неважно. Лан прав. Женщинам достается боль - или смерть, - когда они
оказываются слишком близко к ним. - Они не придут.
чести. - Но не мною. По. ступеням мимо Бэила спустился Певин и встал со
знаменем позади Ранда. Его узкое, покрытое шрамами лицо не выражало
абсолютно ничего. - Выходит, всем во дворце известно? - спросил Ранд.
во рту новые слова. Ранд подыскал замену заплатанной деревенской куртке
Певина, и теперь тот был одет в добротную, из красной шерсти. На груди новой
куртки по обеим сторонам были вышиты драконы. - Я слыхал, что ты уходишь.
Куда-то. - Кажется, эти фразы исчерпали весь запас слов Певина.
что Равин ничего не узнал. Ранд оглядел черепичные крыши и верхушки башен.
Никаких воронов. В последнее время он не замечал ни одного ворона, хотя
слышал, что их убивали. Вероятно, теперь мерзкие птицы избегали Ранда.
разворачиваться в прямоугольный, шириной в четыре шага проем, ведущий в
черноту. Айильцы даже не зашептались. Стоявшие позади видели Ранда словно
сквозь закопченное стекло, тускло мерцающее в воздухе, но им, пожалуй, проще
было бы пройти через дворцовую стену, чем через это мерцание. Сбоку же врата
оставались невидимы, за исключением немногих, кто стоял совсем рядом, - им
врата в лучшем случае казались длинным и тонким туго натянутым волосом.
Асмодиан, у каждого есть свои ограничения; кажется, для всего всегда есть
какие-то пределы. И количество зачерпываемой саидин тут не имеет значения. К
самим вратам Единая Сила имеет мало отношения, только к их созданию. Сон
сна, так называл это Асмодиан.
приподнятый над двором, но тут серый прямоугольник висел в сердце
непроглядного мрака, и чувство было такое, будто во всех направлениях -
ничто. Вечное ничто. На ночь это не походило нисколько. Себя и камень Ранд
видел превосходно. Но все прочее везде было темнотой.
мыслью разом возникло еще больше каменных плит, в точности до дюйма
повторяющих внутренний двор дворца. Ранд представил себе площадь еще
большей. И с той же быстротой серый камень протянулся во все стороны,
насколько видел Ранд. Вздрогнув, он сообразил, что сапоги его начинают
погружаться в камень под ногами; с виду камень никак не изменился, но
медленно поддавался, будто грязь, наползая на сапоги. Ранд поспешно вернул
все к прямоугольнику величиной с двор - тогда камень еще оставался твердым.
Потом он начал понемногу увеличивать платформу, наращивая по одному ряду
плит. Не потребовалось много времени, чтобы уяснить, что у него не получится
создать платформу ощутимо большую, чем при первой попытке. Камень
по-прежнему выглядел хорошо, ноги не тонули в нем, но Ранд добавил второй
ряд, и возникло ощущение... хрупкости, точно под ногами тонюсенькая
скорлупка, готовая проломиться при неверном шаге. Не потому ли, что он с
самого начала не подумал о ней как о еще большей? Мы все создаем себе
ограничения, неожиданно выскользнула откуда-то мысль. И замахиваемся на
большее, чем имеем право.
хорошо - дрожь напомнила, что внутри у него по-прежнему Льюс Тэрин. Ранд
должен быть очень внимателен, чтобы во время сражения с Равином не ввязаться
в схватку за себя. Не будь этого, он бы мог... Нет. То, что случилось на
набережной, - в прошлом; и ни к чему опять пережевывать старое.
повернулся. Бэил ждал на ступенях за порогом того, что казалось громадным
дверным проемом, ведущим в сияние дня. Певин, как и айильский вождь,
выглядел ничуть не взволнованным тем, что увидел. Казалось, Певина вообще
ничто не может встревожить, и он понесет свое знамя, куда бы ни отправился
Ранд, хоть в Бездну Рока, и даже не моргнет. Мэт, сдвинув на затылок шляпу,
почесал в голове, потом вновь надвинул шляпу на глаза, ворча что-то об
игральных костях у себя в голове.
шагнула в проем, глядя на Ранда, а не себе под ноги. Девушка прошла к Ранду,
миновав всю платформу, ни разу не посмотрев вокруг, глядя лишь ему в лицо.
Впрочем, подойдя к Ранду, она круто развернулась и, поправляя висящую на
локтях шаль, принялась вглядываться в темноту. Порой женщины бывают крайне
странными, пожалуй, они - самое необычное из всего, что сотворил Создатель.
судорожно стиснул на груди ремень от футляра с арфой, другая до белизны
костяшек сжала эфес меча; затем Мэт - пошатнувшись, но преодолев нежелание и
ворча, словно споря с самим собой. Причем на Древнем Наречии. Сулин заявила,
что первой из прочих честь ступить сюда принадлежит ей, но вскоре воины
двинулись сплошным потоком, и не только Девы Копья, но и Тайн Шари -
Истинной Крови, и Фар Алдазар Дин - Орлиные Братья; Красные Щиты и
Рассветные Бегуны, Каменные Псы и Руки-Ножи; на платформе вплотную, плечом к
плечу выстраивались представители всех воинских сообществ.
На самом деле не требовалось смотреть, куда двигаться, но ему так хотелось.
По правде говоря, он мог бы оставаться и на том конце или отойти на другую
сторону; направление тут менялось легко: какое ни избери, если все сделать
правильно, он попадет в Кэймлин. А если ошибется, то в бездонную черноту, в
никуда.
Асмодиана с Певином, рядом с ним стояли только Бэил и Сулин - и Авиенда,
разумеется.
отодвинулись как один. Дальше ему ничего не было видно за лесом обернутых
шуфа голов. - Все встали? - окликнул он. На платформе поместилось, наверное,
с половину тех, кто желал отправиться, но вряд ли много больше. -
Поместились?
досада. Ранду показалось, что голос принадлежал Ламелле. Однако у проема
продолжалось какое-то движение - айильцы, как видно, старались отыскать еще
местечко.
Подальше! - Ему бы не хотелось, чтоб с живым человеком произошло то же, что
с шончанским копьем.
последний медяк, что где-то рядом сыщутся и Энайла с Сомарой.
напоследок щелочкой света.
пробормотал Мэт, тяжело опираясь на свое копье, чем заслужил изумленный
взгляд Асмодиана и еще один, задумчивый, - Бэила. Мэт же ничего не заметил -
он слишком напряженно всматривался во мрак.
шевельнулось бы знамя в руке Певина. Все словно стояли на месте. Но Ранд
знал, он почти чувствовал, как становится ближе место, к которому они
направлялись.
Асмодиан облизнул губы, стараясь ни на кого не смотреть. - По крайней мере,
так я слышал.
очень далеко. Он хорошо помнил то место.
Неподвижность. Прошло, наверное, с полчаса.
Юноша узнал его. Мекиар. Он был из Кор Дарай, Ночного Копья. На голове у
него была красная повязка.
Сулин.
чувств Пустоте. Получается, его не должно волновать, не упала ли какая-то из
Дев, так? Но это волновало. Вечное падение сквозь безграничную тьму. Что
наступит раньше: безумие или смерть - от голода, от жажды или от ужаса? При
таком падении со временем даже айилец испытает такой сильный страх, что
остановится сердце. Ранд почти надеялся на подобный исход; должно быть, это
куда милосердней иного.
гордился? Дева или Каменный Пес - копье есть копье. Только, сколько ни
тверди себе это, так не будет. Я буду тверд! Он отправит Дев танцевать с
копьями, куда они захотят. Отправит. И Ранд знал, что вызнает имя каждой
погибшей и что каждое имя будет еще одной ножевой раной на его душе. Я буду
тверд. Да поможет мне Свет, буду. Да поможет мне Свет.
то, почему полагал, что раньше она двигалась, но он знал.
врата. Солнце светило под тем же углом, но здесь раннее утро заливало
мощеную улицу и крутой склон с бурыми заплатками убитых засухой трав и
луговых цветов - склон, увенчанный каменной стеной двух, а то и более спанов
высотой. Грубо обработанные камни создавали иллюзию природного
Нортон Андрэ
Каргалов Вадим
Суворов Виктор
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Круз Андрей