ведущих своих скакунов в их сторону с куда большей точностью, чем можно было
ожидать. -- Эти дурынды будут здесь через пару минут!
ищет по лесным законам, сэр Гарольд, -- отозвалась Бельфегора. -- Дело это
не одного дня.
рог, и свалишься ты вниз, точно желудь перезревший. Будешь биться? Лук мой
бесполезен в сырость такую, но можем сражаться мы вместе, ты и я, ножом моим
охотничьим.
с твоей стороны.
свой огромный меч, на котором отразилась вспышка молнии. Внезапно Ши
охватило вдохновение.
миллион раз приходилось проходить всякие проверки и давать клятвы. Может,
это сойдет?
слыхал я об ордене таком, хотя...
организации, не забыв упомянуть о почетном значке, заработанном некогда за
уменье ориентироваться в лесу, разводить костры, ставить палатку и тому
подобные премудрости. Двое-трое кентавров сомкнули головы, после чего
бородатый вернулся к ним.
слышим о таких чудесах впервые, а искусство твое лесное подтверждено столь
незначительно. Садитесь!
взлетела ему на спину. Ши с несколько меньшим изяществом вскарабкался на
другого кентавра, обнаружив, что он мокрый и скользкий.
роя копытом землю.
верховой езды практически сводилась к нулю, заерзал у него на спине,
обернулся:
скачке, когда сзади послышался чей-то крик. Кентавр оказался женского пола.
прежде, чем они скрылись среди деревьев. Вид у гиппогрифа со взъерошенными и
перепачканными перьями был куда меланхоличней обыкновения, и выражение это,
очевидно, сопутствовало ему до конца его дней.
Глава 10.
их вздымались горные хребты Западных Пиренеев, а впереди до самого горизонта
раскинулась плоская испанская равнина. Солнце еще только позолотило верхушки
скалистых пиков.
Бельфегора. -- Не можем нести мы вас дальше -- смотри! Уж виден лагерь
эмира, а леса наши остались далеко позади.
кто-то веслом колотил, а зубы -- ну прямо как у собаки чау-чау. Бельфегора
мягко и легко соскочила на цыпочки, усилив и без того уже безграничное
восхищение Ши собственной женой. Они поблагодарили кентавров, которые
помахали им на прощанье и поскакали прочь так, будто длившийся всю ночь
сумасшедший пробег был не более, чем разминкой, посылая путникам свои
"Иго-го!"
удалось разглядеть лишь какую-то деревню с белыми стенами и плоскими крышами
в трех-четырех милях от них. А россыпь рыжевато-коричневых бугорков далеко
за ней, очевидно, представляла собой шатры Аграманта, предводителя
правоверных.
свежо выглядела она после ночной скачки.
пристально? -- заметила она строго.
как... запинаться и сомневаться в собственных словах. Помнишь, вечером,
когда кентавры спрашивали?
плыла я меж мирами, язык мой слова произносил, сказанные кем-то другим.
условием того приключения, в кое мы ввязались, чтоб не пытался ты меня
околдовывать ни с какими намерениями.
неожиданный зевок слегка смазал задуманное впечатление.
большого колдовства не потребуется, верно?
Нашлась бы здесь хоть крошечная рощица! -- Она огляделась по сторонам. --
Край этот гол, как череп священника!
именно таким образом, и никто пока от этого не помер -- а через некоторое
время это даже становится интересным. -- Он глянул в сторону деревни. -- В
том селении наверняка должен найтись постоялый двор, а нам в любом случае
придется туда заглянуть, если мы не хотим упускать ни единого шанса
перехватить Руджера.
склону, откуда тропа вывела их прямиком к деревне. Вопрос об отдыхе
по-прежнему оставался открытым, когда они добрались до цели и там
действительно обнаружился постоялый двор с трактиром. Это был небольшой
домик, который отличался от жилых домов разве что привязанными над дверьми
ветками сухого плюща.
окна высунулась злодейского вида физиономия, которая изумленно воззрилась на
небритого типа в сарацинском наряде и огневолосую девушку с длинным луком за
плечами. Содержатель заведения тут же возник в дверях, почесывая голый живот
под коротким кожаным жилетом, шнурки которого он даже не потрудился
завязать. Требование завтрака и пристанища, судя по всему, не вызвало у него
особого энтузиазма.
на многие мили кругом не сыщешь ты яств, способных удовлетворить и воробья
-- только в лагере эмира Аграманта, меч коего благословенен!
кормит душу свою сновиденьями!
отыщется в убогом моем домишке места, где такая луна восхищенья, как ты,
госпожа, уединиться могла бы со своим повелителем. Смотри же -- нет тут ни
алькова уединенного, ни бани для омовенья очистительного.
бурю словами:
хотим просто поспать. А кроме того, мы христиане, так что без бани вполне
обойдемся. Хозяин хитро поглядел на них.
как уплатить десять дирхемов вперед, ибо таково веленье правителя сих мест,
кто никто иной, как свет ислама владыка Дардинель!
Дардинелем звали того самого типа, благодаря которому в поле ее зрения
угодил поэтичный Медор. Также ему показалось, что трактирщик, скорее всего,
то ли врет, то ли насмехается над ним -- а то ли и то, и другое сразу.
Конечно, с точки зрения всех этих деревенских хитрованов, представителя иной
социальной группы просто грех не надуть... Начиная понемногу испытывать
раздражение. Ши полез в пояс, куда он припрятал остаток выданных им
Чалмерсом монет, и извлек оттуда горсть -- а скорее, горсточку.
нету времени с тобой препираться, да и дама устала. Бери скорей деньги и
давай комнату, иначе познакомишься вот с этим, -- показал он на саблю.
шагов. -- Входите же тогда, во имя Аллаха всемогущего!
каменных ступеней. Трактирщик дважды хлопнул в ладоши. Где-то в глубине
распахнулась дверь, и к ним тут же выскочил черный как смоль арап, низенький
-- настоящий карлик, и обнаженный до пояса. Улыбался он до ушей, а быстрота
его появления наводила на мысль, что он наверняка подслушивал. Трактирщику
явно не понравилась его жизнерадостность, поскольку он с ходу отвесил
карлику оплеуху, от которой тот отлетел к стене, и пробурчал: