21
спешить. Мы находились в пяти днях пути от перекрестка.
выносил все тяготы, внутренне негодуя, как человек, вынужденный покориться
необходимости; Ганс относился ко всему с покорностью, свойственной его
невозмутимому характеру. Что же касается меня, сознаюсь, я предавался
сетованиям и отчаянию, теряя бодрость перед лицом такой неудачи.
пути. Нам приходилось для утоления жажды довольствоваться можжевеловой
водкой; но этот адский напиток обжигал горло, и даже один его вид вызывал
во мне отвращение. Воздух казался мне удушливым. Я выбивался из сил. Порою
я готов был лишиться чувств. Тогда делали привал. Дядюшка с исландцем
старались ободрить меня. Но я заметил, что сам дядюшка изнемогал от
мучительной жажды и усталости.
полумертвые, до скрещения двух галерей. Там я замертво свалился на землю.
Было десять часов утра.
С моих распухших губ срывались протяжные стоны. Я впал в глубокое забытье.
руках, прошептал с искренней жалостью в голосе:
нежностями. Я схватил его дрожащие руки. Он не отдернул их и посмотрел на
меня. На его глазах были слезы.
удивлению, поднес ее к моим губам.
пристально. Я ничего не понимал.
глоток, но его было достаточно, чтобы оживить меня.
Я бережно хранил ее в моей фляжке. Двадцать раз, сто раз боролся я со
страстным желанием выпить остаток воды! Но, мой Аксель, я хранил эту воду
для тебя!
упадешь полумертвый, и сохранил последние капли воды, чтобы оживить тебя.
подъем сил. Мышцы моей гортани, судорожно сведенные, разошлись, сухость
губ уменьшилась. Я мог говорить.
Надо вернуться на землю.
отводил глаза в сторону...
если только господь бог даст нам сил добраться до вершины кратера!
капель воды не вернули тебе мужества и энергии?
те же слова отчаяния!
дерзкий ум?
то, что оно может удаться? Никогда!
Ганс проводит тебя. Оставь меня одного!
его до конца или не вернусь вовсе... Ступай, Аксель, ступай!
смягчившийся, снова сделался резким и угрожающим. Он с мрачной энергией
хотел одолеть неодолимое! Я не мог покинуть его в глубине этой бездны, а с
другой стороны, чувство самосохранения побуждало меня бежать от него.
указывала достаточно ясно, что спор шел о выборе дороги, и каждый
настаивал на своем; но Ганс, казалось, выказывал мало интереса к вопросу,
от которого зависела его собственная жизнь; он был готов по знаку своего
господина идти вперед или же оставаться на месте.
интонации моего голоса не оказывали влияния на эту холодную натуру. Я
хотел внушить нашему проводнику, показать ему со всей ясностью, какая
опасность нам грозит. Вдвоем мы, пожалуй, могли бы образумить упрямого
профессора и принудить его вернуться. В случае надобности мы снова
взберемся на вершину Снайфедльс!
жерло кратера. Он пальцем не пошевелил. На моем лице можно было прочитать
все мои страдания. Исландец покачал головой и спокойно указал на дядюшку.
жизни! Надо бежать! Надо насильно увести его! Слышишь? Понимаешь ли ты
меня?
вмешался дядюшка.
непоколебимого человека. Выслушай, что я хочу тебе предложить.
выполнения моих планов. В восточной галерее, среди напластований лавы,
сланца и угля, нам не встретилось ни единой капли воды. Но возможно, что
нам больше посчастливится в западном туннеле.
ты лежал без движения, я исследовал расположение галереи. Она углубляется
внутрь земного шара и в несколько часов доведет нас до гранитной зоны. Там
должны быть в изобилии источники. Так подсказывает сама природа скалы, а
инстинкт, в согласии с логикой, подтверждает мои наблюдения. Поэтому вот
что я предлагаю тебе. Колумб просил у своего экипажа дать ему три дня для
открытия Нового Света. Я прошу у тебя еще только один день. Если в течение
этого времени мы не встретим необходимой нам воды, то я клянусь тебе, что
мы вернемся на поверхность Земли.
дядюшка, держа такие речи, совершал насилие над собой.
господь за вашу сверхчеловеческую энергию! Дело в нескольких часах. Итак,
вперед!
22
шагал впереди. Мы еще не прошли и ста метров, как профессор, приблизив
лампу к стене, закричал:
охлаждаться, уменьшение ее объема производило в земной коре смещения,
разломы, растяжения, трещины, пустоты. Сквозной коридор, в который мы
только что вступили, и был трещиной такого рода, через которую некогда
изливалась изверженная лава. Тысячи подобных щелей образовали в
первозданных пластах земной коры безвыходный лабиринт. По мере того как мы
спускались, яснее обозначались напластования, характерные для первичной
формации. Геология относит к первичной формации глубинные породы,
образующие верхнюю оболочку земной коры, и считает, что к таковым
относятся три различных группы слоев - сланцы, гнейсы, слюдяные сланцы,
словом, породы, покоящиеся на этой непоколебимой скале, именуемой
гранитной.
условиях для изучения природы. Мы могли осмотреть собственными глазами и
осязать своими руками то, что бур, грубый и бессмысленный инструмент, не в