Настроение совета было явно не в его пользу...
Кирилина не покидало ощущение, что сейчас произойдет какая-то непоправимая
ошибка, что, пока не поздно, необходимо вмешаться. Он попросил слова и
несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. Люди, уставшие от
затянувшейся стычки координатора с Лонгом, смотрели на него с надеждой.
- Сразу хочу вас предупредить. У меня нет новых конкретных данных, которые
могли бы прояснить создавшуюся ситуацию. Все, что я сейчас скажу, мое
личное мнение. Я убежден в том, что координатор правильно употребил термин
"сила". Это не разум... в нашем понимании во всяком случае. Это именно
"сила". Целенаправленная, может быть, даже разумно направленная, иногда
враждебная нам, но все же не сам разум.
Послышались шум, возгласы, требовавшие разъяснения.
- Я сейчас поясню. Представьте себе наш танк без водителя, управляемый
автоматами с заданной программой. Что это такое, с точки зрения
постороннего и не очень осведомленного наблюдателя? В действии нашей машины
можно заметить логику и определенную целенаправленность. Возможно, эта
направленность покажется враждебной, вполне возможно, и все же машина не
будет разумом. Она его результат. Вернее, результат его деятельности. Сама
же по себе она лишь сила - целенаправленная сила, и только. Так вот, я
считаю, что здесь действует нечто подобное. Конечно, аналогия с танком
весьма условна, но мне кажется, что у нас есть моральное право этой силе
противостоять, бороться с ней, хотя бы в тех случаях, когда она угрожает
нам непосредственно.
- То есть вы хотите сказать, что в данном случае мы должны выбирать между
спасением человеческой жизни и возможным разрушением каких-то технических
устройств? - уточнил координатор.
- Совершенно верно.
- Мне неясно вот что, - снова вмешался Лонг. - Какими данными располагает
кибернетическая служба для подобных заключений? У вас есть факты,
доказывающие, что внутри купола отсутствует жизнь?
Секунду казалось, что под напором Лонга Кирилин собьется, перейдет к своей
обычной манере выдавливать из себя малозначащие слова, но этого не
случилось.
- Никаких новых данных у меня нет. Я вас предупреждал, что это всего лишь
мое личное мнение. Как член совета, я имею право его высказать.
- Конечно. С этим никто и не спорит. Но откуда вы знаете, что мы имеем дело
именно с техническими устройствами, а не с разумной жизнью, не с разумом
как таковым? - продолжал настаивать Лонг.
- Если бы мы столкнулись с разумом, его действия были бы более хаотичными
вначале, а затем обязательно проявилась бы одна из основных черт,
отличающая разум от логического мышления машины.
- Что же это за черта?
- Любопытство. Обыкновенное любопытство - стремление к постоянному познанию
нового.
- А похищение нашей машины?
- Она просто-напросто вошла в запретную зону, и тогда, согласно программе,
сработали защитные механизмы. Если бы там была разумная жизнь, она бы
сделала хоть одну попытку войти с нами в контакт или хоть как-то
продемонстрировала свою заинтересованность нашим присутствием.
Выступление Кирилина оказалось решающим. Совет поддержал координатора
большинством всего в два голоса. Люди уходили подавленные, молчаливые. Они
словно уносили на своих плечах незримый груз огромной ответственности.
Решение было принято, теперь им предстояло действовать.
За пустым столом, заваленным картами, обрывками бумаги, набросками,
листками из блокнотов, остались лишь Рент, главный инженер, Лонг, Кирилин и
геохимик Ангольский.
- Давайте думать, как решить задачу. - Координатор устало растер виски. -
Нужно проанализировать все наши возможности.
- Их не так уж много, - сразу же откликнулся главный инженер. - Только
танки высшей защиты могут двигаться в зоне. У нас осталось две машины. С их
помощью можно попробовать заложить нейтринную мину.
- Ну вот, дошли и до мины. Ты ведь именно этого добивался. Отвечай! Этого?!
- Казалось, Лонг был готов броситься на координатора.
Тот устало вздохнул и, ничего ему не ответив, повернулся к инженеру.
- Что нам даст взрыв?
- Направленный взрыв сметет пыль с купола и сделает доступной его
поверхность. После этого под прикрытием защитных полей танков мы сможем
ввести в действие любые механизмы.
Координатор сделал решительный отрицательный жест.
- Это не годится. Мы не знаем прочности купола, можно просчитаться, да и
вообще нужно начинать с других, более мирных средств. Тут Лонг, безусловно,
прав. Наши действия будут выглядеть слишком враждебно. Нельзя ли сверху
пройти шахту, ведь всего двести метров?
- Танк не может прикрывать своей защитой буровой снаряд, слишком глубоко.
- Тогда остается одно. Поднять корабль и посадить его рядом с куполом.
Главными двигателями я сдую эту дрянь в несколько секунд. Защитные поля
прикроют нас от энтропийного поля. Если мощности танковых генераторов
оказалось достаточно, то наши тем более выдержат.
- Поле может изменить интенсивность. Это очень рискованно.
- Подождите! - поднялся геохимик Ангольский, седоватый подтянутый старик.
Он подошел к схеме и долго внимательно ее изучал, словно не сам несколько
часов назад готовил этот чертеж. - Как вы думаете, на какой глубине
кончается энтропийное поле?
- Этого мы не знаем.
- А я знаю. Оно кончается там, где начинаются скальные породы.
Это было настолько очевидно, что несколько секунд все обескуражено молчали.
- Вы хотите сказать, мы можем пробиться к куполу ниже слоя песка?
- Именно. Проложить туннель в скальных породах, конечно, нелегко, но зато
здесь наверняка нет энтропийного поля, иначе не было бы и скальных пород,
они бы давно превратились в пыль.
Ну, насчет туннеля, если там действительно нет поля, то наш "Сапрон"
прожжет его часа за три.
* * *
"Сапрон" стоял на песке рядом с кораблем. Его неуклюжий корпус, обвешанный
решетчатыми упорами, перепоясанный двумя рядами гусеничных траков,
утыканный длинными рыльцами плазменных горелок, казался грудой
металлического хлама.
Трудно было поверить, что эта машина могла в случае необходимости развить в
скальных породах скорость до ста метров в час, создавая на своем пути
ровный шестиметровый туннель с зеркальными стенками. Гравитационные
излучатели вдавливали расплавленную горелками породу в мельчайшие трещинки
и поры стен, не оставляя после себя даже пыли.
Не доверяя радиосвязи, координатор распорядился подключить к "Сапрону"
бронекабель, и теперь его первые метры, смотанные с катушки внутри корабля,
лежали на поверхности как толстые кольца удава. Вся операция проводилась
дистанционно. Наружу не вышел ни один человек.
Огромная машина стояла вплотную к кораблю и казалась пигмеем рядом с
металлическим колоссом.
Под мощной защитой корабельных полей она должна была углубиться вертикально
Акунин Борис
Контровский Владимир
Круз Андрей
Маккарти Кормак
Буркатовский Сергей
Вронский Константин