прервалась. После того как безумный Улькар запретил вывозить в Кимир
что-либо ценное, пограничные караваны Харвы стали для купцов куда опаснее,
чем сами разбойники. Остановив торговую каторгу, стражи порубежья объявляли
контрабандой все, что им вздумается. Когда же лун пять назад было объявлено,
что купцы имеют право следовать из Кимира в Харву и обратно лишь через
перечисленные в указе тени, пустыни и впрямь стали пустынями. Оставалась
одна отдушина на юге, один-единственный порт, куда на законных основаниях
могли заходить корабли обеих держав, - Туркла.
только с наступлением полной темноты. Здесь торговали всем. Отсюда гнали
шелк в Кимир и крашеное стекло в Харву. Сюда стекались двумя мощными
потоками золотые кругляшки с профилями Орейутов, Улькара и Гортки Первого. В
обоих портах, где раньше ютилась пара-тройка утлых разбойничьих суденышек,
теперь негде было приткнуть каторгу. За каждое место приходилось выкладывать
целое состояние.
разбоем. Грабежи вредили торговле, и вот прославленные главари шаек,
польстясь на неслыханное доселе вознаграждение, сами нанимались охранять
богатые караваны.
года. Пара корявых, оправленных в золото посохов, когда-то принадлежавших,
если верить легенде, двум погонщикам верблюда по имени Зибра, вручалась
самым уважаемым жителям оазиса, то есть наиболее удачливым скупщикам
краденого или содержателям крупных притонов и веселых домов.
ввозилось со стороны. Тем не менее городок производил если не чарующее, то,
во всяком случае, ошеломляющее впечатление. Узорно вымощенные улицы
соседствовали с глинобитными заборами, а роскошные ткани дорогих халатов с
выжженными добела отрепьями. Архитектура поражала буйным смешением стилей:
строгие линии Харвы сплошь и рядом внезапно взрывались вычурными изысками
Кимира. Впрочем, довольно скоро Ар-Шарлахи поймал себя на том, что находит в
этом определенную прелесть. Особенно умилил его храм Четырех Верблюдов -
точная копия ныне разрушенного храма в Харве, но только до смешного
маленький. Подпрыгнув, Ар-Шарлахи, пожалуй, смог бы коснуться кончиками
пальцев позеленевшего копыта одного из верблюдов, украшающих углы розового
кубического здания. Бронзовые звери, презрев свой малый рост, гордо
выпячивали покрытые броней шеи и задирали увенчанные страшным рогом головы -
все четверо: Авр, Зибра, Ганеб и Ай-Агвар.
Проснувшись утром в каюте досточтимого Хаилзы с тяжелой головой и приняв
первую чашку вина, он подумал, морщась, что надо бы наконец прекратить
пьянство и всерьез заняться собственной судьбой. Где-то поблизости за
переборкой обиженно бубнили басы и опасно срывался хрипловатый высокий голос
Алият.
если их оценить как матросов, это сто улькаров золотом. Вас трое. Значит,
примерно по тридцать три улькара на храп. А ваша доля - двадцать пять. То
есть вы еще и в долгу остались...
Права она... Как надсмотрщиков кончать прикованных - так храбрые, а как
расплачиваться - сразу и заскулили... Не сожгли тогда - и на том спасибо.
Пошли, скарабеи...
бортового люка. Потом дверь каюты открылась, и вошла Алият. Без стука. Как
всегда.
пожалеешь
увидишь, наниматься придет.
кувшинчики и безнадежно усмехнулась.
нахмурилась. - Мало ты взял с Ар-Мауры. Деньги кончаются. Имей в виду,
почтовик я отдала на продажу. Может, какой дурак найдется - купит... Команда
гуляет в Туркле, караулы выставлены...
дурачок, и давай о тебе рассказывать...
сморщился и взялся обеими руками за голову.
нам с тобой сейчас не разбежаться? Не дожидаясь Шарлаха, а? Что, ты одна не
справишься? Я же видел, как ты тогда разобралась с каторжанами. Толку от
меня - никакого... Так, дурацкое везение по пьянке, но ведь оно скоро
кончится...
и горечью. - Надоело уже за вас все время цепляться! .. Шарлах, Шарлах! .. А
что Шарлах? Такой же придурок и пьяница, как и ты! Разве что чуть
похрабрее...
не мог произнести ни слова. Алият глядела на него почти с ненавистью.
от меня никуда не денешься. Кошелек у тебя пустой, а здесь, имей в виду, все
куплено...
вооруженный. Должно быть, из караульных.
свел брови. Имя Лако не говорило ему ничего. Зато Алият встрепенулась.
кого-нибудь, пусть кувшины уберут пустые...
порядок в каюте и, унеся пустые кувшины, поставил пару полных. Потом
наверняка будет хвастать, что пил с самим Шарлахом, да и не раз...
вошел Лако, грузный мужчина средних лет. Роскошный кимирский плащ,
отягощенный вышивкой, крупными складками ниспадал с его широких покатых
плеч. Ручьи стекляруса сбегали, мерцая, от ключиц к бедрам. По контрасту с
темно-синей тканью повязка, прикрывающая лицо, казалась ослепительно белой.
На рукавах плаща, однако, виднелись пятна винного происхождения, а
стеклярусные ручьи кое-где обмелели, повытерлись. Надо полагать, гость не
питал ни малейшего почтения к своему богатому наряду.
повернулся к женщине. - Удачи и тебе, Алият...
пей вино.
повязок, молча выпили по чашке и начали беседу.
осведомился Лако. - Двухмачтовик и боевая каторга? Славно, славно... А
почтовик правильно продаешь. На нем только улепетывать хорошо да торгашей
перехватывать... Для налета надо кое-что посерьезней...
вино собрат по ремеслу. Озадачивало лишь одно: непринужденный тон Лако
наводил на мысль, что оба главаря давно знакомы, чего быть никак не могло.
Однако в любом случае разговор следовало поддержать.
полюбопытствовал Ар-Шарлахи. - Давненько ничего о тебе не слышал.
песчинки лжи!
Кимире. Со мной тут еще четырнадцать моих людей. Народ тертый, знающий.
Деньги у меня есть... Вернее, будут. Завтра тряхну должников... Готов
откупить половину ?Белого скорпиона? и войти в долю. Какой я погонщик, ты и
сам наверняка слыхал... Немедленного ответа не прошу. Прикинь, обдумай. А
завтра скажешь...
тоже прикинь все до завтра и обдумай. У меня на хвосте висит караван
досточтимого Хаилзы, так что компаньон я сейчас опасный...
похолодел. Он ведь и сам, честно говоря, забыл про караванного. А тот,
вполне возможно, и впрямь уже шел по следу со своими тремя кораблями...
прибытка, я бы пошел не к тебе, а к торгашам - наниматься в охрану. Сейчас