Чтение 22–й страницы книги ~Античеловек~

По электронному сигналу она открылась и пропустила нас внутрь. За этой
дверью начиналась тюрьма как таковая, район, где были расположены камеры.
По обе стороны коридора в стене красовались раздвижные металлические двери,
футах в двадцати друг от друга. Клэнси подвел меня к шестой двери справа,
пожужжал по-новому, а когда она отворилась, завел меня внутрь.

Камера была просторной, хорошо освещенной и прилично обставленной. Честно
говоря, я даже удивился такой щедрости. В камере имелся коммскрин,
транслирующий новости и развлекательные программы, и выход библиотечного
трубопровода, по которому можно заказывать копии статей или художественную
литературу. Справа располагался отгороженный уголок - туалет. Когда в
какой-нибудь мелодраме фигурирует современная тюрьма, ее описывают как
жуткую дыру, кишащую крысами, вшами и надзирателями-садистами. Но это
описание соответствует тюрьме пятидесятых годов, ну, может, семидесятых или
даже начала восьмидесятых. Но за последние пару десятилетий в ходе тюремной
реформы были произведены решительные изменения, и теперь с заключенными уже
не обращались, как с животными.

Клэнси подвел меня к койке и принялся толкать, пока я не сообразил сесть. Я
подчинился и был приятно удивлен - невзрачная на вид постель оказалась
мягкой и удобной. Наручники разомкнулись и подтянулись обратно к туловищу
Клэнси. Робот подплыл к выходу и удалился, дверь за ним закрылась.

Несколько секунд спустя почтовый трубопровод, соседствующий с библиотечным,
издал негромкое жужжание, и на поднос что-то шлепнулось. Я встал, подошел к
стене и подобрал с подноса небольшой синий пластиковый прямоугольник. Это
была кредитная карточка заключенного с моим именем и присвоенным мне
номером. Надзиратель послал запрос в центральный городской банк и за
какую-нибудь минуту обнаружил, что я располагаю приличным счетом. Выяснив
это, надзиратель приказал тюремному компьютеру выдать мне карточку,
рассчитанную на время пребывания в этом заведении. Теперь я мог заказывать
какие-либо товары по телефону (он висел на стене рядом с туалетом) и
получать их по почте. Счет за эти товары должен бы был поступать моей жене
(если бы она у меня имелась), моему адвокату (если какая-нибудь фирма
возьмется разбираться с моими платежами - я обычно пользовался услугами
фирмы "Альтон-Боскон и Феннер") или в мой банк. Если я превышу кредит, мой
счет будет заморожен согласно правительственному распоряжению. Итак,
заключенные получили возможность жить прилично, хотя и за свой счет.

В тот день меня посетил мой юрист Леонард Феннер. Нажав на кое-какие
скрытые рычаги, он ухитрился привести с собой Гарри. Мы сели и проговорили
больше двух часов, сперва о чем попало, потом о том затруднительном
положении, в котором я очутился. Леонард утверждал, что если бы власти
могли обвинить меня только в похищении Его, то все было бы не так уж плохо.
Во-первых, андроид не считается гражданином, следовательно, он всего лишь
некое имущество, принадлежащее государству. Суд не сочтет это похищением
человека; речь может идти лишь о воровстве в особо крупных размерах. Но я
не ограничился тем, что украл Его. Я напал на правительственного служащего,
который узнал нас в ту ночь в Кантвелле. Я браконьерство-вал в
государственном заповеднике. Я напал на офицера полиции на заправочной
станции в Анкоридже. Я незаконно перевел такси с автоматического управления
на ручное и угнал его. Я угнал полицейский автомобиль, принадлежащий
аляскинскому государственному патрулю. И, что самое серьезное, я ранил
судью Североамериканского Верховного суда Чарльза Парнела. Власти хотят
предъявить мне обвинение в попытке убийства.

- Попытке убийства? - возмутился Гарри. - Что за фигня! Этот парень просто
не способен никого убить, если только...

- Гарри, - перебил его я, - давай дадим Леонарду договорить. Наше мнение
сейчас не имеет никакого значения. Нужно принимать вещи такими, какие они
есть.

- Чушь собачья! - проворчал Гарри, но утих.

Я не был уверен, что обвинение действительно настолько уж смехотворно. Ведь
что я попытался сделать, когда схватил ружье и развернулся? Я выстрелил на
свет. Я должен был понимать, что позади меня стоит человек - ведь фонари
сами по себе не ходят. Я должен был также понимать, что пуля ранит или
убьет этого человека. Как это еще назвать, если не попыткой убийства? То,
что я сделал это машинально, не задумываясь, меня не оправдывает.

- Посмотрим, о чем нам не следует особо беспокоиться, - сказал Леонард. -
Во-первых, власти не смогут выдвинуть обвинение в воровстве в особо крупных
размерах. Прежде всего, они сами же и уничтожили этого андроида. Значит,
нельзя доказать, что ты действительно похитил нечто особо ценное.

- Откуда тебе это известно? - изумился я.

- Я ему рассказал, - сообщил мне Гарри. - Чтобы помочь тебе, адвокат должен
знать все подробности. К черту секретность.

- Ладно, давай дальше, - сказал я Феннеру.

- Таким образом, - продолжал адвокат, - обвинение в хищении отпадает. Разве
что мелкое досадное воровство, а в таких случаях обычно требуется всего
лишь компенсация убытков пострадавшей стороне в двойном размере. По законам
ВП такое преступление не наказывается тюремным заключением. Следующее
обвинение, которое выдвигают власти, - это нападение на правительственного
служащего на стоянке такси в Кантвелле. Опиши мне ситуацию.

Я описал.

- Он начал первым?

- Нет.

- Надо подумать. Он полез за оружием?

- Да, но я выстрелил в него раньше...

- Уже после того, как он полез за оружием?

- Да.

Феннер хмыкнул.

- Он полез за оружием до того, как ты достал свой пистолет?

- Я точно не помню, - ответил я.

- Ты был совершенно прав, - изрек адвокат. - Конечно же он начал первым.
Откуда тебе было знать, что это не контрабандное оружие и что этот человек
вообще является подданным Всемирного Правительства? Это обвинение тоже
несерьезно. Дальше. Браконьерство в государственном заповеднике карается
штрафом. Чертовски крупным, надо заметить. Но, возможно, нам удастся
добиться его уменьшения, если мы сумеем доказать, что вам было нечего есть.
Вам ведь действительно было нечего есть?

- Да. Но откуда ты...

- Это мои предположения, - сказал Гарри. - Если андроид продолжал
развиваться, то ему наверняка требовалось много пищи для получения энергии.
Я тебя знаю - ты не станешь убивать ради забавы.

- Спасибо, - сказал я.

- Черт возьми, господа, - вмешался Феннер, - вы позволите наконец вашему
крючкотвору изложить факты и свою точку зрения на них или как?

- Валяй, Лео, - сказал Гарри.

- Ну спасибо, уважили, - сказал Леонард. Он все это время расхаживал по
камере, от туалета до койки, на которой сидели мы с Гарри, и обратно. Ему
была свойственна привычка жестикулировать - размахивать руками, заламывать
их, хлопать себя по бедрам, ну и прочее в том же духе. - Следующая проблема
- угнанные машины. Ты признаешь факт угона. Обойти это или как-либо скрыть
невозможно. Но мы можем заявить, что поскольку обе машины являлись
государственной собственностью, с тобой следует обойтись с меньшей
строгостью, чем с теми, кто угоняет частные автомобили. Прецедент - дело
"Хальдербон против Всемирного Правительства"

- А теперь - самое плохое, - сказал я.

- Да, вот именно, - подтвердил Леонард и принялся двигаться быстрее,
похлопывая себя по бедрам в такт шагам. - В случае с анкориджским копом у
тебя все еще сохраняется возможность отмазаться. Мы легко можем доказать,
что это нападение не являлось попыткой убийства. В конце концов, ты просто
связал его и оставил в обогреваемой машине, так что полицейский даже не
замерз. Это простое нападение, и с ним мы как-нибудь управимся. Но самая