русскими, отличается современной архитектурой. Кругом зеленеющие парки,
обсаженные березами улицы, дворцы, коттеджи, уютные домики в современном
стиле. Старая часть города богата великолепными памятниками своего былого
величия. Чтобы их добросовестно изучить, потребовалось бы несколько
недель.
мной. Мы уже выходим из вокзала, как к нам подбегают супруги Катерна.
комик, делая рукою округленный жест, который должен означать обширную
территорию Самарканда.
присоединиться...
любезно поклонившись артистке.
нанять арбу.
что такое арба?
вокзалом, сулим "ямщику" - то есть кучеру - хорошие чаевые, он обещает не
пожалеть своих "голубчиков". И вот пара маленьких лошадок быстро мчит нас
по улицам Самарканда.
губернатора, окруженный красивым садом, городской парк с тенистыми
аллеями, обширная усадьба начальника округа, захватывающая даже часть
старого города.
Там, неподалеку от бывшего дворца эмира бухарского, находятся могилы
русских солдат, павших при атаке в 1868 году.
Регистан, "которую не следует смешивать с площадью того же названия в
Бухаре", как наивно сказано в моей брошюрке.
попорченный тем, что русские вымостили его и украсили фонарями. Но это,
безусловно, понравится Фульку Эфринелю, если он соблаговолит осмотреть
Самарканд. По трем сторонам площади возвышаются хорошо сохранившиеся
развалины трех "медресе", где "муллы" давали детям религиозное
образование. В Самарканде насчитывается семнадцать медресе и восемьдесят
пять мечетей. Здания медресе очень похожи одно на другое. В центре -
галерея, ведущая во внутренние дворы; стены сложены из кирпича, покрытого
светло-желтой и нежно-голубой глазурью: повсюду арабески - причудливые
золотые линии на бирюзовом фоне, - кстати, этот цвет преобладает.
Склонившиеся минареты, кажется, вот-вот упадут, но никогда не падают, к
счастью для их эмалевой облицовки, намного превосходящей, по мнению
бесстрашной путешественницы госпожи Уйфальви-Бурдон, даже лучшие сорта
наших эмалей. А ведь дело тут идет не о какой-нибудь вазе, которую ставят
на камин или цоколь, а о минаретах внушительной высоты!
виде, какой они имели при Марко Поло, венецианском путешественнике ХIII
века, посетившем Самарканд.
площадь Регистан?
чудесной декорацией для балета. Не правда ли, Каролина? Посмотри на эту
мечеть возле сада и на ту, рядом с дворцом.
выпрямила эти башни, а посредине устроила светящиеся фонтаны...
смогли бы вы написать для нас драму с феерией в третьем акте, которая
происходила бы на фоне такой декорации? Что же касается названия...
фигура завоевателя Азии кажется ему недостаточно современной, не в духе
"Конца века" ["Конец века" - название художественного направления,
сложившегося во французской литературе и искусстве в последние десятилетия
XIX века]. Наклонившись к жене, господин Катерна поспешно добавляет:
Порт-Сен-Мартен [театр в Париже].
которого, сделанная самим автором, с большим успехом шла на сцене
парижского театра Шатле], - вторит ему жена.
театральных декораций, предпочитая колеблющийся холст волнам океана,
нарисованное небо настоящему, искусственные деревья - чаще лесов.
Декорации Камбона, Рюбэ или Жамбона не могут сравниться для них ни с каким
естественным пейзажем. Словом, искусство они ставят выше природы, и было
бы бесполезно пытаться их переубедить.
посмотреть ли нам гробницу этого знаменитого правителя. Майор отвечает
мне, что мы увидим ее на обратном пути.
одного из входов в огромное круглое здание, предварительно повозив нас по
извилистым улицам старого города, где почти сплошь одноэтажные дома без
всяких признаков комфорта.
ковры, красивые узорчатые шали, и все это разбросано вперемежку по
прилавкам ларьков. Покупатели и продавцы отчаянно торгуются из-за всякого
пустяка. Среди шелков выделяется материя под названием "канаус", которая,
кажется, в чести у самаркандских модниц. Но ни качеством своим, ни блеском
она не выдерживает сравнения с продукцией лионских фабрик.
стояла у прилавков "Бон Марше" или "Лувра" [большие магазины в Париже].
"Великой герцогине"!
"Каиде"! - восклицает господин Катерна.
обладателем пары зеленых туфель без задников, какие узбеки надевают перед
тем, как переступить порог мечети. Все это происходит не без помощи
майора, любезно согласившегося быть посредником между господином Катерна и
продавцом, не устававшим выкрикивать свои бесконечные "йок"... "йок"!
мечеть того же названия. Хотя эта площадь и не такой правильной формы, как
Регистан, зато она, на мой взгляд, более живописна: причудливо
сгруппированные руины, остатки сводов, карнизов, арок, полураскрытые
купола, колонны без капителей, но чудом сохранившие у оснований
удивительно яркую эмаль. Затем идет длинный ряд наклонившихся портиков,
замыкающих с одной стороны этот обширный четырехугольник. Все это
производит тем большее впечатление, что древние памятники времен расцвета
Самарканда смотрятся на фоне такого пронзительно синего неба и на фоне
изумрудной зелени, каких не встретишь... даже в опере, не в обиду будь
сказано нашему комику... Но я должен признаться, что мы испытываем еще
более сильное впечатление, когда арба привозит нас в северо-восточный
конец города, к прекраснейшему ансамблю Центральной Азии - усыпальнице
Шах-и-Зинда.
такие слова, как мозаика, фронтоны, тимпаны [тимпан - архитектурный
термин: поле фронтона], барельефы, ниши, эмали, выступы, - то картины все
равно не получится. Тут нужны не описания, а кисть художника. Перед этими
остатками самой блестящей архитектуры, которую завещал нам азиатский
гений, теряется всякое воображение.
"святого" мусульманской религии, которому поклоняются правоверные.
Существует поверье, что, если открыть гробницу, Куссам-бен-Аббас выйдет из
нее живым во всей своей славе. Впрочем, этот опыт никому еще не удалось
проделать, и потому верующие продолжают довольствоваться легендой.
красот. К счастью, господин и госпожа Катерна не нарушили нашего восторга
своими театральными воспоминаниями. Видимо, и на них мечеть произвела
впечатление.
тенистым улицам, которые содержатся в чистоте и порядке.
всех цветов, а на голове кокетливо закрученные тюрбаны. Впрочем, типы
здесь смешанные, да и как может быть иначе? Ведь в Самарканде около сорока
тысяч жителей. Большинство из них таджики иранского происхождения. Это
люди крепкого телосложения с коричневой от загара кожей. Я повторяю здесь
строчки, прочитанные в рассказе госпожи Уйфальви-Бурдон: "Волосы у них
черные. Бороды тоже черные и удивительно густые. Глаза правильной формы и
почти всегда карие. Удивительно красивый нос, тонкие губы и маленькие
зубы. Лоб высокий и широкий. Овал лица продолговатый".
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Гуревич Георгий
Корнев Павел
Шидловский Дмитрий
Марко Джон