши которого поднимались массивные антенны,
ясно указывая, что радиопередачи идут действительно отсюда. Лоти висел на
высоте двадцати футов, сверкающий, вибрирующий, светящийся овал, в котором
появлялся и исчезал огромный печальный глаз. Крейн начал негодовать на этот
светящийся печальный глаз. Эта штука смотрела на него так укоризненно. Но
Крейн немного успокоился. Слова Мак-Ардла и тут оказались верны. Лоти не
трогали его, потому что у него был Амулет. Правда, сейчас у него были лишь
несколько оторванных звеньев, но они-то не знали этого. Крейн зашагал к
зданию чаши, краешком глаза поглядывая на Лоти.
скуттлеров, и все они потянулись за Крейном торжественной процессией. Они
тянулись за ним, как хвост за кометой.