покидали его грудь. Лан повернулся и, не оглянувшись, зашагал обратно вдоль
ряда фургонов.
Авиенда поддерживает Эгвейн. Отпустив саидин. Ранд побежал по набережной.
Физическая боль, до того бывшая отдаленной, тотчас обрушилась на него, но он
бежал, хоть и неловко. Тут же был и Асмодиан, он оглядывался по сторонам,
словно ожидал, что из-за фургона или из-за опрокинутой телеги вдруг выскочит
Ланфир. И Мэт - сидя на корточках и прислонив копье к плечу, он обмахивал
Эгвейн своей шляпой.
продлится, но, когда мимо Ранда грубо протолкались Эмис и Бэйр вместе с
Мелэйн и Сорилеей, веки Эгвейн дрогнули, глаза ее открылись. Хранительницы
Мудрости обступили девушек, опустились на колени и принялись тихо
переговариваться между собой и приглушенно ворчать, осматривая Эгвейн.
сглотнула. В бледном лице - ни кровинки. - Мне... больно. - Из уголка глаза
скатилась слеза.
позволяешь втянуть себя в затеи мужчин.
Мелэйн сверкали нескрываемым гневом, но на юношу женщина не смотрела -
сердиться она могла как на Ранда, так и на случившееся.
Эгвейн.
Эгвейн.
Эгвейн, сегодня ночью ты не отправишься на встречу с Найнив. Тебе нельзя и
близко к тел'аран'риоду подходить, пока не окрепнешь. Только через несколько
дней. И не надо, девочка, так упрямо на меня смотреть. Если понадобится, мы
последим за твоими снами. А если ты хотя бы помыслишь ослушаться, препоручим
тебя заботам Сорилеи.
Сорилея с ноткой сочувствия, которая прозвучала странно, учитывая мрачное
выражение морщинистого лица. На лице Эгвейн явственно читалось горькое
разочарование.
что надо, - сказала Авиенда. По правде говоря, вид у нее был немногим менее
измученный, чем у Эгвейн, но она вызывающе глядела на Ранда, явно ожидая
споров. Ее колючесть и непокорность несколько приугасли, когда девушка
сообразила, что на нее смотрят четыре Хранительницы. - Да, могу, -
пробормотала она.
встречаться глазами с кем-либо из Хранительниц. - Ланфир достала меня на
мгновение позже, чем Эгвейн. Поэтому между нами такая разница. У меня тох к
тебе. Ранд ал'Тор. Еще несколько мгновений, и, по-моему, нас бы в живых не
было. Она была очень сильна. - Авиенда кинула взор на горящий фургон.
Яростное пламя уже превратило его в небольшую обугленную груду внутри
прозрачной вытяжной трубы, сотворенной Рандом; краснокаменный тер'ангриал
теперь вообще был незаметен. - Я не видела всего, что случилось.
тоже.
опустив голову ей на плечо, словно и сама тоже могла расплакаться.
молодое лицо под косынкой, придерживающей белые волосы, казалось каменным. -
Что до этого и многого другого, так ты болван.
Погибла - потому что он не заставил себя убить Отрекшуюся. Он не знал, то ли
сейчас зарыдает, то ли примется дико хохотать; а если что-то такое и
случится, то вряд ли сумеет остановиться.
набережная вновь заполнялась народом, хотя немногие подошли ближе того
места, где проходила туманно- серая стена. Повсюду виднелись Хранительницы,
они склонялись над обожженными, поддерживали умирающих. Хранительницам
помогали гаишайн в белых одеяниях и люди в кадинсор. Стоны и крики точно
ножами вонзались в уши Ранду -Он был недостаточно быстр. Морейн погибла, и
даже раненных наиболее тяжело некому Исцелить. Потому что он... Я не смог.
Да поможет мне Свет, я не смог!
опускали вуали. Ранд по-прежнему нигде не видел ни одной Девы. На набережной
были не только айильцы. Добрэйн восседал на черном мерине; он не сводил с
Ранда глаз. Неподалеку от него Талманес с Налесином и Дайридрм, верхом на
лошадях, внимательно наблюдали за Мэтом, почти так же пристально, как и за
Рандом. На гребень громадной городской стены высыпали люди, восходящее
солнце очертило их фигуры, отбрасывая длинные тени, и еще люди толпились у
вдающихся в реку волноломов. Две из этих затененных фигур повернулись, когда
Ранд поднял голову, увидели друг друга шагах в двадцати и будто отшатнулись.
Ранд готов был об заклад биться, что это Мейлан и Марингил.
Алдиб. Кобылу Морейн.
вздохнул. Я не смог убить одну, поэтому убил другую. Да испепелит и ослепит
меня Свет! А случись так прямо сейчас, ему было бы все равно.
вороного жеребца. - Она была солдатом, по-своему бойцом, как и я. За
последние двадцать лет это могло случиться сотни две раз. Она знала об этом,
как знал и я. Хороший день для смерти. - Голос Стража, как всегда, был
тверд, но холодные голубые глаза окружала краснота.
утешить, а эти "если" глубоко впивались в душу Ранду. - Надеюсь, Лан, ты
все-таки останешься мне другом после... Мне очень дороги твои советы... и
занятия с мечом... и то и другое мне в будущем очень понадобится.
в седло. - Морейн сделала со мною нечто, чего не бывало сотни лет, с тех пор
как Айз Седай еще иногда связывали узами Стража, невзирая, хочет он того или
нет. Она изменила мои узы - после ее смерти они переходят к другой. Теперь я
должен отыскать ее, стать одним из ее Стражей. Да я уже и так им стал. Я
чувствую ее, слабо, где-то далеко на востоке, и она тоже чувствует меня. Я
обязан идти, Ранд. Это тоже часть сделанного Морейн. Она говорила, что не
даст мне времени умереть, мстя за нее. - Лан стиснул поводья, словно
сдерживая Мандарба, словно сдерживая себя, не позволяя дать коню шпоры. -
Если ты когда-нибудь вновь увидишь Найнив, скажи ей... - На миг это каменное
лицо смяла душевная боль - всего на мгновение, потом оно вновь стало
гранитным. Лан пробормотал себе под нос, но Ранд расслышал: - Чистая рана
заживает быстрее, и боль проходит скорее. - Громко он сказал: - Скажи ей,
что я нашел другую. Иногда Зеленые сестры столь же близки со своими
Стражами, как другие женщины со своими мужьями. Во всех отношениях. Скажи
ей, что я стану любовником какой-то Зеленой сестры, так же как и ее мечом.
Такое случается. Мы ведь с ней виделись очень и очень давно.
мне.
припомнил, как мысленно называл его полуприрученным волком, но по сравнению
с этими глазами волчьи показались бы щенячьими.
смерть. Они исходят от нас. Если ты, Ранд, когда-нибудь полюбишь, то оставь
ее, пусть она найдет себе другого. Лучшего подарка ты ей не сделаешь. -
Выпрямившись, Лан поднял руку. - Да будет мир благосклонен к твоему мечу.
Таи шар Манетерен. - Древнее воинское приветствие. Истинная кровь
Манетерена.
галопом нести последнего из Малкири, куда тому угодно. Айильцы и все прочие
поспешно расступались перед конем.
вздрогнул. Эта фраза была частью погребального обряда в Шайнаре, да и
повсюду в Пограничных Землях.
случившемся сегодня - или о какой-то версии происшедшего - Башня узнает, как
только туда долетит голубь. Если Равин тоже каким-то образом наблюдает за
городом - здесь, у реки, достаточно одного ворона, одной крысы, - то он
определенно сегодня ничего не ожидает. Элайда бы подумала, что он ослаб,
стал, наверное, поуступчивей, а Равин...
прекрати и оплачь! Ему не хотелось чувствовать все эти устремленные на него
взгляды. Перед Рандом айильцы расступались почти так же быстро, как раньше
перед Мандарбом.
Ранд направился к ней. В маленьком домике оказалась единственная комнатка
без окон. Вдоль стен тянулись полки, заставленные гроссбухами, заваленные
свитками и разными бумагами; комнатку освещали две лампы, стоявшие на
неструганом столе среди таможенных печатей и налоговых ярлыков. Прячась от
всех тех глаз. Ранд вошел и захлопнул за собой дверь.
Семенова Мария
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Василенко Иван
Корнев Павел
Афанасьев Роман