конгрессмена.
образовалось своеобразное электрическое поле - он как бы излучает
уверенность и силу. Поэтому он в состоянии быстро и высоко взлететь, как
говорят мои люди. Окружение Орсона Боллингера, которое я считал своим,
пожалуй, получит коллективную отставку.
Боллингера насквозь коррумпировано, а потому опасно.
вроде: "Элементарно, Ватсон".
знать, чем все-таки вызвана его необходимость?
Эван Кендрик не сегодня-завтра потеснит их вице-президента, поэтому они
довольно успешно подначивают палестинских террористов, чтобы те его убили.
Но мы их выследим и обезвредим.
думаю, вполне достаточно.
никогда не допустит, чтобы ваша голова слетела с плеч.
история изобилует примерами, когда вину за свои ошибки народ перекладывает
на плечи руководителей.
бывают случаи, когда руководитель страны не обязан советоваться с народом.
Тем более, что предвидение и здравый смысл - два основных краеугольных камня
в фундаменте политической ориентации любого руководителя, - сказал Митчелл
Пейтон с расстановкой.
бегущей по берегу озера, отражался крошечными бликами на потолке комнаты в
отеле "Дрейк".
у него было ровным и глубоким. Когда раздался телефонный звонок, он вскочил,
опустил ноги на пол и схватил трубку.
попытка. Не удалась.
случится.
шестнадцатую сотню.48 Поняли?
дела "Инвер Брасс". Но кто тогда?
можно раньше. В течение светового дня.
ровно половина восьмого.
взгляд в пространство прямо перед собой. Время от времени он покачивался.
Внезапно в припадке ярости Эндрю Ванвландерен схватил стакан с тяжелым дном
и швырнул его туда, где стоял телевизор. Затем он обвел взглядом свой
отделанный красным деревом кабинет и свалился на пушистый белый ковер. Но
бешенство не отступило. Приподнявшись на локте, Ванвландерен дотянулся до
мраморной пепельницы на журнальном столике, схватил ее и с силой запустил в
экран работающего телевизора.
Ванвландерен бессильно замычал, пытаясь дрожащими губами произнести какие-то
слова.
голосом. Лицо и шея у него налились кровью, жилы на лбу и на висках
вздулись. - Что? Что случилось? Я заплатил им ровно два миллиона! -
Неожиданно Ванвландерен вскочил. Глаза у него расширились. Руки дрожали...
Он сделал пару судорожных пассов ладонями, словно пытался раздвинуть завесу
из воздуха, и вдруг грузно повалился на пол. Короткий вскрик - и он затих
навеки.
Остановилась... Лицо у нее побледнело и покрылось испариной.
мной? Что же ты со мной не посоветовался?
в номере мотеля, который он делил с молодым террористом, бегло говорившим
по-английски и никогда не бывавшим в Омане.
означало только одно: группа Иосифа разгромлена. Других объяснений быть не
могло. Ожесточившийся террорист, наполовину еврей, с ненавистью относившийся
ко всему западному и израильскому, Иосиф ни за что не допустил бы, чтобы у
него в группе кто-то остался в живых. Арест и допросы - это бесчестье.
Именно поэтому он настаивал на том, чтобы юнец с заячьей губой, в мужестве
которого он слегка сомневался, постоянно находился рядом с ним.
на исходе и плена не избежать, пущу тебе пулю в лоб.
соберешься пристрелить меня, потому как смерть со славой лучше позора
бесславных дней. На этом наша вера держится.
если помнишь, всегда говорил, что жизнь - это борьба, тогда как смерть -
полное бездействие.
хотя, если правоверный предстанет перед Аллахом, обагренный кровью
поверженного врага, его ждет бессмертие, то есть жизнь бесконечная.
путь в лучший мир, где мы обретем свободу, избежав участи невольников,
прикованных к галере жизни. Я говорю о тех, кто будет жить после нас на этой
грешной земле. Если мы останемся живы, мир узнает, что Аллах сподобил нас
уничтожить всех, кто хотел помешать нашей борьбе за святое дело. А теперь мы
должны укрепиться сначала молитвами, а потом размышлениями о том, все ли
сделано для того, чтобы сокрушить нашего основного врага, ибо мы ударим по
его логову в момент, когда там меньше всего будут ожидать нападения. И не
под прикрытием ночи, а средь белого дня. Уже на закате мы либо встретим
священный час "салата" победителями, либо завершим свое земное странствие и
вернемся домой, к Аллаху.
ожидания международного аэропорта в Сан-Диего и тут же поняла, что за нею
наблюдают. Следивший даже не пытался этого скрыть. Грузный мужчина в
габардиновом костюме не первой свежести стоял у окна и жевал картофельные
чипсы. Он кивнул Калейле, повернулся и зашагал по проходу в сторону
терминала. Через минуту она догнала его и, замедлив шаг, пошла рядом.
него, сказала Калейла.
домой. Не исключено, я так и сделаю!
и гордость" нации.
прямо сейчас. Жена терпеть не может, когда гости не успеют порог переступить
- сразу бросаются к телефону и пошло-поехало... Если выяснится, что мы с
вами из одного профсоюза, кивните, но на шею мне не вешайтесь! Скромненько,