отношению к ней глубокую почтительность, и была уверена в том, что он не
допустит бестактности, которую позволил себе председатель Type, когда
увидел, что король не встает.
так ли: король последовал вашему совету, он присягнул Конституции.
совету... - с поклоном отозвался Барнав. - Если бы мое мнение не совпадало с
мнением императора Леопольда и принца Кауница, его величество король,
возможно, проявил бы еще большую неуверенность в этом деле, однако это
единственный способ спасти королю жизнь, если бы короля можно было...
спросила королева со свойственным ей мужеством.
предсказания подобного несчастья! Однако я скоро уезжаю из Парижа, я
собираюсь навсегда проститься с королевой и потому не хотел бы ни слишком
разочаровывать ваше величество, ни внушать несбыточную надежду.
Учредительное собрание постановило, что никто из его членов не может войти в
Законодательное собрание, у меня нет оснований оставаться в Париже.
Барнав? Барнав печально улыбнулся.
уже третий день как я ничем не могу быть вам полезен.
слабым.., я взвешиваю все "за" и "против" и нахожу себя легковесным... Моя
сила, которую я был готов положить к ногам ваших величеств, со стояла в моем
влиянии на Собрание, в моем господстве в Якобинском клубе, в моей
популярности, достигну! ой с таким трудом; но вот Собрание распущено,
якобинцы переродились в фельянов, и я весьма опасаюсь, как бы фельяны не
сыграли глупую шутку, разойдясь с якобинцами... А моя популярность, ваше
величество...
глазах ее мелькнуло торжество.
- вещь преходящая.
самом деле, ежели Барнав и потерял популярность всего за месяц, ежели слова
Робеспьера и вынудили его склонить голову, - кто в том виноват? Не эта ли
роковая монархия, увлекающая вслед за собою в бездну всех, кого она ни
коснется; не эта ли страшная судьба, сотворившая из Марии-Антуанетты, как
раньше - из Марии Стюарт, нечто вроде ангела смерти, толкавшего в могилу
всех, кому он являлся?
ответ лишь вздохнул, хотя мог бы поставить ее в весьма неловкое положение,
если бы, например, сказал так: "Ради кого я лишился популярности, ваше
величество, ежели не ради вас?!" Она продолжала:
я останусь, как остается в строю получивший отпуск солдат, которому
приказано принять участие в последнем бою; однако известно ли вам, что
будет, ежели я останусь? Из слабого я превращусь в предателя!
Объяснитесь: я вас не понимаю.
только то, в котором вы оказались, но и то, в котором очень скоро окажетесь.
я была подвержена головокружениям, я бы уже давно упала вниз.
врага?
были друзья; но вы же не станете отрицать, что большинство его членов было
враждебно настроено по отношению к королевской власти!
отношению к королю и королеве; это случилось в тот день, когда оно
постановило, что ни один из его бывших членов не может войти в новое
Законодательное собрание.
королева; на губах ее мелькнула улыбка сомнения.
так же страшен, как все, что исходит от этого человека! Прежде всего перед
лицом нового Собрания он погружает вас в неизвестность. Имея дело с
Учредительным собранием, вы знали, с кем и с чем следует бороться: с
Законодательным собранием придется все начинать сначала. И вот еще что
заметьте себе, ваше величество: выдвигая предложение о том, что никто из нас
не может быть вновь избран в Собрание, Робеспьер хотел поставить Францию
перед выбором: заменить нас либо высшим сословием, либо низшим. Выше нас
сословия больше не существует: эмиграция все разрушила; но даже если
предположить, что знать осталась бы во Франции, народ вряд ли стал бы
выбирать своих представителей из высшего сословия. Итак, остается низшее
сословие! Допустим, что народ избрал депутатов из низов: тогда все Собрание
будет состоять из демократов; демократы могут быть разного толка, но это
все-таки демократы!..
объяснениями Барнава; по мере того как она понимала его мысль, она приходила
в ужас.
дней они все прибывают в Париж; я познакомился с теми из них, что приехали
из Бордо. Почти все они - люди неизвестные, но жаждущие прославиться; они
спешат это сделать потому, что молоды. За исключением Кондорсе, Бриссо и еще
нескольких человек самым старым из них не более тридцати лет. Наступает
время молодых, они гонят людей зрелого возраста прочь и уничтожают старые
традиции. Довольно седин! Новую Францию будут представлять молодые!
приходит, нежели тех, кто покидает Собрание?
мандатом: объявить войну знати и духовенству! Что касается короля, на его
счет еще не высказывают ничего определенного: потом будет видно...
простят старое...
полагаю, что королю решать, кого казнить, а кого миловать!
никогда не удастся прийти к согласию: новые люди, - и вы, ваше величество, к
несчастью, будете иметь случай в этом убедиться, - не дадут себе труда даже
из вежливости притворяться, как делали те, кто уходит... Для них, - я слышал
об этом от одного из депутатов Жиронды, моего собрата по имени Верньо, - для
них король - враг!
невольный центр всех врагов, внешних и внутренних; увы, да, приходится это
признать, и они не так уж неправы; эти новые люди верят, что открыли истину,
а на самом деле не имеют другой заслуги, как говорить во всеуслышание то,
что ваши самые ярые противники не смели вымолвить шепотом...
господин Барнав, в это вы не только никогда не заставите меня поверить - это
и понять-то никак невозможно!
темпераменту! Третьего дня он принял Конституцию, не правда ли?
императору.
сознательный, потому что, будучи воспитан герцогом де ла Вогийоном, главой
партии иезуитов, король отдает свое сердце священникам, а они - враги нации!
Враг против своей воли, потому что является вынужденным главой
контрреволюции; предположите даже, что он не пытался уехать из Парижа: он в
Кобленце вместе с эмиграцией, в Вандее, - со священниками, в Вене и Пруссии
- с союзниками Леопольда и Фридриха. Король ничего не делает... Я? охотно
допускаю, ваше величество, что он ничего и не сделает, - печально промолвил
Барнав, - ну так за неимением его персоны используют его имя: в хижине, на
кафедре, во дворце это по-прежнему несчастный король, славный король, король
- святой! А когда наступает Революция, жалость беспощадно карается!
говорите? Не вы ли стали первым, кто нас пожалел?
Но между мною и теми, О ком я говорю, разница заключается в том, что они вас
жалеют, чтобы потом погубить, а я жалею затем, чтоб спасти!
словам, затем, чтобы объявить нам войну не на жизнь, а на смерть,
какой-нибудь определенный план; договорились ли они между собою заранее?
уничтожении титула Величество перед церемонией открытия Собрания; о замене
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Каргалов Вадим
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Зыков Виталий