Чтение 22–й страницы книги ~Зеленые двери Земли~

- Хранители. Ты - Хранитель?

- Да, я один из них. Остальные дэлоны не могут переносить безумное
знание Третьего Круга. Это Запрет во имя будущего.

- Я смогу?

- Ты не сможешь и не поймешь. Слишком слаба воля и несовершенно знание.
Я покажу тебе песню - то, что помнят все остальные дэлоны. Это не страшно
- тебе не надо перевоплощаться. Только смотреть и слушать, и оставаться
собой.

Морские звезды в бассейне плавно сдвинулись и поплыли музыкальными
узорами цветовых пятен, и низ-кий мелодичный свист Уисса затрепетал под
каменными сводами храма.

Уисс был прав - ее сознание не отключилось, она чувствовала под руками
холод каменных подлокотников, незримый объем зала и дрожь "видеомага" на
коленях.

Пронзительный тоскующий мотив плескался у ног, странные картины и слова
сами собой рождались в аккордах цветомузыки.

Был день встречи и день прощания, и между ними прошла тысяча лет.

Было солнце рассвета и солнце заката, и обманчивый свет величья ослепил
пращуров...

То, что видела Нина, не имело аналогий с человеческим опытом, и даже
приблизительные образы не могли передать сути происходящего. Какие-то
удивительные существа бродили по Земле, и ни одно из них не походило на
другое. Больше того - сами существа беспрерывно изменялись: кентавры
превращались в шестикрылых жуков, жуки - в раскидистые деревья, деревья -
в грозовые облака... Раскручивалась карусель превращений, все плыло, все
менялось на глазах - и вот уже то ли существа, то ли тени существ,
полуматериальные, полубесплотные, распадаясь на подобия окружающих
предметов, сливаясь в плотные смерчи голубого горения, проносятся на фоне
текучих сюрреалистических пейзажей. Невозможно понять, что они делают, но
их танец имеет какую-то непостижимую цель.

А песня тосковала, переливаясь в слова:

- Они искали идеального приспособления - и все дальше уходили в
лабиринты Изменчивости.

- Они все быстрее изменяли себя - и все ближе и ближе подходили к
границам Бесформия, за которыми огонь и хаос.

- Они не могли, не хотели остановиться, хотя догадывались, что час
близок.

- Играя с огнем, они надеялись победить природу.

- И свершилось...

Земля летела по орбите, медленно поворачиваясь к солнцу
красновато-зеленой выпуклостью гигантского праматерика. Дымчато-желтые
облака плыли над ним, скручиваясь кое-где в замысловатые спирали циклонов.

И вдруг в центре материка появилась слепящая белая точка. Она росла и
скоро засверкала ярче солнца.

Материк лопнул, как лопается кожура перезревшего плода, и мутное зарево
раскаленных недр осветило трещины.

Исчезло все - контуры суши, просинь дрогнувшего океана, - пар, дым и
пепел превратили планету в раздувшийся грязно-белый шар, который, как
живое существо, затрепетал, пытаясь сохранить старую орбиту.

Раненой Земле удалось сохранить равновесие, хотя катастрофа изменила
ось вращения.

Казалось, ничему живому не дано уцелеть в этом аду, в этом месиве огня
и мрака, в этих наползающих серых тучах, среди медлительно неотвратимых
ручьев лавы и рушащихся гор...

И тогда явилась та, которой суждено было явиться, и имя ей было Дэла.

Из пены волн явилась она и позвала всех, кто остался.

И когда все, кто остался, собрались в одно место, она сказала им слово
Истины.

- Позади смерть, впереди море, - сказала она. - Выбирайте!

Все хотели жить и поэтому выбрали море.

- Праматерь живого примет вас, - сказала Дэла, - и пусть идут века.

- Пусть идут века, и пусть покой придет в ваши души, и будет Четвертый
Круг - Круг Благоразумия.

- Пусть покой придет в ваши души и сотрет память о Третьем Круге, и
только Бессмертные будут помнить все.

- За зеленой дверью запрета пусть спят до времени страшные силы и
тайны, которые открылись слишком рано.

- Ибо нет большей ошибки, чем применить знание, которое не созрело, и
освободить силу, которая не познана до конца.

- Ибо Равновесие - суть всего живого и жизнь - охранительница
Равновесия Мира.

- И когда вы будете здоровы телом и духом, и сильны дети ваши, и
беззаботны вновь дети детей ваших, тогда начнется Пятый Круг, Круг Поиска.

- Чтобы соединить вновь разрозненное в единое, разбитое в монолитное. И
это будет Шестой Круг - Круг Соединенного Разума.

- А до той поры пусть нерушимо будет Слово Запрета и пусть некоторые из
вас будут бессмертны в поколениях, чтобы передать Соединенному Разуму
знание Третьего Круга...

10. ПЕРЕКРЕСТОК

Нина устала, очень устала - она потеряла чувство времени и удивилась,
взглянув на часы, - там, в мире людей, уже занималось утро.

Она совершенно автоматически выключила "видеомаг" и продолжала сидеть
на мраморном троне. И только когда Уисс во второй раз позвал ее, она
покорно поднялась, спустилась по влажным ступенькам. Вода приняла тело,
стало легче.

Убедившись, что Нина держится за плавник достаточно крепко, Уисс
нырнул, и вновь полетел навстречу подземный тоннель - теперь уже вниз, к
выходу.

Нина понимала, что времени остается все меньше и меньше, что надо, пока
не поздно, задавать вопросы - как можно больше! - иначе не найти ключей ко
всему виденному и слышанному. Она мучительно старалась поймать самое
главное, но спросила то, о чем почти уже догадалась сама:

- Почему ты уходишь?

- Это воля Бессмертных.

- Но ты же один из них?

- Да. И поэтому я должен подчиниться.

- Ты вернешься?

- Не знаю. Мне надо убедить остальных.

- Убедить? В чем?

Они пронеслись по каменной трубе добрую сотню метров, прежде чем Уисс
ответил:

- В том, что люди разумны. В том, что начался Пятый Круг - круг Поиска
Равных, Поиска Друга.

Нина заговорила вслух, заговорила горячо, сбивчиво, и голос ее, зажатый
маской акваланга, звучал в гидрофонах обиженным всхлипом:

- Уисс, катастрофа в Атлантике - ошибка. Страшная, трагическая. Ты
должен понять. Люди не хотели зла дельфинам. Это вышло случайно, пойми.
Я... я просто не знаю, как тебе объяснить...

И опять Уисс помолчал, прежде чем ответить:

- Я понимаю. Почти понимаю. Но остальные не понимают. Мне надо их
убедить. Будет трудно. Ибо длится Четвертый Круг - круг Благоразумия, в
котором народы Дэла нашли покой.

- Уисс, каждый из нас несовершенен. Но мы строим общество, где эти
несовершенства будут взаимно уничтожены. Мы называем его коммунизм.

- Я нарушил Запрет, потому что верю в людей.

Они миновали распахнутую золотую дверь и выбрались наконец из недр
загадочного острова. Снова приковылял старик осьминог и с ловкостью
заправского швейцара прикрыл решетку, завалив вход огромным камнем.

На этот раз заговорил первым Уисс:

- Мы давно уже ищем встречи. Мы помним древний завет - собрать и
соединить вместе крупицы разума, рассеянные во всем живом и разобщенные
временем.

- Уисс... Уисс, расскажи обо всем - об этом храме, о поющих звездах, о
тех, кто приходил сюда, - расскажи!

- Это долго. У меня нет времени.

- Расскажи.

- Ты устала.

- Уисс, прошу тебя!

- Было время, когда мы и люди почти понимали друг друга. Они считали
нас старшими братьями, и мы хотели научить их тому, что знали сами. Они
строили скалы, пустые внутри, и женщины приходили сюда, чтобы слушать нас.
И мы говорили с ними.

- Только женщины приходили к вам?

- Да, только женщины.

- Почему?

- Долго объяснять. У людей все по-другому. Женщины учили мужчин тому,
чему учили их мы.

- Что же было потом?

- Потом мы перестали понимать друг друга.

- Почему?

- Не знаю. Сейчас не знаю. Раньше мы думали, что разум людей увял, не
успев распуститься, что люди выродились и на суше невозможна разумная
жизнь. Так думали почти все.

- Почти все?