был выбор: держаться за член или плыть...
хохотом, так что в конце концов сосок выскользнул у ребенка изо рта. Молоко
брызнуло младенцу в лицо, что послужило причиной новому приступу веселости.
Юдит не спрашивала, откуда у Парамаролы столько молока, раз это не ее
ребенок (беременной она, судя по всему, тоже не могла оказаться). Это была
лишь одна из тех многочисленных загадок, которые задало ей это путешествие.
А чего стоила, например, лужа, прилипшая к одной из стен и до краев забитая
светящимися рыбами? Или воды, имитировавшие языки пламени, - некоторые из
женщин сделали из них себе венки? Или невероятной длины угорь, пронесенный
мимо, - его голова с широко разинутой пастью лежала на плече у ребенка, а
тело было намотано на плечи шести женщин, причем на каждую приходилось не
менее десяти витков? Если она попросит объяснить хотя бы одно из этих чудес,
то придется расспрашивать и об остальных, а тогда они не уйдут от коридора
дальше, чем на несколько шагов.
пространство для небольшого мелкого пруда рядом с главным водоемом. Его
наполняли несколько ручейков, пробиравшихся через руины, а избыток воды
переливался в сам водоем. В нем и вокруг него находилось около тридцати
женщин и детей - некоторые играли, некоторые разговаривали, но большинство,
сбросив с себя всю одежду, молча стояли в пруду и ждали, устремив взгляды
над беспокойной поверхностью водоема к острову Умы Умагаммаги. В тот момент,
когда Юдит и ее проводницы приблизились, через край пруда перехлынула волна.
Две женщины, стоявшие у самого края держась за руки, устремились за ней,
когда она отступала, и были подхвачены и отнесены к острову. Вся сцена была
пропитана эротикой, хотя в других обстоятельствах Юдит, конечно, стала бы
отрицать, что почувствовала это. Но здесь подобная стыдливая чопорность
казалась излишней и даже нелепой. Она позволила своему воображению
представить, что произойдет, если она присоединится к этому нагому сборищу,
где единственная частица мужского начала свисала между ног у грудного
ребенка, если грудь ее соприкоснется с грудями других женщин, если пальцы ее
будут целовать, а шею - ласкать, а она будет дарить ответные ласки и
поцелуи.
вглубь к самой горе.
Дауд, оказало на него большое воспитательное воздействие? Может быть, воды
смыли их, подобно мольбам и заклинаниям, которые стекали в ту же самую
черноту из-под Башни Оси? Или они превратились в единое месиво, в котором
пол мертвых мужчин был прощен, а боль мертвых женщин - исцелена, и,
пропитавшись молитвами, стала частью неутомимого потока? Ей хотелось на это
надеяться. Если собравшиеся здесь силы хотят оказать достойное сопротивление
Незримому, то им надо привлечь к себе на помощь всех отверженных, без
исключения. Стены между Кеспаратами уже были размыты, и шумные потоки
объединяли город и дворец в единое целое. Однако не только настоящее, но и
прошлое должно быть призвано под знамена Богинь, и все чудеса, которыми оно
могло похвастаться - а ведь наверняка было чем, даже здесь, во дворце
Автарха, - должны быть извлечены из своей темницы. Со стороны Юдит это было
не просто абстрактным пожеланием. В конце концов, она была одним из этих
чудес - женщина, созданная по образу и подобию той, что правила здесь с не
меньшей жестокостью, чем ее муж.
себя чувствовала, чтобы раздеться прямо здесь и войти в воды обнаженной, так
что, кратко поблагодарив Лотти и Парамаролу, она полезла через завалы глыб,
громоздившихся вокруг пруда.
нескольких купальщиц, но ни одна из них не возразила против того, чтобы она
к ним присоединилась. Однако чем ближе подбиралась она к краю водоема, тем
больше беспокойства вызывал у нее предстоящий заплыв. Несколько лет прошло с
тех пор, как она в последний раз проплывала расстояние, превышавшее длину ее
ванны, и ей овладели серьезные сомнения, что она сможет противостоять
стремнинам и водоворотам, если те примутся ей мешать. Но ведь не могут же
они утопить ее? В конце концов, они сами доставили ее сюда, пронеся через
весь дворец целой и невредимой. Единственная разница между тем путешествием
и этим (хотя, надо признаться, весьма существенная) состояла в глубине вод.
женщина с ребенком. Но прежде чем они успели оседлать ее, Юдит оттолкнулась
и прыгнула с валуна, на котором стояла, пролетев прямо над головой у
купальщиц и плюхнувшись в набегавшую волну. Она глубоко ушла под воду и
принялась отчаянно барахтаться, толком не соображая, где низ, а где верх.
Воды сориентировались быстрее и вытолкнули ее из глубины, словно пробку. От
прибрежных скал ее отделяло уже ярдов двадцать, и воды продолжали быстро
нести ее вперед. Она еще успела заметить, как Лотти высматривает ее среди
волн, но потом ее закрутило в водовороте, и она уже не знала, в какой
стороне остался пруд. Тогда она отыскала глазами остров и изо всех сил
поплыла в его направлении. Воды охотно поддержали ее усилия, хотя при этом
они еще и сносили ее немного в сторону, описывая против часовой стрелки
спираль вокруг острова.
невозможно было разглядеть, насколько здесь глубоко, чему она, впрочем, была
только рада. Хотя воды и поддерживали ее, словно буек, ей не хотелось лишних
напоминаний о скрывающейся под ней бездной. Всю свою волю она вложила в то,
чтобы поскорее достичь острова, не позволяя себе расслабиться в объятиях
волн, ласкающих ее тело. Подобную роскошь, как и те вопросы, что ей хотелось
задать по дороге Лотти и Парамароле, следует отложить для другого дня.
к острову, тем меньше толку было от ее гребков. Спираль закручивалась все
туже, течение делалось все более властным, и в конце концов она отказалась
от всех попыток двигаться вперед самостоятельно и полностью отдалась во
власть потоку. Лишь после того, как воды дважды заставили ее обогнуть
остров, она почувствовала под ногами дно, и перед ней предстал
завораживающий, головокружительный вид храма Умы Умагаммаги. Неудивительно,
что воды потрудились здесь с большим вдохновением, чем где бы то ни было.
Они выели раствор между монументальными глыбами, из которых была построена
Башня, а потом слизали их верхние и нижние грани, заменив жесткие углы
математикой кривых поверхностей. Каменные громады высотой с тех великанов,
что обтесали их в незапамятные времена, уже не были крепко сцеплены вместе,
а балансировали друг на друге, словно акробаты, в то время как сияющая вода
журчала в пустотах, продолжая свою работу по превращению некогда
неприступной Башни в колонну, состоящую из камня, света и водяных брызг.
Вымытые частицы глыб были унесены ручейками и легли на берег тонким, мягким
песком, на который Юдит упала, выбравшись из водоема. Четверо игравших
неподалеку ребятишек приветствовали ее своим хихиканьем.
храму. Его вход был столь же тщательно обточен водами, как и глыбы; пелена
сверкающей влаги скрывала внутренние помещения храма от взоров тех, кто
ожидал поблизости. Около дюжины женщин собралось у порога. Одна из них -
девочка, едва достигшая половой зрелости, - ходила на руках; кто-то пел, но
мелодия была так похожа на звук журчащей воды, что Юдит никак не могла
понять, срывается ли она с чьих-то губ или исходит от какого-нибудь
музыкального ручейка. Как и у пруда, никто не возразил против ее
неожиданного появления и не стал отпускать замечаний по поводу облепившей ее
тело одежды, хотя все вокруг были полностью или почти нагими. Все пребывали
в состоянии какой-то блаженной истомы. Юдит, возможно, также поддалась бы
ей, но воля гнала ее вперед. Без колебаний она шагнула в водяную дверь, не
пробормотав ни слова тем, кто ждал на пороге.
Воздух был наполнен волнами света, которые то и дело распускались
неведомыми, ни на что не похожими формами. Не успев застыть, каждая новая
светящаяся конфигурация немедленно перетекала в другую в непрерывном потоке
превращений. Она опустила взгляд на свои руки. Они были еще видимы, но уже
не состояли из плоти и крови. Тело ее быстро освоило фокус световых
превращений и расцвело множеством форм, присоединяясь к общей игре. Она
протянула руку и своими распускающимися пальцами притронулась к одной из
стоящих рядом женщин, полностью растворенной в волшебной игре света. На миг
ее образ возник перец ней, как если бы женщина была закутана во влажную
простыню, которая мгновенно облепила ее тело, обрисовав формы бедра, щеки,
груди, а в следующую секунду вновь надулась ветром. Но лицо улыбалось - в
этом она была уверена.
рады, Юдит двинулась дальше. Те эротические фантазии, которые охватили ее,
когда она впервые увидела пруд, теперь осуществились в реальности. Она
почувствовала, как формы ее тела растворяются в воздухе, словно капля молока
в стакане воды, задевая тела тех женщин, мимо которых она проходила. К
ощущениям примешивались смутные, полуоформленные размышления. Возможно, она
растворится полностью и вытечет через стены, чтобы стать частью тех вод, что
окружают остров; а возможно, она уже влилась в это море, а плоть и кровь,
которые она считала своей собственностью, были на самом деле всего лишь
выдумкой этих вод, вызванной к жизни, чтобы скрасить одиночество земли. А
возможно, а возможно, а возможно. Все эти мысли не были отделены от
телесного опыта - они были частью ее удовольствия. Ее нервные окончания
порождали их, а они в свою очередь делали ее более чувствительной к
прикосновениям подруг.
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Белогорский Евгений
Шилова Юлия