Чтение 207–й страницы книги ~Все страхи мира~

поразительно, думал он, сначала объявлена учебная боевая тревога, затем
срочное сообщение из Москвы о повышении боевой готовности, и тут же
американцы открыли огонь. Он не понимал, что происходит. Даже казармы и
штабные здания все еще были ярко освещены. Нужно послать кого-нибудь
выключить освещение, подумал он. Его собственный Т-80 тоже был ярко освещен,
словно находился на полигоне.

***

- Танк командира батальона, на два часа, виден на фоне горизонта,
двигается слева направо, - сообщил капралу сержант.

- Цель принял, - ответил стрелок по системе внутренней связи.

- Огонь!

- Пуск!

Капрал нажал на кнопку пуска. Крышка ракетной установки отлетела в
сторону, и TOW-2 вырвался из трубы, таща за собой тонкий провод управления.
Цель находилась на расстоянии двух с половиной тысяч метров. Стрелок
удерживал перекрестие прицела на вражеском танке и вел противотанковую
ракету к цели. Прошло восемь секунд, и стрелок с удовлетворением отметил,
что ракета ударила в самый центр башни.

- Цель поражена, - произнес командир бронемашины "Брэдли", подчеркивая
прямое попадание. - Прекратить огонь. Теперь поищем остальных мерзавцев...
Десять часов, танк выезжает из-за воинского магазина!

Башня "Брэдли" повернулась в указанном направлении.

- Цель принял.

***

- Ну, какова точка зрения ЦРУ на происходящее? - спросил Фаулер.

- Сэр, у нас снова отрывочная и неподтвержденная информация, - ответил
Райан.

- В нескольких сотнях миль позади "Рузвельта" находится советская
авианосная группа с истребителями МИГ-29, - послышался голос адмирала
Пойнтера.

- Наша боевая группа еще ближе к Ливии, а там у нашего друга полковника
сотня таких же самолетов.

- И они летают над морем в полночь? - спросил Пейнтер. - Когда это вы в
последний раз слышали о таком поступке ливийцев - причем в двадцати пяти
милях от одной из наших боевых групп!

- А что вы думаете относительно Берлина? - спросила Лиз Эллиот.

- Мы не знаем! - Райан замолчал и сделал глубокий вдох. - Не забудьте,
что нам многое неизвестно.

- Райан, что, если Спинакер прав? - спросила Эллиот.

- Что вы имеете в виду?

- Что, если у них прямо сейчас происходит военный переворот и они
взорвали ядерную бомбу, чтобы лишить нас руководства, лишить нас возможности
вмешаться?

- Это - безумная идея, - ответил Райан. - Рисковать войной? Зачем? Что мы
предпримем, если у них и произойдет переворот? Сразу нападем на них?

- Их военные могут заключить, что такая опасность существует, - заметила
Эллиот.

- Я не согласен с такой точкой зрения. Мне кажется, что Спинакер мог
обманывать нас тут с самого начала.

- Вы не фантазируете? - спросил Фаулер. Только сейчас президент начал
понимать, что он действительно мог быть целью взрыва, что теоретическая
модель Элизабет относительно плана русских была единственно логичным
объяснением.

- Нет, сэр! - с негодованием огрызнулся Райан. - Не забудьте, что это я
играю здесь роль ястреба. Русские военные достаточно умны, чтобы не выкинуть
такой фортель. Ставка слишком велика.

- Тогда чем объяснить нападения на наши войска? - задала вопрос Эллиот.

- У нас нет полной уверенности, что на наши войска были совершены
нападения.

- Значит, теперь вы считаете, что наши люди лгут? - спросил Фаулер.

- Господин президент, вы недостаточно глубоко продумываете все это. Ну
хорошо, предположим, что в Советском Союзе в настоящее время происходит
государственный переворот. Лично я не согласен с такой гипотезой, но
предположим, ладно? Вы утверждаете, что цель взрыва бомбы на нашей
территории - не допустить нашего вмешательства. Отлично, Тогда зачем
нападать на наши вооруженные силы, если им нужно всего лишь, чтобы мы ни во
что не вмешивались?

- Продемонстрировать нам серьезность своих намерений, - бросила в ответ
Эллиот.

- Но это безумие! Это равносильно признанию, что именно они взорвали
ядерную бомбу! Вы считаете, что у них есть надежда удержать нас от ответа на
ядерное нападение? - с сарказмом бросил Райан и сам же ответил на
собственный вопрос:

- В этом нет никакого смысла!

- Тогда дайте мне объяснение, в котором есть смысл, - сказал Фаулер.

- Господин президент, сейчас мы находимся в самой ранней стадии кризиса.
Получаемая нами информация отрывочна и запутанна. Пока в нашем распоряжении
не будет больше данных, полагаться на них и спешить с выводами очень опасно.

Фаулер склонился к микрофону:

- Ваша задача в том, чтобы сказать мне, что происходит, а не учить меня
поведению во время кризиса. Когда у вас появится что-либо полезное для меня,
сообщите об этом!

***

- О чем они думают, черт бы их побрал! - спросил Райан.

- Может быть, тут есть что-то еще, что мне неизвестно? - поинтересовался
Гудли. Молодой ученый был так же встревожен, как и Райан.

- С какой стати вы должны чем-то от нас отличаться? - огрызнулся Джек и
тут же пожалел об этом. - Добро пожаловать в сферу решения кризисных
ситуаций. Никто ни черта не знает, зато от тебя требуют разумных решений.
Вот только это невозможно, просто невозможно.

- Меня пугает инцидент с авианосцем, - заметил представитель
научно-технического отдела.

- И напрасно. Если они шлепнули всего лишь четыре самолета, погибла
горстка людей, - напомнил Райан. - А вот сражение на земле - это что-то
совсем иное. Если сейчас в Берлине действительно идет бой, вот это -
пугающее событие, почти равносильное нападению на одну из наших
стратегических баз. Постараемся связаться со штабом верховного
главнокомандующего в Европе.

***

Девять оставшихся целыми танков М1А1 вместе со взводом боевых машин
"Брэдли" мчались по улицам Берлина на север. Уличное освещение было
включено, из окон высовывались головы, и немногим наблюдателям было сразу
понятно, что происходящее у них на глазах вовсе не учения. С двигателей на
танках были сняты ограничители мощности, в Америке их немедленно бы
арестовали за превышение допустимой скорости даже на загородных шоссе. В
миле к северу от своей базы машины повернули на восток. Бронированную
колонну вел старший сержант, отлично знавший Берлин, - это был его третий
срок службы в когда-то разделенном городе - настолько хорошо, что уже сумел
выбрать идеальную позицию, если только русские не успели занять ее раньше.
Это была строительная площадка. После долгих лет соперничества там возводили
памятник "стене" и ее жертвам. Отсюда открывался вид на русский и
американский лагеря, которые вскоре предполагалось освободить. Бульдозеры
воздвигли высокий холм под основание будущей скульптуры, и к его вершине вел
длинный пандус.

Советские танки теперь стояли, по-видимому, ожидая подхода своих пехотных
подразделений или чего-то еще. В них то и дело попадали противотанковые
ракеты TOW-2 из американских "Брэдли", и они вели ответный огонь в глубь
леса.

- Господи, они перебьют всех наших парней в их "Брэдли", - произнес
командир группы - капитан, чей танк единственный уцелел от роты. - За дело,
парни. Занимайте позиции.

На это потребовалась еще минута. Теперь танки скрывали земляные валы, и
лишь верхушки башен с пушками выступали над ними.

- Открыть огонь, каждый танк стреляет самостоятельно! Все девять танков
дали первый залп одновременно. Расстояние до русских танков было чуть больше
двух тысяч метров, и фактор неожиданности был теперь за американцами. После
первого залпа было подбито пять русских танков, после второго - еще шесть, а
дальше американцы открыли беглый огонь.

В лесу вместе с бронемашинами "Брэдли" находился начальник штаба бригады.
Глядя на север, он видел, как разваливается оборонительная линия русских.
Да, только так можно определить происходящее - разваливалась. Американские
танковые экипажи были укомплектованы ветеранами, и преимущество оказалось
теперь на их стороне. Русский батальон, расположенный на северном фланге,
попытался развернуться, но чуть раньше один из "Брэдли" подбил, очевидно,
танк их командира и там воцарилось замешательство. Почему русские
остановились и не продолжают наступать? - этот вопрос беспокоил
подполковника, но ответ на него он поищет уже после боя, составляя отчет.
Теперь он видел лишь одно: среди русских царила паника, а это давало ему и
его людям дополнительное преимущество.

- Сэр, вас вызывает Седьмая армия. Сержант передал микрофон, начальнику
штаба.

- Что там у вас происходит?