непотребными военными тратами. Из двух зол я выбрал меньшее. Ибо других
корней нет! А от осины не родятся апельсины...
содомитов, якобинцев и прочей нечисти, за бумажкой я вижу печаль Герцена, и
мне - страшно.
же не меня, но того, кто - за мной". Кто через много лет такими ж долгими
ночами станет писать очередные аресты? Истинный Хан? Очередная Ханша? Иль --
просто ханыга...?
Жюно, Ставка дала мне иную задачу. Убить Понятовского.
армии сидели на голодном пайке, ибо через Польшу не шел провиант. Тогда
решили убить Понятовского.
Честной смертью. Я лично готовил стрелков, а Андрис с людьми, узнав
обстановку у Дрездена, советовал обождать до Лейпцига.
Плейсе, и ударная группа начала переправу. Позиция Понятовского была на том
берегу и против нее накопились штрафники Беннигсена. (После смерти Кутузова
его вернули в штрафные.) Им полагалось Кровью искупить вины перед
Отечеством.
каком месте поляки, прижатые его штрафниками, начнут переправу. С той точки
до высокого, покрытого густыми кустами холма было две тысячи шагов. Но в
ходе переправы течение сносило б поляков к холму, да и выход на берег
оказался -- прямо к засаде.
после Бородина близко сошелся со мной и потому стал Куратором Ставки в сем
грязном деле, тяжко вздохнул:
Куда мы катимся, Саша?"
страдало, никто не убивал врага лишь за то, что у того была иная форма носа,
иль - выговор. Сперва поляки резали немцев с евреями, теперь мы - поляков...
сказано, - "Кровь - есмь Душа. Пролей ее, но не пей". Нас ждут времена
упырей..."
рассуждаем на высокоморальные темы, а в сущности, - хотим убить совершенно
незнакомого нам человека, коий ничего нам дурного не делал. Морально ли это?
Достойно ли нас? Нашей Культуры?"
прицел для винтовки! О чем ты?! О какой морали, коль венец нашего гения -
унитарный патрон?!"
шепнул:
мерило морали нашего общества".
слова, завтра воспользуюсь этой винтовкой и этим прицелом. И ты бы -
воспользовался. Это и есть, - наша с тобою -- Мораль. Мораль Российской
Империи. Мораль двух высокоморальных упырей с вурдалаками".
потом стало ясно, что дело кончено и тогда многие бросились в реку, дабы
переплыть ее на наш берег.
но он был слишком далек. Потом он тоже со своим вороным кинулся в реку и
обратился в мишень, кою медленно подносило к нашему рубежу. Я хорошенько
прицелился и дал команду: "Огонь!"
жизни приподнял лицо и я с изумлением увидал, что вижу - себя!
пол-корпуса прямо выскочил из воды и рухнул в нее с фонтаном мелких брызг, а
его верный конь сменил направление и будто пошел кругами над местом, где
только что скрылся маршал. Лишь тогда я нашел силы утереть со лба пот.
Привидится же такое!
течением и силясь остаться у места, где так внезапно исчез господин. Я
осознав, что сей Честный конь утонет, но не уйдет, вскинул винтовку и,
поймав в перекрестье прицела - белое пятнышко меж глаз прекрасного существа,
нажал на спусковой крючок.
бросать уже бесполезные винтовки и мы вернулись на нашу сторону.
князя, но - его лошадь и кое-кто сделал вывод о моем малодушии. А я верю,
что Господь спас мою душу. Если б я убил Понятовского, скоро убили бы и
меня. Ведь сказано: "Око за око, зуб за зуб..."
в 1821 году на мятеже Семеновского полка -- поляки, и Каховский на Сенатской
площади.
мятежа мою пулю принял барон фон Фок. В день на Сенатской угодили в
Милорадовича. И я верю, что если бы я хоть раз совершил политическое
убийство, Господь бы - не пощадил.
Фок погиб совсем странно...
Мои люди учились иностранным языкам, скрытному передвижению, преодолению
полосы препятствий и прочим подобным премудростям. Сам же полк был под
командой князя Васильчикова, и, будучи гвардейским - под патронажем
Наследника Константина. Поляками так и кишело.
пайки у них меньше, чем у моих людей, и платят им хуже, и в отпуска не
пускают. Сии обвинения имели бы смысл, если бы я не готовил разведчиков, а в
полку не служили враги из польских губерний.
семеновцев кольцом моих спецчастей, латышских стрелков и Первой Кирасирской
Дивизии. После недолгой бузы и короткой стрельбы, я повесил пару говорунов и
все стихло.
прибывших на помощь были все лидеры нашей партии. И мы решили, что случай
благоприятствует нам для очередного Совета.
армейской столовой. И вот когда мы заходили в столовую, нас с Nicola
отвлекли. Прибыл Васильчиков, который принес свои извинения и мы с кузеном,
хоть и подымались по лестнице первыми -- отошли в сторону и пропустили
идущего за нами фон Фока.
-- не так. Он все время думал о чем-то, что-то писал, а как раз в ту минуту
-- обернулся вдруг, схватил меня за руку и спросил:
паутина. Затем он вдруг вздрогнул, поглядел мне в глаза и сказал:
произойдет. Тебе нужен Мученик. А я скажу так...
пока кто-нибудь не принял добровольную Смерть за него! Поэтому, - я хочу
чтоб ты знал: Я знаю, - что через мгновение произойдет.
твой -- станет Царем. Но не Правителем...
мне Слово, что будешь Править Мудро и Счастливо -- ради всех нас. Из тебя
выйдет хороший Властитель, но -- дурной Царь. Ты чересчур практичен для
этого.
точно -- Бред и в ту пору я еще не настолько хорошо знал Астрологию. Но тем
не менее я произнес:
Обещаю все, что -- угодно. Может быть -- вам пора отдохнуть?"
беседующего с князем Васильчиковым, печально усмехнулся неизвестно чему и
пошел -- к роковой двери.
выстрелы. Фон Фок был нам дядей и потому имел фигуру просто огромную. Убийцы
не видали его лица, но только темный силуэт на фоне дверного проема и не
сомневались, что впереди - Бенкендорфы. (С той поры Государь не входит в
Корнев Павел
Лукин Евгений
Гюго Виктор
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Перумов Ник