стал едва ли не тоньше осиной женской талии.
перезвон небесных колокольцев. Эх, молодость, молодость! Она была
уверена, что мы в безопасности... Что касается меня, я был поглощен
мыслями о том, как удержаться на коне, поэтому забыл даже думать о совах
и прочих неприятностях. Подъем продолжался. Танфер распростерся под нами
как на ладони; я и не представлял, что город такой громадный. Справа
сверкала в лунном свете речная излучина, похожая на исполинский ятаган.
В городе светилось множество огоньков. Танфер никогда не засыпал,
количество ночных его обитателей приблизительно равнялось количеству
дневных. Он как бы объединял в себе сразу несколько городов, так
сказать, менял лица в зависимости от времени суток и более-менее затихал
лишь в предрассветный час.
это желание: быть может, проклятые зверюги выделывают пируэты нарочно,
чтобы заставить Гаррета воззвать к небесам. Впрочем, вид ночного Танфера
захватил меня настолько, что вскоре я почти успокоился. С высоты
птичьего полета становилось ясно, почему в Танфер стремятся все кому не
лень. Он поистине прекрасен. Чтобы почувствовать вонь, увидеть нищету,
боль и жестокость, столкнуться с противоречащей здравому смыслу
ненавистью и не менее бессмысленным благородством, нужно спуститься на
грязные улочки. Танфер - как прелестная девушка: обнимешь ее, зароешься
лицом в душистые волосы - и лишь тогда заметишь струпья, вшей и блох.
небо, не парил над землей подобно некой чудесной птице. Лунный свет
превратил водоемы в роскошные сверкающие блюда, а сточные канавы - в
затейливые серебристые руны. Наши летучие скакуны повернули, и земля
поплыла у меня под ногами. Поразительно! Мои руки затекли от напряжения,
но страха я больше не испытывал, ему на смену пришло благоговение.
мистером Гарретом звали моего дедушку.
настигла. Но неприятностей наверняка не избежать. Кстати, вот подходящее
заглавие для моей автобиографии: "Беда шагает по пятам". Хотя - не
столько шагает, сколько подстерегает в засаде. Интересно, способен ли
Ног взять след по воздуху?
посыпались лиловые искры. Конь моей новой подружки устремился вниз, к
земле.
возгласы седока. Желудок подкатил комом к горлу. Танфер стремительно
приближался, с каждым мгновением все больше утрачивая свое очарование.
ужинал. Иначе пришлось бы облегчаться на лету.
Стали видны улицы, вскоре я уже мог различить отдельные дома и ночных
прохожих, никому из которых не пришло в голову взглянуть на небо. Люди
вообще редко смотрят вверх (чем я иногда пользуюсь). Сказать по правде,
наблюдать за ночной жизнью города со спины летучего коня было весьма
любопытно и давало массу новых ощущений.
можешь собой гордиться! Твое белье осталось сухим. Должно быть, старина,
ты потихоньку привыкаешь к подобного рода приключениям.
летучий карапуз в пеленке? Он ведь где-то поблизости, голос слышен
великолепно. Таких существ я раньше видел только на картинах, авторы
которых обращались к мифологическим сюжетам.
мамонтов, пятьдесят разновидностей громовых ящеров, вервольфов и целую
кучу других, не менее сказочных существ. Знакомство с ними частенько
заканчивалось для меня синяками и шишками. Однако крылатые лошади и
вульгарный лучник-недомерок принадлежали к тому разряду существ, который
я всегда мнил вымыслом живописцев. К символам. Подобно грифонам,
страусам, камелопардам и циклопам они редки, как адвокаты, которыми
движет только стремление восстановить справедливость.
разглядеть его я не мог. Похоже, мы летим в центр города, к
Бруксайдскому парку.
равно как не имел ни малейшего понятия, с чего ей понадобилось меня
спасать. Девушка испустила очередной вопль. Я полез за волшебной
веревкой. Не ты одна умеешь показывать фокусы, голубушка.
с коим сливалось жужжание крыльев карапуза, который по-прежнему прятался
во мраке.
но у меня вдруг перехватило дыхание. Мы опустились так низко, что
очутились на одном уровне с островерхими крышами домов. Мой конь
захлопал крыльями, сбрасывая скорость, однако, несмотря на его усилия,
мы продолжали мчаться сломя голову. Как ни странно, я был еще жив. Конь
встал на дыбы, раскинул крылья, подставляя их встречному воздушному
потоку, содрогнулся всем телом. Скорость резко упала. Животное втянуло
крылья, его грудь стала шире, круп раздался; в следующую секунду оно на
полном скаку коснулось земли. На спине у него никого не было. По крайней
мере так почудилось бы стороннему наблюдателю, ибо я, собрав остатки
мужества, влез в свой невидимый мешок.
понадобиться. Конь вихрем промчался под деревьями, но я все же успел
ухватиться за толстую ветку. Опля! Мой скакун словно и не заметил, что с
его спины исчез груз весом в добрых двести фунтов. Пальцы не выдержали,
и я кулем повалился на землю. У меня хватило сил натянуть мешок на
голову и отползти в сторонку. Будем надеяться, моя спасительница
спохватится не сразу. - Мы тебя видели! Мы тебя видели! - завопили
гнусные пикси. Впрочем, если особо не прислушиваться, крики пикси похожи
на воробьиное чириканье. Лично я бы решил - воробьи жалуются на то, что
их разбудили среди ночи.
Глава 25
пожалуйста, если можете.
посадку. Черт! Если бы я не разевал пасть, не приставал к ней с
дурацкими вопросами, она могла бы подумать, что ее подопечный упал еще
раньше, во время бешеной скачки по небосводу. Послышалось жужжание,
неумолимо приближавшееся к тому месту, где я прятался. Мерзкий карапуз
знал, что я не упал. Он внимательнейшим образом осматривал окрестности,
ни на секунду не замолкая. С его уст слетали весьма изысканные,
цветистые выражения - разумеется, в мой адрес.
Впечатление было такое, будто там собралась целая толпа встречающих, все
в дурном настроении, включая разбуженных среди ночи пикси. За криком
перепуганной курицы я различил вопль Кэт. Девушка явно не налеталась.
Плюхнулся упругим задом на бронзовую ладонь одного из редких памятников
в честь гражданского лица. На тетиве лука лежала стрела, выражение лица
карапуза говорило о том, что он не задумается выстрелить.
не скажешь. - Над его головой заклубился дымок. - Шутки в сторону,
приятель. Давай вылезай. Сам знаешь, кроме нас, тебе никто не поможет.
переговоры с их врагами, а теперь, после моего исчезновения, они
попросту взбеленились. Может, воспользоваться своей невидимостью и
подобраться поближе? Нет, не стоит, лучше пойти домой. Внутренний голос
твердил, что дома ничуть не безопаснее, однако перепуганное животное,
затаившееся в глубине моей души, не желало ничего слушать. Только домой,
в логово отдохнуть, зализать раны... Дождавшись, пока младенец улетит, я
двинулся дальше.
жужжание, я спрятался в густую тень. Он прошмыгнул мимо, а в следующий
миг прилетели две совы. Они говорили на птичьем языке, но было несложно
понять, что девочки ссорятся.
разбираться.
сделал. Неожиданно стало холодать, причем все заметнее. Я вновь укрылся
в густой тени и пропустил Хаоса, который плыл по моему следу, похожий на
черный, гонимый ветром призрак. Походило на то, что его отрядили
патрулировать подступы к моему дому со стороны парка.
меньше верующих, тем слабее могущество? Наверно, иначе зачем бы шайирам
с годоротами понадобился какой-то смертный. И сбежать бы мне никогда не