Чтение 205–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

- Я требую опровержения.

- Опровержения? По какому поводу? Да садитесь же!

- Благодарю вас, - сдержанно ответил Альбер с легким поклоном.

- Объясните?

- Я хочу, чтобы вы опровергли одно сообщение, которое затрагивает
честь члена моей семьи.

- Да что вы! - сказал Бошан, донельзя изумленный. - Какое сообщение?
Этого не может быть.

- Сообщение, которое вы получили из Янины.

- Из Янины?

- Да. Разве вы не понимаете, о чем я говорю?

- Честное слово... Батист, дайте вчерашнюю газету! - крикнул Бошан.

- Не надо, у меня есть.

Бошан прочел:

- "Нам пишут из Янины" - и т.д. и т.д.

- Теперь вы понимаете, что дело серьезное, - сказал Морсер, когда Бо-
шан дочитал заметку.

- А этот офицер ваш родственник? - спросил журналист.

- Да, - ответил, краснея, Альбер.

- Что же вы хотите, чтобы я для вас сделал? - кротко сказал Бошан.

- Я бы хотел, Бошан, чтобы вы поместили опровержение.

Бошан посмотрел на Альбера внимательно и дружелюбно.

- Давайте поговорим, - сказал он, - ведь опровержение - это очень
серьезная вещь. Садитесь, я еще раз прочту заметку.

Альбер сел, и Бошан с большим вниманием, чем в первый раз, прочел
строчки, вызвавшие гнев его друга.

- Вы сами видите, - сказал твердо, даже резко, Альбер, - в вашей га-
зете оскорбили члена моей семьи, и я требую опровержения.

- Вы... требуете...

- Да, требую.

- Разрешите мне сказать вам, дорогой виконт, что вы плохой дипломат.

- Да я и не стремлюсь быть дипломатом, - возразил, вставая, Альбер. -
Я требую опровержения этой заметки, и я его добьюсь. Вы мой друг, - про-
должал Альбер сквозь зубы, видя, что Бошан надменно поднял голову, - и,
надеюсь, вы достаточно меня знаете, чтобы понять мою настойчивость.

- Я ваш друг, Морсер. Но я могу забыть об этом, если вы будете и
дальше разговаривать в таком тоне... Но не будем ссориться, пока это
возможно... Вы взволнованы, раздражены... Скажите, кем вам доводится
этот Фернан?

- Это мой отец, - сказал Альбер. - Фернан Мондего, граф де Морсер,
старый воин, участник двадцати сражений, и его благородное имя хотят
забросать грязью.

- Ваш отец? - сказал Бошан. - Это другое дело, я понимаю ваше возму-
щение, дорогой Альбер... Прочтем еще раз...

И он снова перечитал заметку, на этот раз взвешивая каждое слово.

- Но где же тут сказано, что этот Фернан - ваш отец? - спросил Бошан.

- Нигде, я знаю; но другие это увидят. Вот почему я и требую опровер-
жения этой заметки.

При слове требую Бошан поднял глаза на Альбера и, сразу же опустив
их, на минуту задумался.

- Вы дадите опровержение? - с возрастающим гневом, но все еще сдержи-
ваясь, повторил Альбер.

- Да, - сказал Бошан.

- Ну, слава богу! - сказал Альбер.

- Но лишь после того, как удостоверюсь, что сообщение ложное.

- Как!

- Да, это дело стоит того, чтобы его расследовать, и я это сделаю.

- Но что же тут расследовать, сударь? - сказал Альбер, выходя из себя
- Если вы не верите, что речь идет о моем отце, скажите прямо; если же
вы думаете, что речь идет о нем, я требую удовлетворения.

Бошан взглянул на Альбера с присущей ему улыбкой, которой он умел вы-
ражать любое чувство.

- Сударь, раз уж вам угодно пользоваться этим обращением, - возразил
он, - если вы пришли требовать удовлетворения, то с этого следовало на-
чать, а не говорить со мной о дружбе и о других пустяках, которые я тер-
пеливо выслушиваю уже полчаса. Вам угодно, чтобы мы с вами стали на этот
путь?

- Да, если вы не опровергнете эту гнусную клевету.

- Одну минуту! Попрошу вас без угроз, господин Фернан де Мондего ви-
конт де Морсер, - я не терплю их ни от врагов, ни тем более от друзей
Итак, вы хотите, чтобы я опроверг заметку о полковнике Фернане, заметку,
к которой я, даю вам слово, совершенно непричастен.

- Да, я этого требую! - сказал Альбер, теряя самообладание.

- Иначе дуэль? - продолжал Бошан все так же спокойно.

- Да! - заявил Альбер, повысив голос.

- Ну, так вот мой ответ, милостивый государь, - сказал Бошан, - эту
заметку поместил не я, я ничего о ней не знал. Но вы привлекли к ней мое
внимание, она меня заинтересовала. Поэтому она останется в неприкосно-
венности, пока не будет опровергнута или же подтверждена теми, кому ве-
дать надлежит.

- Итак, милостивый государь, - сказал Альбер, вставая, - я буду иметь
честь прислать вам моих секундантов; вы с ними условитесь о месте и вы-
боре оружия.

- Превосходно, милостивый государь.

- И сегодня вечером, если вам угодно, или, самое позднее, завтра мы
встретимся.

- Нет, нет! Я явлюсь на поединок, когда наступит для этого время, а
по моему мнению (я имею право выражать свое мнение, потому что вы меня
вызвали), время еще не настало. Я знаю, что вы отлично владеете шпагой,
я владею ею сносно; я знаю, что вы из шести три раза попадаете в цель, я
- приблизительно так же, я знаю, что дуэль между нами будет серьезным
делом, потому что вы храбры, и я... не менее. Поэтому я не желаю убивать
вас или быть убитым вами без достаточных оснований. Теперь я сам, в свою
очередь, поставлю вопрос, и ка-те-го-ри-чески. Настаиваете ли вы на этом
опровержении так решительно, что готовы убить меня, если я его не поме-
щу, несмотря на то, что я вам уже сказал, и повторяю и заверяю вас своей
честью: я ничего об этой заметке не знал, и никому, кроме такого чудака,
как вы, никогда и в голову не придет, что под именем Фернана может под-
разумеваться граф де Морсер?

- Я безусловно на этом настаиваю.

- Ну что ж, милостивый государь, я даю свое согласие на то, чтобы мы
перерезали друг другу горло, но я требую три недели сроку. Через три не-
дели я вам скажу либо "Это ложная заметка" и возьму ее обратно, либо:
"Это правда", и мы вынем шпаги из ножен или пистолеты из ящика, по ваше-
му выбору.

- Три недели! - воскликнул Альбер - Но ведь это - три вечности бес-
честия для меня!

- Если бы мы оставались друзьями, я бы сказал вам: терпение, друг, вы
стали моим врагом, и я говорю вам: а мне что за дело, милостивый госу-
дарь?

- Хорошо, через три недели, - сказал Альбер - Но помните, через три
недели уже не будет никаких отсрочек, никаких отговорок, которые могли
бы вас избавить.

- Господин Альбер де Морсер, - сказал Бошан, в свою очередь вставая,
- я не имею права выбросить вас в окно раньше, чем через три недели, а
вы не имеете права заколоть меня раньше этого времени Сегодня у нас
двадцать девятое августа, следовательно, до двадцать первого сентября А
пока, поверьте - и это совет джентльмена, - лучше нам не кидаться друг
на друга, как две цепные собаки.

И Бошан, сдержанно поклонившись Альберу, повернулся к нему спиной и
прошел в типографию.

Альбер отвел душу на кипе газет, которую он раскидал яростными удара-
ми трости, после чего он удалился, не преминув несколько раз оглянуться
в сторону типографии.

Когда Альбер, отхлестав ни в чем не повинную печатную бумагу, проез-
жал бульвар, яростно колотя тростью по передку своего кабриолета, он за-
метил Морреля, который, высоко вскинув голову, блестя глазами, бодрой
походкой шел мимо Китайских бань, направляясь к церкви Мадлен.

- Вот счастливый человек! - сказал Альбер со вздохом.

На этот раз он не ошибся.

II. ЛИМОНАД

И в самом деле, Моррель был очень счастлив.

Старик Нуартье только что прислал за ним, и он так спешил узнать при-
чину этого приглашения, что даже не взял кабриолета, надеясь больше на
собственные ноги, чем на ноги наемной клячи; он почти бегом пустился в
предместье Сент-Оноре.

Моррель шел гимнастическим шагом, и бедный Барруа едва поспевал за
ним. Моррелю был тридцать один год, Барруа - шестьдесят; Моррель был
упоен любовью, Барруа страдал от жажды и жары. Эти два человека, столь
далекие по интересам и по возрасту, походили на две стороны треугольни-
ка: разделенные основанием, они сходились у вершины.

Вершиной этой был Нуартье, пославший за Моррелем и наказавший ему
поспешить, что Моррель и исполнял в точности, к немалому отчаянию Бар-
руа.

Прибыв на место, Моррель даже не запыхался: любовь окрыляет, но Бар-
руа, уже давно забывший о любви, был весь в поту.

Старый слуга ввел Морреля через известный нам отдельный ход, запер