Чтение 22–й страницы книги ~Акванавты~

Взваливаю тяжело обвисшее тело себе на плечо. Неудачно, головой вперед, и
теперь мне мешает видеть плавник. Ладно, двигай быстрее!

Передвигаюсь почти вслепую. Зачем-то включился контакт плавника, и я
получаю в лицо серию хлестких ударов. Не могу удержать трепещущий плавник
одной рукой и, зверея, впиваюсь в упругую мякоть зубами. Губы и нос,
разумеется, в кровь, на языке - соль и горечь с неожиданно крепким запахом
моря.

После трудного спуска в батинтасовый зал выхожу, наконец, на "прямую".
Бегом к барьеру круглого резервуара. Только бы не поскользнуться! Только
бы не... Так я и знал!

Спотыкаюсь в полуметре от цели. Однако удачно. Переваливаю барьер и с
шумным всплеском погружаюсь в мутные зеленоватые волны. Последняя
затрещина от плавника.

Жидкость мгновенно вскипает, накручивая пенистые водовороты. Задыхаюсь
от едкого запаха, чувствую, как на мне расползается одежда. Стараюсь
держать Болла рядом - он скользкий. Все скользкое, все расползается
мягкими комками слизи. Как я намерен отсюда вытаскивать Болла? Конечно, за
пояс, как же еще. Руки в петли подъемника, глубже, под самые под мышки.
Так, теперь за пояс и прямо в горячее облако душа. Это счастье, что пояс
не растворим.

Большое, мертвенно-синее тело - страшно смотреть. Распято в "колесе
обозрений", руки и ноги в пружинах, - тело убитого гладиатора. В каком это
фильме? Не помню. Только и запомнилось: подвешенный вниз головой труп
гладиатора - такое всегда впечатляет.

Скрипят и щелкают пружины, Болла трясет. Трясет беспощадно. Но я уже не
смотрю - в лихорадочной спешке готовлю кислородный зонд. Нужна немедленная
вентиляция легких, иначе - асфиксия, смерть...

Нажимаю педаль. Сверкающий обод "колеса" опрокидывается под раковину
пневмостата. Стоп, что-то нужно еще... Ах, да! Срываю ласты с неподвижных
ног. Пояс срезаю ножом. Тем же ножом расжимаю плотно сжатые челюсти.
Зонд!.. Мягкий, очень мягкий, плохо идет. Легче в движениях, легче! Как
говорил наш одесский инструктор - "не применяйте грубую силу!" Когда
учили, был манекен. "Это чтоб меньше эмоций, - ухмылялся инструктор. - Чем
меньше эмоций, тем больше гарантий, что руки сами сделают все быстро и
правильно. Если, конечно, придется". Вот и пришлось... Насчет "эмоций" -
это вранье, но руки, действительно, действуют сами, легко и проворно, так,
как учили. Готово, можно включать!..

Первый принудительный вздох. Шипит кислород. Голая грудь под
прозрачными стенками раковины вздымается и опадает. Размеренно, как при
естественном дыхании. На приборной шкале в такт маятникообразным движениям
качалки меняют друг друга какие-то надписи. Что за слова - отсюда не
видно. Должно быть, названия каждого такта: давление, атмосфера и вакуум.
Давление - атмосфера - вакуум... А мне кажется: смерть - равновесие -
жизнь, смерть - равновесие - жизнь... Где остановится чаша весов?..
Нарастает тревога. Спокойней, с асфиксией можно бороться. Если это только
асфиксия...

Включен ингалятор. В кислородный канал поступает аэрозоль сильно
действующего лекарственного вещества. Его назначение - стимулировать
работу сердечной мышцы. Смерть - равновесие - жизнь... Теперь самое
трудное - ждать.

Проходит минута. Жду. Синеватые веки, щелки чуть приоткрытых глаз. В
щелках - фарфоровый блеск неподвижных белков. Смерть - равновесие - жизнь,
смерть - равновесие...

Я делал все, как нас учили - зонд, кислород, пневмостат, ингалятор...
Наверное, плохо учили. Вторая минута уже на исходе, и я не знаю, что еще
сделать. Мне нужно куда-то бежать, что-то искать, принести, на что-то
решиться!.. Куда? Что? И на что? Мысли путаются, ноги слабеют, я не в
силах тронуться с места. Впервые в жизни пожалел, что я не животное.
Хотелось сесть на задние лапы и взвыть, по-волчьи, жалобно и протяжно...

Стоп! Кажется, выть не придется!..

Я пропустил момент, когда Болл изменился. Минуту назад он был какой-то
весь темный и деревянный, напоминал мертвеца. Сейчас он походит на
спящего, расслабился, порозовел. Веки сомкнулись, белков не видно. Все
правильно, все так и надо! Теперь я знаю, что делать.

Дрожащими руками удаляю зонд. Сейчас вполне достаточно обыкновенной
маски. Откуда-то со стороны доносится громкий всплеск. Странно, что это
там?.. Я уже кажется, слышал какие-то всплески, но поглядеть не
удосужился. Ладно, все другое йогом... Выключаю приборы. Дыхание
самостоятельное, пульс близок к норме. Укрепляю маску, осторожно
перекладываю Болла на пол. Дрожь в руках Почему-то трудно унять. Ничего,
это пройдет, просто я перенервничал.

Я сполоснул лицо холодной водой. Саднили губы и нос. Кроме того, я
испытывал странное неудобство, словно чего-то мне не хватало. Не сразу
понял чего, и несколько секунд усиленно соображал. Наконец, догадался:
одежды. Я был гол, как Адам, если не считать лохмотьев, которые остались
от ботинок.

Надел халат и подошел к Боллу. Взвалить его на себя оказалось делом
нелегким. Взвалил. Неудачно - ногами вперед, и теперь мне не видно, как
держится маска. Пощупал - отлично, на месте. Поехали!.. Опять что-то шумно
всплеснуло. Я повернулся к большому бассейну. И чуть не уронил Болла...

Я побежал. Бежал в сторону люка, не чувствуя тяжести ноши, не чувствуя
вообще ничего, кроме безумного желания быстрее, как можно быстрее влететь
в дверь. Взбежал по трапу. Дверь автоматически открылась. Потом
автоматически закрылась. Но я уже падал на плиты круглого зала. Вместе со
мной падал Болл.

Я приподнялся на руках и сел. Болл тоже сел. Сорвал маску, потрогал
затылок.

- Будет громадная шишка, - сообщил он и закашлялся.

Я посмотрел на овальную дверь. Потом на Болла.

- Грэг, ради бога... - начал было он и осекся.

Это он увидел мои глаза.

Я оставил Болла в каюте, вышел в салон. Быстро переоделся и направился
в рубку. Сел за пульт. Представил себе, как сейчас эта тварь копошится в
бассейне, и вздрогнул.

Что же в конце концов происходит? Здесь - кальмар, там - кальмар. Куда
не повернись - кальмар. Умный кальмар, знающий азбуку Морзе и русский
алфавит. Его, кальмара, не трогают Манты. Он любит глазеть в акварин,
плавать рядом с людьми, он боится квантабера, но не боится проникнуть в
бассейн батинтаса. Остается махнуть рукой на условности и пригласить
кальмара в салон. А потом познакомить кальмара с Дуговским.

Есть другой вариант: взять квантабер и разом покончить со всеми
загадками. Пока кракен в ловушке. Ну почему я не убил его раньше!

Я включил панель дистанционного управления и надавил розовый клавиш.
Пол под ногами содрогнулся от гула. Гуд бай, десятирукий гость. Я не умею
разгадывать загадки с помощью квантабера. Да и желания нет.

Я спустился в салон и взял термос. Для Болла. С термосом подошел к
акварину взглянуть. В воде у четвертого бункера плавали Манты. Друг за
другом но кругу. Все три. Я задержался.

Кракен выплыл хвостом вперед, кирпично-красный, похожий на большую
ржавую торпеду странной конструкции. Я следил за поведением Мант. Если
кракен не тот...

Кракен был тот. Манты прошли над ним без единого выстрела и спокойно
вернулись к четверке.

А если начать с того, что я ошибаюсь? Напрасно приписываю кракену то,
чем он не обладает? Да, но кому-то надо приписывать. Сначала я думал, что
все это - фокусы Пашича. Правильно думал. Эти события можно рассматривать
только в связи с разумной деятельностью человека. Или неразумной - не
важно. Важен сам принцип: участие человека. Пусть даже Пашич погиб, этот
принцип остается фундаментом, на котором нужно строить все остальное.
Заподозрив спрута, я начал строительство с крыши. Но крыша должна на
чем-то держаться. А стен мы не видим. Бьемся об них, как слепые, а видеть
- не видим. Дюмон разбил себе лоб и не увидел. Только Пашич, мне кажется,
что-то нащупал. Во всяком случае он догадался, узнал, где искать начало
клубка. Запросить агентство... морских перевозок, что ли?.. Зато окончание
последней записи Пашича я представляю себе достаточно ясно: "не могу в это
поверить, но других объяснений нет!". Он не мог в это поверить. Так же,
как теперь не могу в это поверить и я. А других объяснений действительно
нет. Сжимая термос в руках, я стоял и бесцельно глядел в акварин. Кракен
уплыл, растворился в окружающей тьме. Манты лениво и плавно ходили по
кругу. Вот так и мысли мои - по кругу...

Никуда не денешься, приходится признать, что наш кальмар - творение рук
человеческих. Не весь, конечно, потому что хроматофоры, кожная слизь,
чернила, глаза... особенно глаза, вернее, их выражение... - невозможно
было бы наделить всем этим биомашину. И, главное, незачем. Проще вмешаться
в работу мозга спрута. Повлиять, перестроить, запрограммировать.
Любопытно, как у него там устроена вся эта музыка?.. А если никак? Если
кальмар настоящий от кончиков щупалец и до синапсов? Ну, скажем, вполне
естественный продукт какой-нибудь там аномально-спорадической мутации?..
Чепуха, внезапным наследственным изменением свойств мозгового аппарата
нашего головоногого приятеля нельзя ничего объяснить. Точка. Участие
человека - вот единственно верная формула, стержень, фундамент. Мы
наблюдаем результат какого-то чудовищного эксперимента из области
молекулярной бионетики. Объект эксперимента - мозг спрута. Или мозг для
спрута, еще не знаю... Надо думать, одному мне этого и не понять. Здесь
нужен специалист-бионетик. Я правильно сделал, что отправил запрос. Будем
думать, что правильно...

- Я думал, ты вышел в воду, - сказал Болл, как только я появился в
каюте.

Болл полулежал, откинувшись на подушки. Даже успел одеться. Я отдал ему
термос, сел рядом на край дивана. Болл отвинтил крышку и жадно прильнул к