Но машины там все-таки нашлись. Тяжелые вездеходы для передвижения при любых
заносах.
Второй оказался в таком же состоянии То же повторилось и с третьим. И лишь
четвертый вездеход пару раз прокашлял, затем поперхнулся, как человек со
ртом, полным какой-то гадости, и с недовольным ворчанием вернулся к жизни.
заметил, что двигаются они почти бесшумно. Что может быть лучше для тех, кто
убегает от погони? Тем временем у Хьюланна появилась мысль, которая
заставила его повернуть машину назад к отелю.
осматривали богатую драпировку портьер и шикарную мебель. Время от времени
Охотник подходил то к стулу, то к дивану, чтобы обследовать их. Баналог не
мог даже предположить, что тот ожидал найти.
ковром, внимательно изучая его - Пыль. Здесь. И здесь. Следы ведут туда.
Здесь кто-то проходил. - Я не вижу...
Баналог бросил взгляд на его руки. Хотя они и были несколько больше, чем у
остальных наоли, они не казались такими уж смертоносными. Но травматолог
знал, чем они отличались. Они представляли собой самое страшное оружие в
Галактике.
их ушей донесся жуткий скрежет. - Вертолет! - воскликнул Баналог.
огромная темная фигура напоминала демона, каким его представляли себе люди.
Демона из Преисподней, пролетающего в страхе перед гневом Всемогущего.
Охотник пронесся сквозь двери на крыльцо. Баналог отставал всего на
несколько шагов.
протаранен тяжелым, рассчитанным на десять пассажиров вездеходом, который
как раз разворачивался, чтобы вернуться и на полном ходу врезаться в
переднюю часть вертолета. Во все стороны разнесся грохот, который потряс
землю, заставив задрожать даже крыльцо, на котором они стояли. Носовая часть
вертолета съежилась, затрещали приборы...
шаг, двигаясь с легкостью, которая казалась Баналогу невозможной. Охотник
пытался догнать вездеход, на котором ехали Хьюланн и человек.
попытке обогнуть дом сзади и скрыться за отрогом горы.
чем это позволял такой глубокий снег.
полетели комья снега и грязи.
тогда как специально выращенные, должным образом сконструированные мышцы
Охотника превратились в мощный двигатель за долю секунды. И уже нельзя было
определить, кто первым достигнет конца стены гостиницы.
обладал властью решить судьбу этого состязания, кому бы он отдал победу?
Кого бы выбрал? Хьюланна и мальчика? Чтобы пойти наперекор интересам своего
народа? Или Охотника, чтобы до конца дней своих нести ответственность за еще
две смерти? Две смерти? Но ведь смерть человека - это всего лишь
запланированное истребление расы землян. У него закружилась голова...
попытки настичь беглецов, проиграл забег. С каждой секундой вездеход все
больше и больше отдалялся, оставляя Доканила позади.
руки.
загорелся снег.
искореженной стали упали в снег, несколько кусков поменьше отлетели на
площадку перед гостиницей.
завернула за угол и скрылась из глаз.
из виду. Он еще раз резко выбросил пальцы, надеясь достать-таки его. Но
машина была уже вне пределов досягаемости Охотника.
из карманов перчатки и медленно натянул их на замерзшие руки.
своих воинов. На ранних стадиях развития зародыша у них делается все
возможное, чтобы ограничить некоторые эмоции, которые могут возникнуть в его
сознании. Понятия любви и привязанности исключаются в любом случае. Остается
лишь понятие долга. У Охотника должно присутствовать чувство долга. А также
Ненависть. Эго всегда помогает. Но возможно, самое главное в этой
корректировке чувств - то, что Охотнику разрешается испытать унижение.
Почувствовав это хоть раз, Охотник становится совершенно безжалостным. Он
преследует свою жертву с упрямой настойчивостью, которая не оставляет той ни
малейшего шанса избежать своей участи.
котором скрылись Хьюланн и человеческий детеныш. Он бы и раньше нашел его
(беглецы проехали всего лишь двадцать миль, перед тем как покинуть машину),
но Доканил был вынужден подождать, пока ему пришлют новый вертолет после его
запроса по Фазисной системе. Несмотря на то что было самое время поспать и
восстановить силы, он еще более рьяно приступил к своим обязанностям. Обычно
наоли предпочитали уделять сну больше времени, чем люди, тем не менее они
могли совсем не спать и пять дней подряд, не отдыхая и не выбиваясь из сил.
Поговаривали, что Охотник прекрасно справляется со своей работой даже в
течение двух бессонных недель.
пока тот исследовал вездеход и малейшие улики, оставленные беглецами. Затем
Охотник расширил диапазон своих поисков и осмотрел ближайшие дома городка
Леймас у подножия горы, напротив гостиницы.
остановился и начал осторожно приближаться к нему. Охотник даже принялся
было снимать перчатки, но не закончил приготовлений, так как уже обработал
данные, полученные благодаря своей сверхчувствительной системе.
травматолога, как это умели делать только Охотники.
Охотник, конечно, мог обладать способностью видеть во всем скрытый смысл, но
у травматолога был просто талант прятать этот смысл глубоко-глубоко под
непробиваемым фасадом невозмутимости.
бежать.
не позволить губам покрыть зубы, удержать кнут хвоста от того, чтобы тот
обвил бедро, он был уверен, что Охотник заметил трещину в его броне, заметил
тлетворные мысли, ставящие под сомнение ценность, смысл и мораль войны между
наоли и людьми. Баналогу казалось, что это никогда не кончится (хотя Охотник
смотрел на него не больше одной-двух земных минут). Доканил отвел свой
взгляд.
выстроенной лжи, проник внутрь и увидел полную сумятицу в сознании. Он
обязательно отошлет сообщение о своих наблюдениях в высшие инстанции. И
однажды утром Фазисная система прозондирует его мозг во время
психологической настройки. Этого будет достаточно, чтобы отправить его на
обследование к травматологу Третьей Дивизии. Если его индекс вины окажется
таким высоким, как он думает, его совсем скоро отправят на космическом
корабле домой, в родную систему, для прохождения лечения. Возможно, что его
зараженный сомнениями мозг промоют и реструктурируют. Сотрут все прошлое.
Корнев Павел
Конюшевский Владислав
Махров Алексей
Панов Вадим
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия