ный на помощь доктор Кельхен хотел поставить на шею фаворита пиявки, но
в ближайших озерах пиявок не сыскали. Ланской призывал к себе Соболевс-
кого, и тот, явно перепуганный, заставлял больного пить сырую воду в не-
вероятных количествах, кормил его отварными винными ягодами. Лицо Ланс-
кого раздулось, как и шея, а кончик носа подозрительно побелел. Екатери-
на впервые испытала тревогу, обратясь к Вейкардту:
путацию врача, но, кажется, здесь и потеряю ее.
не верите мне, распахните рубашку на груди больного: его тело в нехоро-
ших пятнах...
Теперь он раздулся, вокруг нарыва образовался черный круг. Шпанские муш-
ки вступили в свое ужасное действие. Соболевский, вконец растерянный,
шепнул Вейкардту: "Savez-moi, je suis perdu!" (Спасите меня, я погиб!)
Ланской отворачивался от императрицы к стенке, просил, чтобы его остави-
ли в покое. Ночью пьяный камердинер Бжезинский грубо требовал от Вей-
кардта, чтобы тот удалился. Из-за ширмы Вейкардт пронаблюдал, как Бже-
зинский поил Ланского крепчайшим коктейлем... "С этого момента, - писал
Вейкардт, - я решил, что сиделкою должна быть женщина, ибо женщины не
бывают пьяницами..."
допрашивала Мельхиора Вейкардта:
пищу, а горло стало болеть у меня.
столе, - честно ответил Вейкардт...
его под окнами дворца - в парке. Екатерина закрылась, никого к себе не
допуская. От этих дней осталась ее запись: "Еще вчера я была счастлива,
и мне было весело, и дни мои проходили так быстро, что я не знала, куда
оне деваются. Теперь я погружена в глубокую скорбь; счастья не стало;
мои комнаты превратились в пустыню". Безбородко она не приняла:
человека. Он опустился перед ней на колени.
Дмитрий Кантемир, потомок господарей молдавских.
стало вакантно...
опутан долгами. Во время болезни Ланского князь Кантемир постоянно шны-
рял вокруг дворца, живо расспрашивая лакеев о здоровье фаворита, и за-
метно радовался его ухудшению.
выводили под руки, сказывал, что ошибся дверьми. Желая стать фаворитом,
Кантемир мечтал единым махом расплатиться с долгами, а жене обещал ку-
пить алмазную брошку. В крепости искатель фавора сошел с ума, так что
выпускать его на волю стало нецелесообразно. Решили в крепости его и ос-
тавить, пока снова не поумнеет... На все воля божия! Екатерина велела
запрягать лошадей и уехала в Пеллу - в глушь лесов, в приневские чащобы,
где царит безлюдье, ревут по ночам лоси, скачут между соснами рыжие бе-
лочки. Там строили дворец, схожий с Таврическим; от него сейчас ничего
не осталось, - Павел, вступив на престол, разрушил его до основания.
уединении", который лишь усилил ее меланхолию. Начались странные дни
российской истории: государственная машина двигалась по инерции дальше,
но без участия самодержавной власти, Екатерина не снимала траур, преда-
лась неутешной скорби, не желая вникать ни в какие дела. Учреждения им-
перии функционировали, как и прежде. Безбородко не выпускал из своих рук
бразды внешней политики. Не было только Екатерины, и подобная ситуация
становилась опасной в первую очередь для нес же. Если этого не понимала
она, поглощенная своими переживаниями, то ненормальное состояние дел по-
нимал Безбородко, который умолял Потемкина бросить все и ехать в столи-
цу...
тельности. Войска он поручил своему племяннику Самойлову, они вступили в
Тифлис, радостно встреченные грузинами. Но их появление за хребтом Кав-
каза переполошило турок и персов, считавших Грузию своим владением. Лез-
гинские князья снова сделали набег на Грузию, русские войска на берегах
Алазани впервые скрестили оружие с лезгинами, военная репутация которых
была безупречна. Потемкин дождался известия о полном разгроме лезгин и
только в октябре тронулся на север. Вслед ему летело письмо царя Ираклия
II, писавшего, что за свою долгую жизнь он повидал воинов Надира, войска
индийские и турецкие, лично сражался с лезгинами, но, увидав в бою русс-
ких, не мог представить, "чтобы какие-либо в свете иные войска могли
быть подобными по храбрости войскам русским..."
графским титулом, недавно обретенным.
ти вернуть императрицу в прежнее нормальное состояние.
калитку чужого дома, за поленницей поймал котенка и сунул его за отворот
кафтана. Вернулся в карсту.
вазах стояли букеты из желтых листьев, пахнущих осенней прелестью. Она
нежно его поцеловала:
сандре кормить стану. Чего ты здесь скорчилась?
консолях тихо оплывали разноцветные свечи.
ние, ежели сейчас ей молодого любителя подставить.
сгоряча кого и подсунем, так сами потом не возрадуемся.
вызывающих недоумение. Однажды, на ночь глядя, Екатерина, никем не уз-
нанная, покинула дворец в Царском Селе, взяла наемную коляску, просила
везти ее в город. Кучер, сочтя императрицу за какую-то барыньку, не по-
ладившую с мужем, тронул лошадей, на всякий случай предупредив:
на долго стучалась, чтобы ей открыли.
ся заперт. Ключей не было. Вызвав стражу, велела взломать двери прикла-
дами ружей, в тиши Эрмитажа прилегла на диванчике. Но средь ночи просну-
лась, стала спрашивать в карауле: почему при въезде ее крепость не пали-
ла из пушек?
тый по тревоге, встал в ружье. Никто не понимал, что случилось, а Екате-
рина криком звала к себе прислугу:
шая, чтобы средь ночи самой себе салюты устраивать?..
доклад Бсзбородко, снова вникла в дела государства и вела себя так, буд-
то ничего не случилось. Был назначен прием дипломатического корпуса.
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман