же, эта красивая, грациозная женщина в оттенявшем медную кожу шелковом
платье цвета темной бронзы могла быть только Демирой Эрифф, Коричневой
сестрой, которая, по словам Мин, еще недавно лежала больная. Она-то и
выступила вперед, тогда как Мерана стояла чуть позади, между Фаэлдрин и
круглолицей Рафелой Синдал, выглядевшей еще серьезнее, чем шесть дней назад,
когда приходила сюда с Мераной. Впрочем, все они выглядели весьма серьезно.
обращая внимания на айильцев, двинулись вперед - первой Демира, за ней
Сеонид и Рафела, потом Мерана с Масури - и образовали стрелу, нацеленную
прямо на Ранда. Даже не ощущая покалывания, он мог бы догадаться, что они
обняли саидар. С каждым шагом женщины становились заметно выше ростом. Они
что, хотят поразить меня, свивая Зеркало Туманов? Недоверчивый смешок Льюса
Тэрина перешел в безумный хохот. Ранд не нуждался в объяснениях, он видел,
как то же самое делала Морейн. Она называла это умение Иллюзией, а Асмодиан,
как и Льюс Тэрин, еще и Зеркалом Туманов.
так, словно ему предстояло в одиночку сразиться с сотней врагов. Отступать
он не собирался, но и на благополучный исход не рассчитывал. Некоторые Девы
тоже зашевелились. Правда, их Нандера призвала к порядку одним лишь сердитым
взглядом, но айильцы за колоннами продолжали возбужденно перешептываться.
самых дальних уголков Тронного Зала, здесь тоже не обошлось без Силы.
нас. Мы по- прежнему не умышляем против тебя худа, но приняли решение
отвергнуть все выдвинутые тобой ограничения. Тебе придется научиться
оказывать Айз Седай подобающее им почтение. Отныне мы будем приходить или
уходить, руководствуясь лишь собственным усмотрением, и в том количестве, в
каком пожелаем. Мы будем извещать тебя о своих посещениях, но именно
извещать, а не просить дозволения. Ты должен убрать от гостиницы своих
айильцев - отныне никто не посмеет следить за нами. Любое оскорбление нашему
достоинству будет наказано, и если твои люди пострадают, то нести за это
ответственность по справедливости должен будешь ты. Все будет именно так, и
не иначе. Знай, что мы Айз Седай.
на Ранда, видимо, желая узнать, поражен ли он увиденным. Может, он и был
поражен, но не столько происходящим, сколько тем, что решительно не понимал,
чем все это вызвано. Но, так или иначе, картина получилась впечатляющая. Все
семь Айз Седай выросли вдвое выше Лойала, достигнув почти половины высоты
Тронного Зала. Невозмутимая и бесстрастная Демира смотрела на него сверху
вниз, словно размышляя, не поднять ли его с трона одной рукой. При таком
росте это не должно было составить ей никакого труда.
этого ему потребовалось пусть и небольшое, но усилие. Откуда-то издалека
доносились истошные вопли Льюса Тэрина - он требовал не ждать и немедленно
нанести удар. Но Ранд размышлял о том, почему Демира так нажимает на
некоторые слова. Что еще за "сложившиеся обстоятельства"? Почему они сначала
приняли все ограничения, а теперь вдруг передумали? И угрожают ему!
и они не обижаются. - Они, конечно же, обижались, но старались не подавать
виду. - И вместо туманных угроз предлагают мне подношения.
такой силой, что у него рука заболела. Гнев Льюса Тэрина эхом вторил его
собственному, и неожиданно Ранд осознал, что тот снова тянется к Источнику.
Чтоб ты сгорел! - подумал Ранд и уж совсем было собрался попробовать
отгородить их, но Льюс Тэрин ударился в панику.
Ты ждал слишком долго. Это чересчур опасно!
требовало изрядной силы. Ранд не сомневался в своей способности с помощью
ангриала создать семь щитов и отсечь всех женщин, хотя они уже держались за
Источник, но вдруг одна из них все же сумеет сокрушить щит... Или даже не
одна. Он хотел поразить их, а вовсе не мериться с ними силами. Но
существовал и другой путь. Сплетя воедино Дух, Огонь и Землю, он ударил
почти так, как если бы хотел отгородить их.
обыкновенных, причем весьма обескураженных женщин. Правда, уже в следующий
миг на их лица вернулась обычная для Айз Седай маска невозмутимости.
будто ничего и не произошло, голосом. - Мы ждем, что они будут
удовлетворены.
запугать? Саидин бурлила в нем яростным огнем. Он не отпускал Истинный
Источник. Льюс Тэрин истошно вопил и пытался вырвать Источник - Ранду
оставалось лишь удерживать его еще крепче. Он медленно поднялся. Семь пар
невозмутимых глаз взирали на него снизу вверх.
того, впредь я буду ожидать от вас подобающего мне почтения. Я -
Возрожденный Дракон. Можете идти. Аудиенция окончена.
пальцем не шевельнут по его команде. Затем, удостоив его лишь легким кивком,
Демира повернулась и направилась к выходу. За ней пристроились Сеонид,
Рафела и все прочие по очереди. Плавно скользя по красно-белым плитам, они
неторопливо покинули Тронный Зал.
было слышно в каждом углу. - Надо бы взять их за шкирку да проучить как
следует, чтобы знали свое место.
выдавив из себя улыбку, спросил Ранд.
одернув шаль.
шутки, и не только из-за того, что пребывал в Пустоте. Сейчас он почти жалел
о том, что не разрешил прийти Мин. Слишком многого он не понимал. И прежде
всего - чего же они все-таки добивались?
перевела дух. За Перрином явилась Фэйли, а Лойал не сумел убедить Мин
остаться во дворе, потому-то она и оказалась здесь. Догадайся Лойал, что
задумала Мин, он бы просто сунул ее себе под мышку, - разумеется, вполне
нежно - и, усевшись во дворике, принялся бы ей что-нибудь читать. А так он
вынужден был капитулировать перед очевидным фактом: Ранд не имеет никакого
права заставлять Мин торчать в этом дворике.
помостом Айз Седай. Должно быть, они направляли Силу, ибо это всегда делало
ауры и образы расплывчатыми, но, по правде сказать. Мин была настолько
потрясена, что все равно вряд ли смогла бы что-нибудь разглядеть. А когда
она совладала с собой, они больше не возвышались и голос Демиры уже не
звучал раскатами грома со всех сторон одновременно.
нынче во весь рост встали две серьезные проблемы. Первой являлось требование
Ранда оказывать ему подобающее почтение. Если он надеется, что Мерана станет
кланяться ему до земли, то напрасно. Долго будет ждать, да так и не
дождется. Наверняка есть способ все это сгладить, знать бы только какой.
Вторая проблема заключалась в самих Айз Седай и их требованиях. Ранд,
похоже, полагал, что все это чепуха, капризы, с которыми можно покончить,
топнув ногой, тогда как, по мнению Мин, Айз Седай не предприняли бы ничего
подобного без весьма серьезных оснований. Но выяснить что-либо она могла
лишь в "Розовом венце".
где передала гнедую кобылу на попечение лопоухого конюха, велев тому как
следует почистить лошадку и задать ей овса. Дикая Роза заслужила награду,
ведь благодаря ее резвости Мин сумела опередить Айз Седай и предупредить
Ранда. Одному Свету ведомо, что могло бы случиться, узнай он об их появлении
слишком поздно, - такая холодная ярость слышалась в его голосе.
Мин - она удрала из гостиницы через кухню. За столиками сидели Стражи - кто
играл в камни, кто в домино. При появлении Мин все подняли глаза, но, узнав
ее, тут же вернулись к своим занятиям. Госпожа Синчонин стояла возле дверей
винного погреба - в "Розовом венце" бочонки с вином и элем не выстраивались
вдоль стен - и вид имела довольно кислый. Стражи отвадили почти всех обычных
посетителей, а сами они выпивали редко и помалу. На столах стояли оловянные
кружки, но Мин не видела, чтобы хоть кто-нибудь прикладывался к хмельному.
Зато она увидела человека, с которым была не прочь поговорить.
которые он обычно носил за спиной, сейчас висели на стене, докуда, впрочем,
он мгновенно мог дотянуться. Седеющие виски и благородный нос придавали его
резким чертам особую привлекательность, хотя назвать этого человека красивым
могла бы разве что влюбленная женщина. На родине, в Кандоре, он был лордом.
Не расставаясь с маленькой библиотекой, он посетил дворы почти всех
правителей, выигрывал и проигрывал с одинаковой небрежной улыбкой, читал
наизусть стихи, играл на арфе и танцевал так, что не привидится и во сне.
Короче, если не считать того, что он являлся Стражем Рафелы, Махиро был
именно таким мужчиной, какие нравились Мин до ее знакомства с Рандом. А если
отвлечься от мыслей о Ранде, то и сейчас. Однако, как подозревала девушка,
Махиро, к счастью или к несчастью, видел в ней лишь младшую сестренку,
которая нуждается в собеседнике, а порой, дабы по молодости да неопытности
не свернуть себе шею, и в добром совете. Он вслух восхищался ее ножками, но