управлявшая кораблем.
очень важен.
Но это было не самое важное, не от этого у него закипала кровь и начиналось
пощипывание в кончиках пальцев.
к звезде, - все еще где-то там, наверху. Им управляют машины, похожие на
кубик, и они терпеливо ждут возвращения номов. Время для них ничего не
значит. Машины метут длинные коридоры, готовят еду, и наблюдают за звездами,
и терпеливо отсчитывают часы и минуты в бесконечно длинных, погруженных во
тьму пустых переходах корабля.
оно убывает с каждой секундой, но сами при этом ему неподвластны. Умрет Луна
и остынет Солнце, а машины все так же будут чинить корабль и ждать
возвращения номов.
все про себя самих и жили в норах в земле".
Но и к этому он тоже уже привык. Ведь невозможно в одиночку дотащить крысу
из леса домой. Но можно перетащить ее на несколько метров и отдышаться, а
потом перетащить еще на несколько шагов...
просто очень трудных задач, а потом каждую из них на ряд ужасно тяжелых
задач, а каждую из них на много мудреных задачек, и каждую из них...
были и кем они могут стать вновь.
Масклин так много над ним думал, так долго прокручивал его в голове, что ему
стало казаться, будто весь план принадлежит ему. Наверное, это был план,
который невозможно выполнить. Но Масклин никогда не знал, возможно это или
невозможно, пока не принимался за дело.
сделать так, чтобы номы работали вместе и перестали ссориться.
плечами Масклин.
обиделся Гердер.
взглянул Масклину в лицо и остановился.
поддержишь меня?
как... - начал Гердер.
1905), конечно, - дипломатично прибавил он.
руки.
с речью, - сказал он. - Все этого ждут. Общие слова о доброй воле и всем
таком прочем. Это мы можем обсудить позднее. Поразмыслим на досуге в
спокойной обстановке и...
сказал: Внемлите словам Пришедшего Снаружи!
чужака, зачем нам внимать им?
от вас того же.
есть у меня План.
перевернуть камень, под которым они скрывались? должно нам покинуть место
cue, но уйдем отсюда, как подобает уходить свободным и смелым, для которых
настал час выбора.
Пришедший Снаружи: Хорошо, не мокрицы, а крысы.
жизни Снаружи. Не в ином Магазине будем жить мы, но под открытым небом. Так
возьмем же всех номов, и всех малолетних наших, и всякую пищу и добро, и
всякие знания, что понадобятся нам Снаружи, и уйдем.
возопили они:
Глава 8
было гробовое молчание. Граф де Скобяные Изделия удивленно поднял бровь.
он. Да, - ответил Масклин.
почувствовал, что краснеет.
презрения. - Даже если Магазин в опасности, хотя мне непонятно - повторяю,
непонятно! - почему мы должны этому верить, все равно идея с грузовиком
нелепа!
много места, туда войдет все, мы сможем украсть книги, а они расскажут нам,
как делать разные вещи...
Вокруг послышались нервные смешки. Краешком глаза Масклин заметил Ангало,
стоящего рядом с отцом. Лицо юноши сияло.
вассалов герцога, - но я слышал, что есть другие Магазины за пределами
нашего мира. То есть я хочу сказать, жили же мы где-то до.., до...
Магазина... - Он судорожно сглотнул. - А то ведь что получается? Магазин
вроде построен в 1905 году. Где же мы тогда были в 1904-м? Я это не в обиду
говорю, право слово...
призываю вас к жизни на свободе.
старику аббату, но, видимо, к концу жизни он малость повредился рассудком, -
фыркнул герцог. Резко развернувшись, он демонстративно направился к выходу.
Большинство дворян последовало его примеру. Однако, заметил Масклин,
некоторым из них вовсе не хотелось уходить. Они топтались на месте, делая
вид, что просто ждут, пока толпа немного рассеется, вот тогда они тоже
покинут зал.
Гердер назвал ее баронессой Дель Икатес - и дюжина дворян помельче -
правители подотделов.
Продолжайте, продолжайте, молодой человек!
трудно говорить о каких-то конкретных планах - слишком многое нуждается в
уточнении. Например, можете ли вы сами делать всякие электрические
штуковины? Не красть в Магазине, а делать их своими руками?
государственной тайной?
отчаянный шаг, то для нашего выживания необходимо отбросить взаимное
недоверие и поделиться друг с другом своими знаниями.
трудиться на благо всех номов.
Принадлежности научат всех номов читать. Всех желающих.
Гердера.
лишь одно - идти до конца. Он поймал на себе взгляд Гриммы.