же, что с Карлом Первым!
известно?
которые пишет ваше величество.
сейчас же не становились известны?
невидимой сетью, благодаря которой всякое сопротивление бесполезно. Не
противьтесь, ваше величество: примите идеи, которые вы пытаетесь отринуть, и
сеть обратится в броню; те, кто вас ненавидит, станут вас защищать; а
угрожающие вам кинжалы превратятся в шпаги, готовые поразить ваших врагов!
являются нашими братьями-монархами.
вы увидите, как мало для вас значат ваши братья в политике и дипломатии!
Кстати сказать, не кажется ли вам, что все эти короли, все эти принцы
отмечены роковой печатью, печатью безумия? Начнем с вашего брата Леопольда,
одряхлевшего в сорок четыре года, перевезенного вместе со своим тосканским
гаремом в Вену, разжигающего свои угасающие способности убийственными
возбуждающими средствами, которые он сам себе готовит... Вспомните Фридриха,
взгляните на Густава; один - мертв, другой умрет, не оставив наследника, -
потому что всем известно, что наследник шведского престола - сын Монка, а не
Густава... Возьмите, к примеру, короля Португальского с его тремястами
монашками... Взгляните на короля Саксонского с его тремястами пятьюдесятью
четырьмя внебрачными детьми... Посмотрите на Екатерину, эту северную Пасифаю
<Паснфая (греч. Pasiphae - вся светящаяся), дочь Гелиоса, жена царя Крита
Миноса, мать Ариадны и Федры, воспылавшая любовью к посланному Посейдоном
быку и родившая от него Минотавpa - чудовище с бычьей головой.>, которой и
быка будет мало, у нее три армии любовников!.. Ах, ваше величество, неужели
вы не видите, что все эти короли и королевы идут в бездну, в пропасть, к
самоубийству, а вы, если бы только вы захотели!.. Вместо того, чтобы идти
вместе с ними к самоубийству, в пропасть, в бездну, вы стали бы владычицей
мира, вы стали бы во главе всемирной монархии!
неуверенно спросила королева - Да говорил я ему, Боже мой! Но у него, как и
у вас, тоже есть дурные советчики, они и разрушили то, чего мне удалось
добиться.
после них вы будете пользоваться моими услугами, вот и все.
зайду на минуту к королю и сразу же вернусь.
вела в комнату короля.
не та, через которую вышла королева.
масонский знак, вручил письмо и удалился.
принимают прибывшего из Вены г-на де Бретея, который привез им следующий
политический план:
Конституции, выполнить ее буквально, дабы показать, что она неисполнима.
Франция успокоится, соскучится; французы - народ легкомысленный, они
увлекутся какой-нибудь новой модой, и разговоры о свободе стихнут сами
собой.
выигран целый год; а за год мы успеем подготовиться к войне".
королем и королевой, и сейчас же отправляйся в госпиталь Гро-Кайу; там ты
найдешь умирающего, менее безнадежного, чем они; возможно, тебе удастся его
спасти; этих же двоих ты не спасешь, а вот они увлекут тебя за собой в
бездну!"
вышла королева.
план, который он только что изложил в разговоре с королевой.
вернуться к г-ну Жильберу; ему не следует ее ждать".
г-жа Кампан.
Глава 21
НИ ГОСПОДИНА, НИ ГОСПОЖИ!
его заботы о незнакомом больном, порученном ему Калиостро, бросим последний
взгляд на Учредительное собрание: оно вот-вот распадется после принятия
Конституции, от которой зависит сохранение королем своих полномочий, - и
посмотрим, какую выгоду извлечет двор из этой роковой победы 17 июля, за
которую два года спустя заплатит жизнью Байи. Мы вернемся к героям этой
истории, которых мы на время упустили из виду, когда они закружились в вихре
политических событий, вынудивших нас показать читателям уличные беспорядки,
а в такое время - не до отдельных личностей, они уступают место толпе.
вмешательству столяра Дюпле ему удалось избежать триумфа, который мог бы
кончиться для него весьма плачевно.
обществе главы семейства, его супруги и двух дочерей, друзья Робеспьера,
узнав об угрожавшей ему опасности, беспокоятся за его судьбу.
забывает о том, что ее видели и узнали, когда она стояла на алтаре
Отечества, и потому подвержена не меньшему риску, чем остальные. Она
собирает у себя Робера и мадмуазель Кералио; узнав, что Национальное
собрание должно той же ночью составить обвинительный акт против Робеспьера,
она отправляется в Маре, чтобы предопредить его, и, не застав его дома идет
на набережную Театен к Бюзо.
человека. Потому она и решает к нему обратиться.
станут нападать, его будет защищать Грегуар, если на Робеспьера станут
нападать в Собрании, там его защитит сам Бюзо.
намеревался обвинять ни Робеспьера, ни кого бы то ни было еще.
кровавым шагом, который они сделали навстречу роялистам. За неимением
обвинений против отдельных личностей было выдвинуто обвинение против клубов;
один из членов Национального собрания потребовал их немедленного закрытия.
Можно было предположить, что это предложение будет встречено единодушным
одобрением, но нет: Дюпор и Лафайет выступили против, ведь это означало бы
закрытие Клуба фельянов. Ни Лафайет, ни Дюпор еще не потеряли веры в то, что
Клуб дает им в руки сильное оружие. Они полагали, что фельяны заменят
якобинцев и будут владеть умами во всей Франции.
мэра Парижа и от командующего Национальной гвардией. Все хотели быть
введенными в заблуждение: разыграть комедию оказалось делом нехитрым.
подавить, - об утренней расправе и о вечерней стрельбе, хотя эти два события
не имели ничего общего; о грозившей королю. Национальному собранию и всему
обществу опасности, хотя они лучше других знали, что никакой опасности не
существовало Национальное собрание поблагодарило их за энергичные действия,
которые они и не думали предпринимать, поздравило их с победой, которую
каждый из них в глубине души оплакивал, и возблагодарило небеса за то, что
было позволено одним ударом покончить и с восстанием и с восставшими.
Революция завершена.
них нападают, их преследуют, их травят, и стали готовиться к самооправданию
через самоуничижение. Робеспьер, трепетавший от ужаса с той самой минуты,
как его предложили в короли на место Людовика XVI, составил обращение на имя
присутствующих и отсутствующих.
усилия, sa его мудрость, sa его твердость, sa его бдительность, за его
беспристрастие, да его неподкупность.