столь неожиданной реакцией жреца, он сорвал со стены доспех Ульмвана.
Тоненько щелкнул не потерявший за многие столетия силу потайной запор и в
руках короля оказался покатый с матовым забралом шлем. Уверенно, словно
провел в нем всю свою жизнь, Конан надел шлем на голову. Еще два щелчка и
мощный торс короля был облачен в доспех. Оправившийся от растерянности
жрец кинулся было к волшебному мечу, но Конан ударом кулака бросил его на
плиты пола. Он взял в руки меч, подставил его свету и яркие всполохи
заиграли на освобожденном от оболочки металле. В довершение всего король
поднял стоявший у стены щит с бронзовым леопардом посередине.
были кларины, посланные схватить Конана. Увидев, что он облачен в доспехи
Ульмвана, они поняли, что не смогут взять короля живым и вскинули луки. Но
Конан действовал куда быстрее их. Гигантское тело киммерийца взвилось в
воздух. Спустя миг он уже находился в толпе обезумевших от ужаса
воительниц, со страшной размеренностью поднимая и опуская меч. Ему прежде
никогда не приходилось убивать в бою женщин, но сейчас он делал это с
удовольствием.
двенадцать амазонок, уцелевшие с криком бежали прочь из башни. Конан и
Опонта последовали за ними, не забыв запереть в сокровищнице лежащего без
сознания Кхар Убу.
овладеть оружием бога Ульмвана, как среди них началась паника.
Воспользовавшись этим, Конан и его спутница беспрепятственно покинули
дворец. Около конюшни их ждали несколько подруг Опонты, решивших
присоединиться к бунту.
превосходство.
вооруженных чем попало мужчин пытается взять штурмом блокдом в восточной
сфере.
тот же миг опомнился. - Постой. Я совершенно забыл об этом. Так Сомрис и
вправду родила сына?
сына в жертву?! Ждите меня здесь!
слышал ее. Вороной конь во весь опор несся к центральной галерее дворца.
Попадавшиеся навстречу амазонки разбегались с испуганными криками. Лишь
одна из них попыталась сразить короля из лука. Конан сшиб ее конем.
нервно пляшущего жеребца и прыгнул прямо в царскую опочивальню.
Составленное из ровных квадратиков слюды окно разлетелось вдребезги.
Киммериец покатился по полу и тут же вскочил на ноги, отражая нацеленный в
его голову удар. Ответным выпадом он пробил атаковавшей его амазонке
грудь.
охраны Сомрис. Волшебный меч Ульмвана блистал подобно молнии. Вскоре пол
был устлан бьющимися в агонии телами и отсеченными конечностями. Скользя в
лужах дымящейся крови Конан бросился к царице. Ее, совершенно ослабевшую
от родов, вели под руки две кларины, пытаясь спасти повелительницу от
ярости варвара.
меч над головой Сомрис.
ненависти к мужчине, протестовало против подчинения его воле, но в глазах
Конана была смерть. Царица сглотнула скопившийся в горле страх и выдавила:
жертву.
что киммериец не пощадит мать, отдавшую на заклание своего родного
ребенка. Она ожидала удара меча. Ждала невыносимо долго. Но смерть все не
приходила. Когда Сомрис решилась открыть глаза, Конана уже не было. На его
месте стояла Латалия. Коротко вскинув над головой острый меч, кларина
перерубила царице шею...
храмом Лиллит. Меч Ульмвана безжалостно расправлялся со всеми, кто
отваживался стать на пути киммерийца. У входа в храм на Конана напали
десять вооруженных длинными копьями деров. Они рассчитывали оттеснить его
и пришпилить к стене словно гигантского жука. Троих из них варвар убил в
одном выпаде. Первого снизу в живот, присев под направленное на него
копье. Второго поднимая голову, мечом снизу вверх, стесав врагу половину
лица. Третьего он достал самым кончиком клинка, перерубив яремную жилу,
мгновенно плюнувшую фонтаном крови.
разлетелись, встретив на своем пути броню доспеха. Одно сцарапало левый
локоть. Конан мгновенно посчитался с обидчиком, затем вспорол животы еще
двоим. Уцелевшие деры бросились бежать, но разъяренный киммериец настиг их
и перебил на ступеньках храма.
над крохотным розовым телом.
рефлексивно ударит ножом его сына. - Иначе умрешь.
Повинуясь его тяжелому взгляду жрица уронила нож и бросилась вон из храма.
Конан пощадил ее.
младенца. Мальчик. Сын. Его сын. Снаружи донеслись крики амазонок,
напомнившие Конану, что надо спешить. Но как поступить с ребенком? Только
сейчас Конан осознал, как тот уязвим. Достаточно одной стрелы, даже не
отравленной. Да что стрелы! Достаточно крохотной царапины, нанесенной
кинжалом, чтобы малыш замолчал навсегда.
сына словно в люльку. Младенцу было неудобно и он тоненько заплакал. Зато
теперь он был в безопасности.
передрягах!
стрел, пущенных со всех сторон, со свистом устремились в цель. Некоторые
из них отлетели от доспеха, другие вонзились в незащищенные участки тела.
Раны были несерьезными, а о том, что наконечники стрел могут быть
отравлены, Конан старался не думать. Прижимая у груди шлем левой рукой, он
ударами меча расчистил себе дорогу и побежал по площади, окружавшей
дворец. Отчаяние придавало киммерийцу силы.
вскинули луки. Конан замедлил бег, приготовившись к тому, что через
мгновение в него вопьются еще несколько стрел, но те полетели выше, в
преследовавших киммерийца амазонок.
Еще несколько усилий и киммериец сидел на коне. Отбиваясь от погони
стрелами кавалькада понеслась к восточной сфере.
себе Опонту.
страх нерожавшей женщины и неприязнь к существу, разлучавшему ее с
любимым. Опонта прошептала:
Жди меня на нашей поляне. - Киммериец усмехнулся, видя что она все еще
колеблется. - Не волнуйся, со мной ничего не случиться. Сегодня не тот
день, в который умирают короли.
пожар мятежа вспыхнул в восточной сфере, где жила большая часть друзей
Тенанса. Едва юный аквилонец узнал, что королю грозит опасность, он
оставил дворец и бросился оповестить о случившемся единомышленников.
Мгновенно оценив ситуацию они поняли, что откладывать выступление нельзя.
кушит Алим. Сказав это, он вышел на улицу и свернул шею первому попавшему
навстречу деру. Обратного пути уже не было.
обезоружить несколько групп деров, к ним присоединялось все больше и
больше людей. Вскоре бунт охватил всю восточную сферу и выплеснулся за ее
пределы.
нем к моменту начала восстания находилось не более сотни амазонок. Приступ
следовал за приступом, но амазонки отражали их с четкостью хорошо
отлаженного механизма, устлав пустырь перед блокдомом сотнями трупов
нападавших.