еще не разрисовал дверь.
которого привлек вид улицы. Только сейчас он заметил, сколько духов
скопилось вокруг. Они уже не только стояли на тротуарах, но и парили среди
поникшей листвы, словно повешенные, или бродили по карнизам. Он подумал, что
они, должно быть, настроены вполне дружественно, ибо у них есть серьезная
причина желать успеха его предприятию. Полгода назад, в ту самую ночь, когда
они с Паем отправились в путешествие, мистиф рассказал Миляге о той боли, от
которой страдают духи всех пяти Доминионов.
освобождения, но идти им некуда.
путешествия скорбь мертвецов будет исцелена? Еще тогда Пай знал о том, что
это за исцеление; как ему, должно быть, хотелось назвать Милягу Примирителем
и сказать ему, что где-то в голове у него скрывается ум, способный
распахнуть двери, у которых томятся мертвые души, и впустить их на Небеса.
случится, клянусь. Очень скоро.
прогуляться, пока не испарится последняя капля. Понедельник, тем временем,
принялся свистеть на крыльце у него за спиной.
ангелы, на улицах идут сладострастные дожди, на деревьях висят привидения. А
он, Маэстро, бродит среди всего этого, готовясь свершить нечто такое, что
изменит мир навсегда. Никогда уже не будет такого дня.
его. За исключением звука его собственных шагов и пронзительного свиста
Понедельника, мир был погружен в абсолютную тишину. Тревожные сирены, гам
которых еще недавно разносился во всему городу, смолкли. Ни один колокол не
звонил, ни один человек не кричал. Создавалось впечатление, что вся жизнь за
пределами этой улицы приняла обет молчания. Он ускорил шаг. То ли его
возбуждение оказалось заразительным, то ли собравшиеся в конце улицы
привидения отличались более нервным характером, но так или иначе они
беспрерывно кружили по мостовой, причем число их, а возможно, и их тревога
были настолько велики, что движение их поднимало клубы сухой пыли из
водосточного желоба. Не предпринимая никаких попыток помешать ему, они
расступились перед ним, словно полы холодного занавеса, и он шагнул за
невидимую границу Гамут-стрит. Он посмотрел налево и направо. Собаки,
собиравшиеся на углах, разбежались; ни на карнизах, ни на телефонных
проводах не было видно ни одной птицы. Он задержал дыхание и попытался
различить сквозь гул у себя в голове хоть какой-нибудь признак жизни - шум
мотора, сирену, крик. Но ничего не было слышно. Тревога его усилилась, и он
оглянулся на Гамут-стрит. Ему не хотелось покидать ее пределы, но пока
призраки охраняют ее границы, вряд ли ей что-нибудь может угрожать. Конечно,
они не обладают плотью, чтобы защитить Гамут-стрит от возможного нападения,
но едва ли найдется человек, который решится завернуть сюда, увидев, как они
кружат и мечутся на углу. С этой мыслью, не слишком, впрочем,
обнадеживающей, он пошел по направлению к Грейз Инн-роуд. Вскоре он перешел
на бег. Жара уже не была такой желанной, как раньше. Ноги его налились
свинцом, а легкие горели, но он не снижал темпа, пока не оказался на
перекрестке. Грейз Инн-роуд и Хай Холборн были одними из основных
магистралей города. Окажись он здесь даже в самую холодную декабрьскую
полночь, и то ему попалось бы несколько машин, но сейчас не было видно ни
одной. Все окрестные улицы, площади и переулки также были погружены в полную
тишину; ниоткуда не доносилось ни звука. Те чары, которые охраняли
Гамут-стрит от непрошенных гостей в течение двухсот лет, теперь, судя по
всему, распространились и за ее пределы, и жители Лондона (если, конечно,
вообще кто-нибудь еще остался в городе) сочли за благо держаться подальше от
сферы их действия.
позволяло Миляге повернуться и отправиться назад на Гамут-стрит. Это был
запах, настолько слабый, что вонь кипящего асфальта забивала его почти
полностью, и в то же время такой узнаваемый, что он не мог позволить себе
проигнорировать даже те призрачные волны, которые докатывались до него в
раскаленном воздухе. У этого тошнотворного аромата мог быть только один
источник, а в этом городе - или, вернее, в этом Доминионе - был только один
человек, имевший к нему доступ. Ин Ово вновь было открыто, и на этот раз
вызванные из него твари были далеко не теми бессмысленными сгустками,
которые он видел в Башне. Это были существа совсем иного порядка. Он видел
подобных тварей и ощущал их запах лишь один раз в жизни, двести лет назад, и
в тот раз причиненный ими вред был ужасен. Ветерок был очень вялым, так что
запах не мог доноситься с Хайгейта. Сартори и его легионы были значительно
ближе. Может быть, в десяти улицах отсюда, может быть, в двух, а может быть,
стоит лишь завернуть за угол Грейз Инн-роуд - и столкнешься с ними нос к
носу.
это вообще не плод ее воображения, - она пока имеет чисто умозрительный
характер. Что же касается этого запаха и тех существ, что его источают, то о
них этого никак нельзя сказать. Надо начинать приготовления немедленно. Он
оставил свой наблюдательный пост и побежал обратно к дому, словно орды
Овиатов уже гнались за ним по пятам. Привидения бросились врассыпную, когда
он завернул за угол и понесся по улице. Понедельник разрисовывал дверь, но
когда он услышал зов Маэстро, мелки выпали у него из рук.
Тащи камни наверх.
мгновение задержался, чтобы восхититься украшающей дверь картиной. Это был
всего лишь набросок, но к большему Понедельник и не стремился. Он нарисовал
огромный глаз, из которого во всех направлениях исходили лучи света. Миляга
шагнул в дом, весьма довольный тем, что этот огненный взгляд будет встречать
каждого, кто придет к ним на порог, - будь он врагом или другом. Потом он
закрыл дверь и задвинул засов. Когда я в следующий раз выйду из дома,
подумал он, поручение моего Отца будет выполнено.
Глава 57
ждала на берегу, их первый результат был очевиден: прибытие новых адептов на
остров было приостановлено. Волны уже не приносили с собой ни женщин, ни
детей, а через некоторое время успокоились и вовсе исчезли, словно
вдохновлявшие их силы были так заняты, что отложили в сторону все остальные
дела. Без часов Юдит могла только догадываться о том, сколько время
продлилось ее ожидание, но изредка бросаемые на Комету взгляды наводили на
мысль о том, что измерять его надо в часах, а не в минутах. Интересно,
понимают ли вообще Богини, насколько срочным и безотлагательным является это
дело, или проведенные в заточении века настолько замедлили Их реакцию и
притупили чувствительность, что Они могут дискутировать в течение нескольких
дней, не отдавая себе отчета в том, сколько времени прошло? Она укорила себя
за то, что толком не объяснила Им всю неотложность вопроса. День в Пятом
Доминионе скоро подойдет к концу, и даже если ее слова убедили Милягу на
некоторое время отложить свои приготовления, то не станет же он ждать вечно,
да и вряд ли его можно за это упрекнуть. Он располагал лишь коротким
посланием, доставленным не самым надежным в мире вестником, и трудно было
ожидать, что оно побудит его отказаться от Примирения. Он не видел тех
ужасов, что открылись ей над Бостонской Чашей, и, следовательно, не понимал,
что здесь поставлено на карту. По его собственным словам он был занят
выполнением поручения своего Отца, и мысль о том, что это поручение может
привести к гибели всей Имаджики, разумеется, не приходила ему в голову.
спустилась молодая девушка, принесшая ей кое-какой еды и питья, которые она
с благодарностью приняла. Во второй раз ей пришлось подчиниться зову природы
и отправиться на поиски укромного уголка. Конечно, стесняться отправления
своих естественных надобностей на этом острове было абсурдно, и она знала об
этом, но несмотря на все увиденные ею чудеса, она все еще оставалась
женщиной из Пятого Доминиона. Может быть, в будущем она научиться не
придавать таким вещам значения, но на это потребуется время.
храма, давно уже перешедшая в невнятный ропот и затихшая, зазвучала с новой
силой. Вместо того, чтобы вернуться на насиженное место у воды, она
направилась вокруг храма к двери, обнадеженная тем, что поверхность водоема
вновь покрылась волнами. Похоже, Богини приняли свое решение. Разумеется, ей
хотелось как можно скорее его услышать, но, направляясь к двери, она не
могла избавиться от ощущения, что она - обвиняемая, которая возвращается в
зал суда.
ожидания. Некоторые улыбались, другие выглядели мрачно. Похоже, если им и
была известна какая-то информация о вынесенном приговоре, истолковывали они
ее совершенно по-разному.
хотелось ускорить процесс, задержавший всю очередь. Юдит шагнула в храм
через жидкую дверь. Он изменился. Хотя ощущение того, что ее внешнее и
внутреннее зрение слились воедино, не стало слабее, но то, что открывалось
ей, было куда менее обнадеживающим. Нище не было видно ни волшебных световых
конфигураций, ни тех тел, что их порождали. Похоже, она была здесь
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Маккэфри Энн
Посняков Андрей
Фазиль Искандер
Посняков Андрей