несколько смягчал впечатление варварской грубости его черт и непомерной
массивности фигуры.
отшатнуться от этих рук, оскверненных трупным прикосновением. - Я ищу сына.
Маленького сына. У него белые волосы и кожа, как у меня.
не светлее, чем у остальных, по бритая голова не позволяла судить о цвете
волос.
маячившему в дверях.
одну попытку.
вперед указательный палец:
вразумительно объяснил сибилло.
ребенок, укушенный хамеей.
страдания?
полуночный край?
неестественно выпрямленных тела с пучками травы, торчащими изо рта. Фея
порхнула к телам и ревниво загородила их, трепеща крылышками.
сопутствует тебе ветер, дующий от солнца.
плечом.
словом не забираются!
вдоль стены стояли на полу миски с едой и кувшины; один даже дымился.
обращаясь к своим подопечным. - Ступай, сибилло, а я вот дверь подопру и
выберусь.
прислонен такого же размера, как и дыра, плетеный щит, и наклонное бревно
вело к верхнему краю сруба. Они с сибилло вышли наружу, и поджидавший их
Сорк ни о чем не спросил - по выражению лица принцессы было видно, что
надежды ее рухнули. За опустившейся кожаной занавесью послышалась возня,
скрипы: трупонос перекрывал последний путь, ведущий к миру из этого царства
душистого ожидания смерти. Наконец и он сам показался наверху, свесил ноги,
знаком велел посторониться. Спрыгнул - точно глыба камня ухнула с высоты.
для наблюдения Флейжем - подымался в вечернее небо кольчатый ствол дыма.
затронутого самолюбия. - Успокой своего стража и упреди его: это Невозможный
Огонь, после зажжения коего никто не волен передвигаться.
Стражники уже у своих щелей, рогатки наготове.
соломенных одежд. - Так что не утруждай моей спины - ведь это мне наутро
тащить твоего человека в анделахаллу. Если, конечно, гуки-куки не
полакомятся.
беспокоиться о их безопасности. Легкие полускафандры, которые здесь
принимали за глухие камзолы, выдерживали десинторный разряд, так что, если
даже этот "хамеев каштан" был не просто ядовитой колючкой, а какой-то
пакостью разрывного действия, опасаться можно было только за Таиру. Впрочем,
ее-то верные воины оберегут как надо.
предадимся беседе; может быть, и ты, отмеченная прельстительной грустью,
почерпнешь из нее капли истины, освежающие путь к искомому.
подстилку - спокойный тон и изысканная речь, неожиданная для такого низшего
существа, как трупонос, вернули ей совсем было утраченную надежду.
великана, удалявшегося к невысокой каменной гряде. - И потом, разве ему
самому разрешается передвигаться?
остальную часть своего имени он утратил, когда был раздвоен его брат и
заточен отец. Сибилло всегда называло его просто Лронг, вот и ты так его
зови. Он кроток, хотя и сохранил звание рыцаря, и не обидится.
об этом лишний раз напоминать. Хотя, к чести его сказать, меняет одежды он
после каждого шага за порог анделахаллы - не иначе как дюжина девок на его
телегах трудится. А что касаемо запретов, то город со стражниками все-таки
за стеной, а против хамеева яда он каждый раз травку-хамехвостку жует.
гряды плеску и пофыркиванию, словно купали коня.
опустила ресницы, вспомнив давешнюю встречу, но босые ноги прошлепали мимо и
остановились. Она приоткрыла глаза, опасливо косясь - Лронг, в длинных
кожаных штанах в обтяжку и простой накидке, короткой спереди и почти до
земли сзади, развешивал на сучках, торчащих из стены, мокрые сандалии.
Закончив это дело, он присел на камень против женщины и, чуть склонив голову
набок, проговорил:
я умыкал бы таких, как ты, о полнящая сердце печалью недоступности...
Джаспера; уж очень милый был обычай на этой земле - каждую беседу начинать с
учтивых слов, обращенных к даме, как бы уродлива она ни была. Хотя, да
простят ей древние боги, затуманившийся взгляд варвара выдавал скорее
восхищение, а не то отвращение, которое испытала она сама, глядя на себя в
зеркало. Или это солнце, спрятавшееся за стенами зловещей анделахаллы,
перестало выдавать степень ее безобразия?
принцесса видела, как под плащом он положил ладонь на рукоятку десинтора.
настоящего воина, рыцарь Травяного Плаща наклонил голову и с какой-то
величавой обреченностью проговорил:
солнцем с ореховым караваном, а я тогда нашел след анделиса и захотел узнать
свою судьбу. Что же ты не предсказал мне эту встречу, вещий сибилло?
шаман. - Верно, кто накроет рукой след анделиса, тот вправе требовать, чтобы
ему открыли грядущее. Только кто тебе сказал, что все грядущее?
соломинок, и теперь его длинные, неуклюжие на вид пальцы с удивительной
легкостью плели тугой жгутик. Он протянул руку еще за одним стебельком, и
мона Сэниа отодвинулась, чтобы не мешать ему.
выбираю стебли, которые касались твоих одежд
невольная гордость, проскользнувшая в его тоне, выдавала его довольство и
своим учеником, и, естественно, собственной персоной в качестве учителя. - А
ежели его красота несказанная коснулась, то помогает вдвое. Говорят.
проговорила принцесса смиренным тоном, - но я должна обойти еще три
анделахаллы. Не мог бы ты сопровождать нас?
когда погаснет Невозможный Огонь, и пойдем.
эти каштаны и рогатки никому из нас не страшны.
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Самойлова Елена
Соломатина Татьяна
Перумов Ник
Афанасьев Роман