- Я быстро отнесу тебя к Найнив.
Прежде чем продолжить говорить, чтобы убедить себя и чтобы успокоить
Тэма, он стянул с себя измаранную кровью рубаху, почти не замечая холода и
стремясь поскорее избавиться от нее, и торопливо надел чистую. Сбросив
грязную рубаху. Ранд почувствовал себя так, словно принял ванну. - Очень
скоро мы будем под надежной крышей, в деревне, и Мудрая сделает все как
надо. Вот увидишь, все будет хорошо.
Эта мысль стала теперь для Ранда лучом надежды. Юноша натянул свою
куртку и склонился над. Тэмом, занявшись его раной. Они будут в
безопасности, как только окажутся в деревне, и Найнив вылечит Тэма. Надо
только донести отца туда.
В лунном свете Ранд не мог ясно разглядеть, с чем ему пришлось
столкнуться, но рана Тэма казалась всего лишь неглубоким порезом,
проходящим по ребрам, не больше ладони в длину. Юноша недоверчиво качнул
головой. Случалось, отец получал раны и побольше этой и все равно
продолжал работать, ну, может, лишь промыв их. Торопливо Ранд осмотрел и
ощупал Тэма с головы до, ног в поисках того, что является причиной жара,
но обнаружил лишь эту резаную рану.
Такой небольшой, этот порез все же внушал серьезные опасения; и хотя Тэм
весь пылал так, что у Ранда сжались челюсти, тело вокруг раны на ощупь
было словно печка. Такой жар может или убить, или оставить от человека
одну оболочку. Водой из бурдюка Ранд смочил кусок полотна и положил его на
лоб Тэма.
Ранд старался не причинять Тэму боли, обмывая и перевязывая рану, но
слабое бормотание отца порой все же прерывалось тихими стонами.
Окоченевшие ветви нависали вокруг них, угрожающе покачиваясь под порывами
ветра. Когда троллоки, не сумев найти его и Тэма, вернутся на ферму и
обнаружат ее по-прежнему пустой, они отправятся восвояси. Ранд пытался
убедить себя в этом, но беспричинный разгром в доме, полная его
бессмысленность оставляли в душе мало места для такой веры. Поверить тому,
что эти создания так просто откажутся от возможности убить всех и каждого,
кого могут найти, было опасно, и позволить себе попасться на такую удочку
Ранд не мог.
Троллоки. О Свет, троллоки! Создания из сказок менестреля явились из
ночи и вламываются в дверь. И Исчезающий. Сияй Свет надо мной. Исчезающий!
Вдруг Ранд очнулся от своих мыслей и понял, что держит в неподвижных
руках свободные концы повязки. Застыл, словно кролик, завидевший тень
ястреба, с презрением подумал он. Гневно мотнув головой, он затянул
повязку на груди Тэма.
Знание того, что нужно сделать, даже то, что дело уже идет на лад, не
отогнало его страхов. Когда троллоки вернутся, они наверняка начнут
обшаривать лес вокруг фермы, искать следы убежавших от них людей. Убитый
Рандом троллок убедит их, что эти люди не так далеко. Кто знает, что
сделает Исчезающий или что он может сделать? В придачу ко всему в голове
Ранда вертелось замечание отца о слухе троллоков, оно звучало в ушах так
#`.,*., будто только что сказанное. Он боролся с сильным желанием прикрыть
ладонью рот Тэма, приглушить его стоны и бормотание. Некоторые выслеживают
по запаху. А что я могу с этим поделать? Ничего. Больше тратить время впус
тую на тревожные раздумья о проблемах, решить которые ты не в состоянии,
нельзя.
- Нельзя шуметь, - прошептал Ранд в ухо отцу. - Троллоки вернутся.
Тэм хрипло произнес успокаивающим шепотом:
- Ты все так же прекрасна, Кари. Все так же прекрасна, как девушка.
Ранд сжал зубы. Матери вот уже пятнадцать лет нет в живых. Если Тэм
считает, что она до сих пор жива, его состояние еще хуже. Как удержать
отца от разговоров, сейчас, когда молчание может означать жизнь?
- Мать хочет, чтобы ты не разговаривал, - зашептал Ранд. Горло ему на
миг сжало. У нее были самые ласковые руки, он очень хорошо помнил их. -
Кари хочет, чтобы ты успокоился. Вот. Попей.
Тэм жадно припал к бурдюку, но, глотнув пару раз, отвернул голову в
сторону и снова стал нежно что-то говорить, очень тихо. Ранд не мог
разобрать ни слова, и ему оставалось надеяться, что этого не услышат и
рыщущие окрест троллоки.
Не мешкая Ранд принялся за дело. Тремя одеялами он соединил оглобли,
срубленные с двуколки, соорудив импровизированные носилки. Он мог взяться
только за один их конец, а другой тащить по земле, но жаловаться нечего.
От последнего одеяла Ранд ножом отрезал длинную полосу и привязал ее концы
к оглоблям.
Осторожно, как только мог, юноша стал укладывать Тэма на носилки,
болезненно морщась при каждом его стоне. Отец всегда казался ему
несокрушимым. Ничто не могло причинить ему вреда; ничто не могло его
остановить или хотя бы помешать ему. Теперешнее состояние Тэма едва не
отнимало у Ранда те крохи мужества, которые ему удалось собрать. Но он
должен делать то, что делал. Лишь это двигало Рандом. Должен.
Когда Тэм в конце концов оказался на носилках. Ранд немного помешкал,
затем снял с него ремень с ножнами. Странное ощущение овладело юношей,
когда он застегнул ремень у себя на поясе. Вместе ремень, ножны и меч
весили всего несколько фунтов, но, когда он вложил клинок в ножны, ему
показалось, что его тянет к земле огромная тяжесть.
Ранд сердито выбранил себя. Сейчас не время для всяких глупых выдумок.
Это всего-навсего большой нож. Сколько раз он видел в мечтах, что на боку
у него - меч, а сам он участвует в каких-то приключениях. Если этим
клинком он смог сразить одного троллока, то, наверное, сможет схватиться и
с другими. Вот только он очень хорошо понимал, что все случившееся в доме
на ферме - чистой воды удача. И в своих мечтах-приключениях Ранд никогда
не стучал зубами от страха, не убегал, спасая свою жизнь, в непроглядную
ночь, и в них не было отца, находящегося на грани жизни и смерти.
Торопливо Ранд подоткнул последнее одеяло, положил бурдюк с водой и
оставшееся полотно рядом с отцом на носилки. Глубоко вздохнув, он встал на
колени между оглоблями, просунул голову под полосу одеяла, которая легла
на плечи, и пропустил ее под мышки. Когда Ранд ухватился за оглобли и
выпрямился, большая часть поднятого им веса пришлась на плечи. Это
оказалось не очень-то удобно. Стараясь идти ровным шагом, он направился в
Эмондов Луг, волоча за собой носилки.
Ранд уже принял решение: выбраться к Карьерной Дороге и по ней идти к
деревне. У дороги опасность будет самой большой, сомневаться в этом не
приходилось, но Тэм точно не дождется помощи, если Ранд заблудится в
темноте, пытаясь выбраться к деревне через лес.
Во тьме юноша почти выскочил на Карьерную Дорогу, прежде чем узнал ее.
Когда он понял, где очутился, то у него перехватило дыхание, будто кто
сжал горло. Поспешно развернув носилки, Ранд потянул их обратно за
деревья, потом остановился, чтобы перевести дух и успокоить колотящееся
сердце. Все еще тяжело дыша, он повернул на восток, в сторону Эмондова
Луга.
Идти между деревьями оказалось гораздо труднее, чем стащить Тэма с
дороги, ночь тут явно не помощница, но шагать по самой дороге было бы
безумием. Идея заключалась в том, чтобы добраться до деревни, не
встречаясь с троллоками; даже так, чтобы и не видеть их. Ранд исходил из
того, что троллоки, все еще охотясь за ними, рано или поздно сообразят,
что люди отправились в деревню. Скорей всего, они пошли именно туда, а
Jарьерная Дорога - самый вероятный путь. На самом деле, - Ранд отдавал
себе в этом отчет, - он подобрался к дороге ближе, чем ему того хотелось.
Ночь и тени под голыми деревьями навряд ли послужат хорошим укрытием и не
спрячут его от взгляда с дороги.
Лунного сияния, просачивающегося через обнаженные ветви, хватало ровно
на то, чтобы обманывать взгляд, когда Ранд пытался понять, что у него под
ногами. На каждом шагу корни норовили подставить подножку, прошлогодние
заросли куманики опутывали ноги. Порой он едва не падал - когда на
внезапных неровностях почвы нога вместо твердой земли не чувствовала
ничего, кроме пустоты, или же когда он, сделав шаг вперед, спотыкался,
ударяясь носком о вдруг, выросший там бугор. Бормотание Тэма сменялось
стонами боли, когда оглобля слишком резко подскакивала на корневище или
камне.
До рези в глазах Ранд всматривался в окружающую тьму, и неуверенность
заставляла его прислушиваться к шорохам ночи так, как никогда раньше. От
любого поскрипывания в ветвях, от случайного шуршания сосновых иголок он
застывал на месте, напрягая слух, едва осмеливаясь дышать из страха, что
мог не услышать какой-то предостерегающий звук, из страха, что именно его-
то он и услышал. Ранд делал очередной шаг вперед только тогда, когда был
уверен, что виновник встревожившего его шума - лишь ветер.
Мало-помалу в мышцы рук и ног вползала усталость, подстегиваемая ветром,
который ни в грош не ставил плащ и куртку Ранда. Поначалу не очень
тяжелые, носилки теперь тянули к земле. Он стал чаще спотыкаться.
Постоянная борьба за то, чтобы не упасть, отнимала столько же сил, сколько
уходило на то, чтобы тащить носилки. Ранд встал еще до рассвета, занялся
делами по хозяйству, и, даже не считая дороги в Эмондов Луг и обратно, за
день он переделал свою обычную работу. Другим вечером он лежал бы сейчас у
камина, почитывая какую-нибудь книгу из небольшого собрания Тэма, а потом
бы отправился спать. Пронизывающий холод пробирал до костей, а пустой
желудок напоминал, что он ничего не ел с тех пор, как угостился медовыми
пряниками миссис ал'Вир.
Ранд упрекнул себя, что не захватил с фермы ничего съестного. Несколько
минут ничего не решали. Несколько минут на то, чтобы отыскать хлеба и
сыра. За эти три-четыре минуты троллоки все равно не вернулись бы. Или
хотя бы только хлеб. Разумеется, миссис ал'Вир усадит его за стол и
поставит перед ним чего-нибудь горяченького, как только они с отцом
Махров Алексей
Корнев Павел
Андреев Николай
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Шилова Юлия