Чтение 22–й страницы книги ~Мастер собак~

- Что-то я совсем раскис, - пожаловался он.

- У тебя просто дрянная нервная организация, - утешил его Тим. - Нельзя быть одновременно таким сильным и таким впечатлительным. Ты генерируешь очень много эмоций, и сам же все их подавляешь, не даешь им выхода. Так и загнуться недолго.

- Позвольте... - сказал врач, хватая Мастера за запястье.

- Не стоит, - бросил ему Тим небрежно. - Я сам займусь.

- Извините, - врач машинально отступил и нервно затеребил шланг фонендоскопа, недоверчиво рассматривая оживающего на глазах Мастера.

- Дежурный? - спросил его Мастер, убирая платок в карман и доставая сигареты.

Тот молча кивнул. Теперь он таращился на Тима, аж рот разинул. Врач явно не был сенсом, и вообще казался слишком молод для работы на Базе. Во всяком случае, в закрытом секторе "Ц", у Доктора, Мастер таких не видел. Аспирант какой-нибудь. Многое ему здесь, наверное, в диковинку.

- Как там мои бойцы? - поинтересовался Мастер, закуривая. - Синев и Михайлов.

- Хреново, - ответил за дежурного Тим. - Угадал?

- Н-ну... Без перемен, - врач снова попятился. Ему явно не хотелось сводить близкое знакомство с человеком, чьи подчиненные без малого год лежат трупами в энергетической коме. Но долг медика не позволял развернуться и уйти.

- Свободен, - махнул ему Тим. - Нечего тут... Не кино.

- Извините, - еще раз пробормотал врач и поспешно испарился.

- Ладно, хватит, - Мастер принялся ворочаться в сугробе, пытаясь встать. - Меня Карма ждет.

Тим подхватил его и легко поднял на ноги.

- Я, собственно, хотел тебя проводить, - признался он. - Давай, я тебя под руку возьму, а ты раскроешься, ладно? Не стесняйся. Нормальное дело. Устал человек.

- Чего тут стесняться... - вздохнул Мастер. - Чуть сознание не потерял... Укатали. Забодали. Задолбали. Затрахали...

- Не падайте ухом, поручик! - попросил Тим. - Нельзя вам.

- Я капитан, - сказал Мастер. - Во всяком случае, по документам. И даже старший уполномоченный. Упал намоченный. Точнее - замоченный.

- Нельзя, - повторил Тим. Они шли не спеша, в ногу, и день уже не казался Мастеру таким серым. Он только хотел бы, чтобы Тим перестал изрекать банальности.

- Сам знаю, что нельзя, - огрызнулся Мастер. - А что можно, а?

- Да ничего! - рассмеялся Тим. - По большому счету, останавливать генераторы тоже нельзя. У людей же "ломка" начнется.

- Они не так уж долго сидят на допинге. И вообще, по мне пусть лучше сдохнут, чем живут под давлением. Нельзя у целого народа отнимать свободу воли...

Внезапно Тим замедлил шаг. Мастер, смотревший под ноги, поднял глаза. Они уже подошли вплотную к воротам Базы. И возле будки КПП здоровенный, под два метра ростом, увешанный амуницией охранник, проверял документы у невзрачного тощего чернявого мужичка, показавшегося Мастеру знакомым. Мастер оглянулся на Тима. Тот буквально ел мужичка взглядом. Тощий поежился и через плечо бросил на Детей косой настороженный взгляд.

Мастер высвободил руку и шагнул вперед. Тим поработал на славу, Мастер чувствовал себя отдохнувшим, свежим и привычно злым на весь мир. А уж этого мужичка он просто ненавидел. Было за что.

- Вы какого хрена здесь делаете, сударь? - спросил он с угрозой в голосе.

- Здравствуй, Витя! - сказал тощий.

Мастер по-собачьи приподнял губу и сложил руки на груди. Тощий обернулся было к охраннику, будто ища поддержки, но тот вдруг напрягся, выпятил челюсть и грозно зыркнул на него из-под козырька. Тощий опять повернулся к Мастеру и растерянно всплеснул руками.

- Не понимаю, - пробормотал он. - Ты что, не узнаешь меня?

- Не слышу ответа, - процедил Мастер сквозь зубы.

- Черт знает, что такое... - сказал тощий. - Прости, а ты-то что здесь делаешь?

- К кому он пришел? - спросил Мастер охранника.

- Сейчас, - кивнул охранник послушно, заглядывая в бланк пропуска. - Вот, пропуск заказан...

- Я не понимаю! - перебил его тощий, повышая голос. - Что все это значит?! Я здесь по приглашению господина Ферапонтова, и мне непонятен смысл этого допроса! Виктор, почему вы делаете вид, что мы с вами не знакомы?

- Точно, - кивнул охранник. - Ферапонтов. А вы не кричите, посетитель. Здесь вам научное учреждение, а не редакция какая-нибудь...

- Кто такой этот Ферапонтов? - поинтересовался Мастер у Тима. Тот недоуменно хмыкнул. Его явно забавляла ситуация, и совершенно нельзя было по его виду догадаться, что Тим сейчас мертвой хваткой "держит" охранника. А вот к тощему Тим даже и не прикасался. Видимо, как и Мастер, он хотел чистых реакций. То есть - правды, и ничего, кроме правды.

- Здесь написано - третий корпус, отделение шесть, - доложил охранник.

Мастер вздохнул свободнее. Сектор "Ц" занимал корпуса с пятого по восьмой. Значит, эта гадюка здесь по своим делам, и нечего так на него кидаться. Но слишком уж сегодня много совпадений...

- Здорово, Гершович! - вдруг нарушил молчание Тим. - Как самочувствие?

Тощий принялся затравленно озираться, словно ища лазейку, чтобы удрать. Но охранник крепко прижал к животу его удостоверение, а свободную руку положил на дубинку.

- Как-как ты его назвал? - переспросил Мастер.

- Гершович, - сказал Тим. - А ты думал, что это знаменитый журналист Гаршин? Это просто язвенник Гершович, мой бывший пациент. Весьма неблагодарный пациент, хотелось бы заметить.

Тощий закатил глаза и сжал челюсти. Охранник убрал руку с дубинки и с интересом заглянул в удостоверение. На лице его отразилась мучительная работа мысли.

- Гаршин Иван Иванович, - прочел он.

- Это не поддельный документ, - разочаровал его Тим. - Просто в порядке исключения господину Гершовичу в редакционное удостоверение вписали псевдоним без указания настоящей фамилии. Уникальный случай. За особые заслуги перед Родиной.

- Хватит паясничать! - попросил Гаршин.

- Мне тоже сделать вид, что я вас не помню? - учтиво поинтересовался Тим. - Или, может, мне представиться, чтобы облегчить процесс идентификации? Между прочим, если бы вы были честнее в свое время, я бы успел вам долечить язву. А теперь, я вижу, она вас беспокоит.

Гаршин заскрипел зубами.

- Чего вы хотите? - спросил он.

- Сержант, будьте любезны, верните посетителю его документы, - сказал Тим. - И пропуск тоже. Спасибо. Пошли, Иван Иваныч, поболтаем.

Тим повернулся и двинулся к чистой от снега лавочке метрах в тридцати от КПП. Мастер последовал за ним, постепенно успокаиваясь. Он уже все для себя выяснил, а сводить с Гаршиным старые полузабытые счеты казалось глупым. Но Тим, видимо, так не считал. Гаршин понуро шаркал ногами сзади.

Тим с размаху уселся на скамейку, и Мастер, садясь рядом, отметил, что тонкое и легкое на вид черное одеяние отлично защищает его от десятиградусного мороза. Или Тим греется каким-то внутренним теплом?

Гаршин остался стоять. Вот ему-то явно было холодно.

- Ну что, Гершович, как теперь платят на Лубянке за врагов народа? Поштучно? - спросил Тим.

Гаршин разглядывал снег под ногами.

- Я тебя не понимаю, - пробормотал он сдавленным голосом. - При чем здесь я?

- Ты - паук, - сказал Тим.

- Нет!

- Ты - паук, - повторил Тим. - Причем ты не просто стукач дешевый, а самый настоящий штатный сотрудник. Тебя мой отец спалил. Я у него все про тебя выяснил.

Мастер слушал Тима, внутренне содрогаясь. Десять лет назад "пауками" сенсы называли сотрудников КГБ.

- Да нет же! - воскликнул Гаршин. - То есть, да, но... Я в отставке. По здоровью...

- Мелкий паучишка, - сказал Тим почти жалостливо. - Сколько ты судеб загубил! И главное, свою тоже. Ты помогал гадам плести большие сети, но никогда не знал, для чего они. Ты тоже попался. Тебя прожевали и выплюнули. И ты даже не понял толком, в чем участвовал!

Гаршин, казалось, готов был на месте провалиться. Но и уйти он тоже не решался.

- Когда тебе приказали зарезать расследование по "Программе Зомби", ты ни о чем не задумался? - спросил Тим.

- Но ее же не было! - почти вскричал Гаршин.

- Угу, - кивнул Тим. - Щас!

- Ты ведь ничего особенного не нашел тогда... - сбавил тон Гаршин. - И ребята... Вот, тебе Витя может подтвердить...

- Это больше не Витя, друг мой. Позвольте вам представить: его зовут Мастер, он охотник на зомби. Только не на тех несчастных, которых штамповал ГБ, а на самых настоящих. По ночам Москва ими буквально кишит. У Мастера в подчинении куча народу, и их работа - часть большой государственной программы. Соображаешь, ты, хрен с бугра?

Лицо Гаршина постепенно серело. Он сделал пару неуверенных шагов и осторожно присел на краешек скамьи, подальше от Тима.

- Расскажи ему, - попросил Тим Мастера.

- Зачем? - удивился Мастер.

- Он не нарочно записался в пауки. У него была плохая анкета, и его заставили. И он действительно в отставке. Его уже давно не трогали. Пусть хоть узнает, каких мерзавцев прикрывал.

Гаршин покосился на Тима, и Мастер по этому взгляду понял: он нас засыпет. Не настучит, а просто кинется выяснять и разбираться, и из него тут же вытянут источник. "Тим не может этого не понимать. Зачем ему это нужно?"

Костенко словно прочел мысли Мастера. И легонько погладил его по голове невидимым мягким щупальцем.

- Давай-давай, - улыбнулся он. - Trust me.

Мастер вздохнул. Когда-то мэтр Гаршин организовал против него форменную травлю. Интересно, с молодым журналистом Костенко он так же поступил? Сначала выставил на посмешище, а потом, чтобы выглядеть чистеньким, объявил шизофреником? Бедный мальчик ни в чем не виноват, он просто болен. Не нужно издеваться, пожалейте его. Ну, и что? Теперь я - Мастер, а он - просто еще один кандидат в твари. И я слабых не трогаю.

- Ладно, слушай, - сказал Мастер Гаршину. - Слушай и запоминай. Все мои выкладки по "Программе Зомби" ты должен помнить. Помнишь?

Гаршин кивнул. Мастер закурил. "Все-таки хорошо, что между нами сидит Тим. Руки так и чешутся".

- "Программа" потерпела неудачу, - начал Мастер. - Как система подавления, она работала, а как система управления - нет. Оказалось, что свести человека в могилу психотроника может, и свести с ума тоже может, а вот надолго подчинить его чужой воле не получается. Психика зомбированного человека слишком быстро изнашивалась, он просто через год-другой трогался рассудком, и уже никакому воздействию, кроме как таблетками и уколами, не поддавался. Оказалось, что военное применение у психотроники есть, а полицейского и шпионского - почти нет.

- А меня зовут Стальное Сердце, - мечтательно произнес Тим, разглядывая облака. Гаршин от этого заявления поежился.

- До момента смены власти в стране "Программа" еще финансировалась, - продолжал Мастер. - По инерции. Но когда пришли новые люди, она распалась. Все научное руководство свалило за рубеж. Часть аппаратуры была уничтожена, и почти вся документация тоже пропала. Но кое-какие мощности сохранились, и остался вспомогательный персонал, который отвечал непосредственно за технику. Жрать этим людям было нечего, никому они были не нужны. И какому-то умнику из их числа пришла в голову блестящая идея. Есть аппаратурный комплекс, способный воздействовать на массовое сознание. Почему бы его не обратить на службу новой власти? В самых гуманных целях. Догадываешься, о чем речь?

Гаршин снова поежился. Мастер не мог понять по его виду, верит Гаршин рассказу, или нет."Скорее всего, он сейчас в бешеном темпе сравнивает известные ему данные с тем, что слышит. Гаршин всегда быстро схватывал, нужно отдать ему должное. Он просто обязан мне поверить".

- Больше всего Кремль боялся массовых беспорядков в столице. И вообще, Москва - это миллионы избирателей. Ну, и подсуетилась какая-то сволочь, подбросила администрации Президента блестящую идею... Мол поможем населению пережить тяжелые времена. Снизим народу "критику", чтобы ему перемены не так глаза резали... Как нарочно, в Москве стояла наиболее мощная аппаратура. Они отладили эту установку, насколько могли, перенастроили ее, опять-таки, насколько это у них получилось - и запустили на всю катушку. После чего в городе сохранили активность только очень сильные личности и, разумеется, люди с подвижной психикой. А остальным стало на все наплевать. Правительственные кризисы, скачки инфляции, громкие разоблачения - все по фигу. Просто идеальный народ. Люди-куклы. Конечно, напряжение у них копится потихоньку, и рано или поздно, они сорвутся. Но это ерунда. Люди продержатся еще лет двадцать. Только вот к этому времени их всех съедят.

- У оружия всегда есть отдача, - сказал Тим. - А генераторы, которые работают сейчас в Москве, проектировались именно как оружие.

- Не знаю, каким образом, - вздохнул Мастер, - но эта хреновина нарушила в городе энергетический баланс. И по ночам территория Москвы вступает в контакт с другим измерением. Открываются тоннели, по которым в наш мир выходят твари. Это какая-то неизвестная нам форма материи, энергетические сгустки, которые захватывают человеческие тела и охотятся на живых людей. Начиналось все с покойников, настоящих зомби, в классическом понимании этого слова. Помнишь вспышку вандализма на кладбищах шесть-семь лет назад? Разрытые могилы, пустые гробы?

Гаршин нервно сглотнул. Тим фыркнул и прикрыл глаза.

- Понимаешь теперь, что значит нынешняя статистика по пропавшим без вести? - спросил Мастер Гаршина. - Понял, зачем ее секретят? И прогрессия бешеная. Чем больше народа тварям удается поймать, тем больше их по ночам выходит на улицы. Я понятия не имею, что происходит за городской чертой, но там, я думаю, в самое ближайшее время начнется полный кошмар. Нам все чаще приходится выбираться за кольцевую дорогу. Территория, которую твари контролируют, расширяется день ото дня.

- И пока генераторы работают, - прошептал Тим, - дверь останется настежь открытой. А однажды наступит момент, когда ее уже нельзя будет закрыть никакими силами.

- Стволом автомата можно делать лунки в грядках, - сказал Мастер, - и сыпать туда семена. Но я не уверен, что всходы окажутся богатыми. Оружие всегда оружие. Оно любит стрелять. И больше ни на что не годится. И Тим правильно говорит - у него должна быть отдача. Или нужно конструировать откат. Но на это у наших умников не было ни времени, ни таланта.

- А теперь идите, Гершович, - посоветовал Тим, по-прежнему не открывая глаз и подставляя лицо солнцу. - Быстро.

Гаршин замешкался. Он хотел что-то сказать, но не решался.

- Бегом!!! - заорал вдруг Мастер, подаваясь к нему. Гаршин прыжком оторвался от скамейки и отлетел боком на несколько шагов. Мастер резко сунул руку за пазуху, делая вид, что достает оружие.

- Нет! - воскликнул Гаршин, выставляя перед собой раскрытые ладони.

- Гоу! - рявкнул Мастер. И тогда Гаршин повернулся к нему сутулой узкой спиной и действительно побежал. Неловкой мелкой трусцой припустил к ближайшему корпусу в надежде скрыться за угол до того, как мучители передумают и влепят-таки ему пулю в позвоночник.

Мастер, отдуваясь, вытащил из кармана сигаретную пачку, обнаружил, что она пуста, раздраженно смял ее в кулаке и зашвырнул далеко в снег.

- Вот и пошел раскручиваться главный этап нашей операции прикрытия... - тихо сказал Тим. - Есть утечка. Сегодня вечером тупица Куратор похватает за жабры штук двадцать экспертов и помчится с ними "обнюхивать" Техцентр. Может быть даже нашего приятеля Самохина припашет. Хотя нет, вряд ли. Но все равно, кто-нибудь скажет ему правду, и дурак очень сильно испугается. И побежит к начальнику Охраны, тоже редкому тормозу, виниться и падать в ноги. А дальше начнется разборка и поиск главного козла. Сменят руководство Техцентра. Поставят на уши ваш этот... как его... Штаб, да. Может быть, немного снизят мощность излучения. И все будут дрожать при мысли, что рано или поздно нужно идти к Президенту и докладывать, как нагадили! Обещали-то ему массовое повиновение без побочных эффектов... Вот тоже придурок! Собственные подчиненные второй срок от него скрывают, что по столице нашей Родины шастает непонятно что и занимается поеданием электората... Тьфу!

- А дальше? - осторожно спросил Мастер.

- А как угодно, - мягко улыбнулся Тим. - Главное, мы уже разворошили муравейник. Через пару дней вся здешняя верхушка будет мечтать только об одном - чтобы кто-нибудь принял решение за них. Так что если ты все еще хочешь спасти человечество - милости просим... Да, как раз двое суток мне должно хватить на уточение деталей. И можешь атаковать Техцентр. А я в то же самое время зайду к Куратору и запугаю его окончательно. Думаю, все обойдется. Получишь сначала хорошую нахлобучку, может быть арестуют даже. Потом выпустят и Героя России дадут. Если жив останешься...

- Спасибо... - пробормотал Мастер. - Не знаю, что бы я без тебя делал...

- Ерунда, - отмахнулся Тим. - Это я должок возвращаю. Помнится, мне звонил какой-то Ларин десять лет назад. Консультации требовал...

- Было, - пробормотал Мастер смущенно.

- Ты уж меня прости. С тобой говорил тогда очень злой и страшно одинокий мальчишка.

- Примерно такой же, как я сейчас, - невесело усмехнулся Мастер.

- Возможно. Значит, вот оно и пришло - твое время, - Тим по-прежнему смотрел в небо и не открывал глаз.

- Спасибо, - непонятно за что поблагодарил Мастер.

- Не за что. Я еще не совсем от Земли оторвался. Тоже... Несу часть ответственности. Так. Так. Близко, близко... Совсем рядом...

- Что такое? - встрепенулся Мастер, снова запуская руку под куртку, только уже не за пазуху, а за пояс, туда, где пистолет действительно был.

- Я на связи с библиотекой, - объяснил Тим.

- Все это время?

- Да, это несложно. Кое-что я теперь понимаю. Ладно, потом расскажу. Ты почему рацию с собой не носишь?

- Тяжелая. А мобильники нам запрещено иметь, слишком легко сигнал перехватывается. Если в Школе что-то случится, у меня на это случай есть пейджер. Совсем крошечный, цифровой.

- Ладно. Я с тобой свяжусь в течение дня, - Тим приоткрыл один глаз и посмотрел в направлении угла, за которым скрылся Гаршин. - Вот ведь пакостник этот Гершович!

- Здорово он тебе нагадил?

- Нет слов. Я когда вляпался в "Программу Зомби" - сдуру кое-что рассказал отцу. А папочка у меня проходил по другому ведомству. И о "Программе" он, конечно, ничего не знал. Но зато был знаком с неким Гаршиным, большим специалистом по всему запредельному. И ты представляешь, эта гнида посоветовала моему папуле найти сыну хорошего доктора. И даже подсказала, где, - Тим невесело усмехнулся.

- И отец поверил? - спросил Мастер с замиранием сердца.

- А он всегда считал, что я малость не в себе. Я же практикующий сенс, где-то с семнадцати лет. В то, что я сенс, отец верил. Но в то, что сенс может быть психически нормальным - никогда.

- Н-да... - протянул Мастер. - Мало не покажется.

- Я не могу с тобой пойти на Техцентр, - сказал Тим извиняющимся тоном. - Я обязан беречь себя. Если мне там влепят пулю в башку... - Мастер замахал руками, мол оставь, что за глупости, обойдемся, но Тим не успокоился.

- Если я не вернусь домой, - продолжил он горько, - на мою территорию полезут соседи с юга. Наши станут изо всех сил обороняться, и погибнет очень много народу. Я несу ответственность за двести тысяч жизней. А потом, у меня же детей трое. Трое отличных парней... Не свои, конечно, приемные. Но я их полюбил, как родных. Их-то точно убьют, чтобы вопрос наследования не вставал. Нельзя мне рисковать, понимаешь?

Мастер протянул Тиму руку и с наслаждением принял крепкое и теплое пожатие.

- Мне и в голову не пришло бы звать тебя с собой, - улыбнулся он. - Это наше дело, земное. Нормальное русское Плохо Дело. Дерьмо лопатой грести. Ты и так сделал для нас очень много. Спасибо тебе!

- Не за что. Ладно, беги. А то Карма совсем приуныла.

- Да, - Мастер поднялся на ноги. - Слушай! - сказал он вдруг. - Я все хотел спросить, да как-то не получалось. Ты зачем вообще сюда прилетаешь? Чего ты у нас забыл?

- Есть такое слово "Родина", сынок, - процитировал Тим анекдот про червяков в навозной куче. - Я иногда заряжаю батарейки от Матери-Земли. Тут для меня - курорт. Санаторий.

- А-а... - Мастер сдвинул кепку на глаза и почесал лохматый затылок. - Ну, ладно. Я пошел. До связи!

- Счастливо, - сказал Тим, снова запрокидывая голову и закрывая глаза. Поворачиваясь, Мастер заметил в воздухе между корпусами, на высоте метров в десять, странный невесомый сгусток мягкой серой мглы. Легкая полупрозрачная тучка. Мастер потер рукой глаза, и тучка исчезла. Показалось? Но именно в эту сторону повернул лицо Тим.

*****

Независимо от принадлежности к тому или

иному типу... все эти собаки

характеризуются как физически очень

сильные животные с прекрасно развитой