головы, и между двумя сторонами лодки опять понеслись булькающие замечания.
это на свет. Тело было серо-зеленым, бока блестели на солнце. Парни в той
лодке оторвали ему ножки и отрубили голову. То, что осталось, было не больше
трех сантиметров в длину. Выглядело это как филе моллюска. Когда-то Джоанна
такое любила, но то было вареным. Когда эта штука дернулась в руке, Джоанна
чуть ее не выронила.
если съесть сырого моллюска, почти наверняка заболеешь. Как же быть здесь,
совсем одной, без родителей, без локальной сети связи? Подступили слезы.
Джоанна сказала плохое слово, сунула зеленую штуку в рот и попробовала
прожевать. Мягкий вкус с текстурой нутряного жира и слегка зернистой.
Джоанна подавилась, выплюнула кусок.., и попробовала съесть другой. Всего ей
удалось пропихнуть в себя штуки две. Может быть, так и лучше. Теперь
подождать и посмотреть, сильно ли ее вырвет.
забулькал разговор двух корпусов лодки. Потом один из четверки скользнул к
ней, неся кожаный мех с затычкой. Фляга.
вплотную, приблизив горловину фляги к ее губам. Этот большой казался хитрее
остальных и приближался к ней осторожнее. Глаза Джоанны скользнули вдоль
боков его куртки. Ниже ее края шерсть зверя на заду была почти белая.., и ее
прорезал глубокий шрам в виде буквы "У".
хорошо удался. Бросившись мимо фляги, она обхватила шею зверя свободной
рукой, перекатилась на него, прижав тварь к днищу. Сам по себе он был меньше
ее и не настолько сильным, чтобы сбросить ее с себя. Когти его скребли по
одеялу, но почему-то Джоанну не ранили. Она навалилась всем весом зверю на
хребет, вцепилась руками в то место, где сходились горло и челюсть, и стала
вбивать голову зверя в дерево.
тянули за рукав. Ряды игольчатых зубов пробили ткань. Тела их гудели звуком
из ее бреда, который пронизывал все тело и громыхал в костях.
как рвет изнутри мышцы наконечник стрелы. Но еще одну вещь Джоанна могла
сделать: она оттолкнулась ногами, упершись головой в основание челюсти
зверя, и вбила его голову в борт. Тела вокруг нее дернулись, и она
шлепнулась на спину. Теперь она ощущала только боль. Ее не могли сдвинуть с
места ни страх, ни ярость.
сделала им больно. Сделала им больно. Сделала больно им всем. Остальные трое
шатались, как пьяные, издавая свистящие звуки, которые на этот раз, кажется,
исходят изо рта. Тот, со шрамом на заду, лежал на боку, подергиваясь. Она
пробила ему на голове рану в форме звезды. Кровь стекала у него через глаза,
как красные слезы.
послышалось знакомое шипение. У Джоанны снова пошла кровь из раны на груди.
Уязвимы для нее, Джоанны. Ей стало лучше, чем за все время с момента
приземления.
Глава 11
западу от Ледяных Клыков был город Резчиков. Основатель его насчитывал уже
шестьсот лет. В те дни на севере жизнь была тяжелее, снег даже в долинах
лежал почти весь год. Резчик начинал один - одинокая стая в маленькой хижине
у края глубоко врезавшейся в материк бухты. Стая была столько же охотником и
мыслителем, сколько художником. Жилья не было на сотни миль вокруг. Из
хижины резчика вышло только с десяток его ранних статуй, но они породили
начало его славы. И существовали до сих пор. Возле Длинных Озер был город,
названный по имени одного из музеев Резчика.
рассыпанных вдоль фиорда Резчика. Прошло столетие-другое, и Резчик медленно,
но изменился. Он боялся этой перемены, ощущения, что душа его ускользает от
него. Он старался сохранить себя - как почти всякий в той или иной степени.
В худшем случае стая впадает в извращение, может стать лишенной души. Для
Резчика сам поиск этот был изменением. Он изучал, насколько каждый элемент
соответствует душе. Изучал щенков и их воспитание и прикидывал, что может
дать новый элемент. Он научился формировать душу, тренируя ее элементы.
религий, и каждый город имел своих советников по любви и
знатоков-селекционеров. Подобные знания, верные или ошибочные, важны в любой
культуре. Что сделал Резчик - это взглянул на все это в целом свежим глазом,
без традиционных перекосов. Он осторожно экспериментировал на себе и на
других художниках колонии. Следил за результатами, используя их для
постановки новых экспериментов. И руководствовался тем, что видел, а не тем,
во что хотелось бы ему верить.
извращением, или просто сумасшествием. В ранние годы короля Резчика
ненавидели так же, как через три столетия - Свежевателя. Но дальний север
все еще страдает каждый год от суровой зимы. Нации юга не могли с легкостью
посылать армии так далеко. Однажды попробовали и были разбиты наголову. А
Резчик мудро не пытался обратить в свою веру юг - по крайней мере прямо. Но
поселок его рос и рос, а слава его из-за статуй и мебели меркла перед
прочими аспектами его репутации. Постаревший сердцем приходил в этот город и
выходил не просто моложе, но умнее и счастливее. Город излучал идеи: машины
для плетения, редукторы и ветряные мельницы, организация заводов. В этом
месте родилось что-то новое. И это не были изобретения. Это был народ,
рождению которого помог, как повитуха. Резчик, и созданное им мировоззрение.
***
день шел дождь, но сейчас облака развеялись, и яркая голубизна неба радовала
глаз после долгой череды пасмурных дней.
местности. И устал волноваться за чужака.
вооружены, а Странник и Описатель появились с очень подозрительной стороны.
Но они были только вдвоем и явно не опасны. Глашатаи затрубили, передавая их
рассказ. Когда они прибыли в гавань, они уже были героями - две стаи,
укравшие неоценимое сокровище у орды северных негодяев. Они обошли волнолом,
которого не было, когда Странник был тут последний раз, и привязались к
причалу.
самых городских стен. Это настолько было близко к своре, насколько это может
быть, если сохранять место для ясной мысли. Описатель выпрыгнул из лодки и
гордо прошелся с явным удовольствием под приветственные клики с холмов.
чужака, и осторожно вылез из лодки. Он еще плохо двигался после трепки,
которую задал ему чужак. Передняя мембрана Шрама была при нападении
порезана. Тогда он на секунду перестал себя осознавать.
черным материалом, который Странник не видел со времен Южных Морей. Здесь он
должен бы быть хрупким...
стали резче. Так будет еще несколько дней, не меньше. Теперь помочь чужаку.
Вытащить его на берег.
***
Странник не ожидал увидеть такое у резчиков. Однако этот парень немедленно
стал доброжелателен, как только увидел чужака. Он привел врача взглянуть на
Двуногого - а заодно и на Странника. Чужак за последние пару дней набрал
немного сил, но попыток насилия больше не предпринимал. И на берег его
переправили без хлопот. Он только смотрел на Странника, и тот уже научился
узнавать на этом плоском лице выражение бессильной ярости. Он задумчиво
тронул голову Шрама. Двуногий просто ждал более верного шанса нанести еще
больше вреда.
повозках и катили по бугристой мостовой в сторону городских стен. Солдаты
прокладывали путь сквозь толпу. Описатель Джакерамафан махал головами на все
стороны - красавец герой. Сейчас Странник уже знал ту неловкую
застенчивость, которая пряталась в душе Описателя. Может быть, она
определяла его жизнь - до этой минуты.
Учитывая раненую мембрану Шрама, резкие движения сбили бы его с мыслей. Он
лег на сиденья повозки и посмотрел во все стороны.
помнилось пятьдесят лет назад. Почти повсюду в мире мало что меняется за
пятьдесят лет. Пилигрим, вернувшийся так быстро, подосадует на скуку
неизменности. Но вот это.., это почти пугало.
флагами, которых он в этой части света и не видал. Дорога была и раньше, но
узкая, и боковых подъездов было втрое меньше. И городские стены раньше
годились лишь для того, чтобы удержать керхогов и фрогенов внутри, а не
Конюшевский Владислав
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Березин Федор
Пехов Алексей