задал ей вопрос, который меня давно занимал: почему на планете не видно людей?
очевидно, дело тут в радиации или солнечной активности, и они все сидят в
убежищах?
видите ли, у нас нет! Да вон их сколько, один другого лучше! А роботы дрянь!
Сама бы им всем головы поотрывала, своими руками!
выполнив угрозу, оторвать голову хотя бы одному матерому роботу, однако
удивился столь высокой критичности по отношению к собственному племени.
такими уж плохими? Все-таки что не говори, а это изобретение полезное. Вот вы,
например, сразу видно, что хороший робот.
высокий визжащий звук, огрела меня клюкой и, цепко схватив за руку,
задребезжала на всю улицу:
женщину, роботом! Хватайте его, люди добрые!
силы толкнул ее, вырвался и помчался по улице. Убегая, я краем глаза успел
заметить, что старуха упала и рассыпалась на части.
них схватил меня за плечо, но я вырвался, пнув его ногой в коленный шарнир.
При этом с моей головы соскочил скафандровый шлем, отличный шлем с затемненным
лицевым стеклом, которым я обзавелся совсем недавно. Я поспешно наклонился,
поднимая его, и свет от фонаря упал на мое лицо.
меня:
выбирая арки потемнее. Оторвавшись от погони, я перемахнул через край
мусорного контейнера. Пустой бак казался безопасным убежищем, был смысл
отсидеться в нем до рассвета. Я ломал голову, стремясь осмыслить происходящее.
Было абсолютно непонятно, почему роботы так обнаглели и куда подевались люди.
Найти ответ помогла случайность. Некоторое время спустя кто-то вывалил мне на
голову ведро с мусором, среди которого оказался и скомканный, пропитанный
машинным маслом журнал трехлетней давности. Кое-как я развернул его и при
свете встроенного в шлем фонарика стал рассматривать.
глазами, делавшими его похожим на жабу. Подпись под портретом гласила:
"Великий Супруний приветствует народ Феррарума!"
сверху, и вскоре мне удалось обнаружить газету, выпущенную четыре года назад.
Эта газета была абсолютно нормальной, роботы в ней практически не упоминались,
а состояла она в основном из местных политических дрязг, сплетен из жизни
звезд и светской хроники. Лишь на одной из последних страниц, где обычно
печатаются деловые новости, я прочитал набранное мелким шрифтом сообщение:
память механизмов, на Ферраруме будет производиться массовое
перепрограммирование роботов. Просим направлять ваших роботов в специально
оборудованные пункты в период с 5 по 15 мая. Ответственным за
перепрограммирование назначен инженер А.В.Супрун."
рассмотреть одутловатого человека, уже виденного мной прежде на обложке
журнала.
безобразный как жаба и едва ли любимый хотя бы одной женщиной, был, что
вероятнее всего, человеконенавистником и, когда представилась возможность, так
запрограммировал роботов, что они признали его своим вождем. Одного я не мог
понять, как Супруну удалось перехитрить законы робототехники, незыблемо
существующие даже не в памяти, а в самом электронном биосе роботов,
вмешательство в который конструктивно привело бы к немедленному
самоуничтожению механизма?
Ферраруме упорно себя людьми и мне стало ясно, какое гениально простое решение
нашел Супрун! Он даже не стал залезать в компьютерный биос и менять в нем
настройки. Вс", что ему понадобилось - это лексически переставить местами
понятия "человек" и "робот" с тем, чтобы, считая себя людьми, роботы
автоматически отказались от всех ограничивающих их законов. Одновременно они
переняли весь букет людских привычек и недостатков, среди которых всегда было
и известное недоверие к механизмам. Как следствие, все многочисленные запреты,
наложенные прежде на роботов, теперь переадресовались людям. Спохватившись,
люди попытались что-то изменить, возможно, в ход пошли даже бластеры и ломы,
но было уже поздно, тем более, что роботов в таком промышленном мире, как
Феррарум, было в несколько раз больше.
робототехники, набросились на людей, пылая праведным гневом, и тем пришлось
спешно уносить ноги из этого мира. Кое-кто, похоже, рискнул-таки остаться и
теперь занимался тем, что, нападая ночами из засад, разбивал вдребезги
робота-другого.
космопорту - моим предшественникам-курьерам, посланным на Феррарум за
океанской водой. Беднягам попросту свернули шеи, прежде чем они сообразили,
что к чему, меня же спас непрозрачный шлем, благодаря которому роботы
некоторое время принимали меня за своего.
кто именно меня обнаружил, возможно, это были мусорщики, приехавшие за
контейнером, но внезапно бак с грохотом перевернули, а меня самого, едва
проснувшегося, схватили и потащили куда-то могучие стальные руки. Вскоре меня
грубо втолкнули в какое-то помещение и захлопнули железную дверь.
колпаке, а справа от него - секретарь. Над головами у них висел поясной
портрет Великого Супруния, мешки под глазами у которого стали ещ" больше, а на
шее выпятился зоб. Приглядевшись, я увидел в левом углу портрета черную
ленточку и понял, что недостаток йода и тяжелый климат утащили-таки этого
человеконенавистника в могилу. Оба - судья и его секретарь - находились здесь,
вероятно, уже давно и томились от безделья. Роботы-стражники сорвали с моей
головы шлем и, крепко держа за руки, подвели к судье.
он робот, то при продолжительном сверлении из него польется жидкость,
именуемая "кровь", и выпадет некая субстанция, назыемая "внутренности", -
нетерпеливо предложил секретарь, извлекая из-под стола электрическую дрель.
быть, можешь его просверлить.
Работал он с изрядным скрипом, должно быть, судья давно за ним не следил.
ненавидишь их? - снова спросил он.
ответил я с издевкой, зная, что роботы все равно не наделены способностью к
психологической интерпретации голоса.
казуистическую соломинку.
второй: повиноваться человеку. Добавление к закону второму: человеку нужно
повиноваться всех случаях, кроме тех, когда в приказе его содержится
требование причинить вред ему самому или другому человеку... - начал бубнить
я, радуясь, что когда-то вызубрил эти правила.
он шепчет секретарю:
мне, что он исправен.
остальные. Лучше все-таки переплавить его в атомной топке.
раскаленные топки.
имеет смысла, он и сам в нее пойд"т, - продолжал рассуждать судья.
робототехники?
Лондон Джек
Майер Стефани
Сапковский Анджей
Браун Дэн
Василенко Иван
Афанасьев Роман