Чтение 22–й страницы книги ~Дороги вглубь~

работающей в лаборатории Трубнина.

- Помиритесь! - весело протянул он, желая подбодрить своего друга. -
Это не причина для ссоры.

- Как мне ей доказать, что путешествие в подземной лодке будет
совершенно безопасным, - не унимался Костя.

- Скажи, что в первое самое опасное испытание поведешь лодку. Тогда в
ее глазах ты сразу станешь героем, и вы помиритесь! - пошутил Олег
Николаевич.

Эта идея, видно, понравилась Косте - он сразу заметно повеселел.

Уточкин собрался было и дальше вести разговор на эту тему, но, услышав
отчаянный лай Джульбарса, покинул Крымова, чтобы узнать, в чем дело.

Вскоре он увидел, как Джульбарс, то прижимаясь к земле, то подпрыгивая,
нападает на какого-то очень почтенного старика, отмахивающегося палкой.

Костя бросился на помощь.

- Что же это такое? - кричал старик. - Куда я попал? Тут институт или
собачий двор, я вас спрашиваю?

- Вы, наверное, замахнулись палкой. Это единственное, чего не терпит
моя собака... - оправдывался Костя.

- Да-с! Замахнулся, представьте себе... Или я не должен был защищаться?
Так, по-вашему!

Костя с трудом успокоил старика и вызвался его провожать.

- Я гидролог и палеонтолог, - говорил по пути новый знакомый. -
Занимаюсь изучением давно вымерших животных. Но, должен вам признаться,
был бы очень рад, если бы все собаки и кошки оказались также вымершими. Не
люблю...

Выяснилось, что палеонтолог разыскивает конструкторское бюро Крымова.
Костя объяснил, что в настоящий момент Крымова на месте нет, но он скоро
будет.

Через несколько минут Костя пригласил гостя зайти в кабинет Олега
Николаевича.

- Может быть, я могу быть чем-нибудь полезен? - обратился к
палеонтологу сидевший за письменным столом инженер Катушкин. - Разрешите
познакомиться.

- Толмазов, Георгий Степанович, - ответил старик, протягивая руку. -
Гидролог и палеонтолог. К вам прибыл главным образом как палеонтолог.

- Очень приятно, очень приятно! - приветливо улыбнулся Катушкин.

- Вот у меня письмо, на котором имеется резолюция вашего директора, -
продолжал Толмазов, протягивая бумажку.

Катушкин погрузился в чтение, а гость принялся разглядывать маленький,
но очень уютный кабинет.

- У вас, надеюсь, имеются чертежи? - спросил конструктор, отрываясь от
бумаги.

- Вот тут небольшой карандашный эскиз. Вам, конечно, самим придется
придумать конструкцию, - это лишь идея. Мне нужно изготовить небольшое
приспособление, облегчающее очистку скелетов от приставшей земли. Вообще
эта работа на первый взгляд кажется легкой, а на самом деле требует
крайней осторожности!

- Понимаю, понимаю... Изготовление вашего приспособления, в сущности,
работа пустяковая, но видите ли, в чем дело...

Катушкин остановился, словно соображая, как лучше выразить свою мысль.

- Немного непонятно, почему директор послал вас именно к нам. Ведь
требуется изготовить такой пустяк, а мы тут, - я имею в виду, наше
конструкторское бюро, - занимаемся делом, имеющим огромное государственное
значение.

- То есть как пустяк! Для кого пустяк? - обиделся старик.

- Я понимаю, - продолжал Катушкин, - для вас приспособление - нужная
вещь. А для нас, людей, решающих грандиозную, я бы сказал, мирового
масштаба проблему геологической разведки, - это мелочь.

- И что же из этого следует?

- Вот я думаю... Почему директор послал ваз... именно к нам? Он,
наверное, забыл, что у нас на носу испытания! Нам дорог каждый час! Ведь
рядом существует конструкторское бюро инженера Трубнина.

- Хм, хм... - протянул профессор. - Что же это у вас за "грандиозная",
"мировая" проблема решается?

- Да, да. Именно грандиозная и мировая, - с явной гордостью сказал
Катушкин.

- Представьте себе чудесный механизм: он проходит сквозь землю так же
свободно, как нож сквозь масло! Перед вами открывается сказочная картина
подземного мира... Вы путешествуете под землей...

- Не-ет, батенька, - задорно перебил ученый. - Шалите! Не буду я
путешествовать в такой машине!

- Почему? - удивился Катушкин.

- Еще застрянешь в ней под землей! Не-ээээт...

Присутствующий при разговоре Костя тяжело вздохнул. Он вспомнил о ссоре
с практиканткой Наташей.

- Позвольте, позвольте... - начал профессор. - Вы говорите - машина,
путешествующая под землей... подземная лодка... Так, так... Да ведь это же
крот! Ну да, крот! А вы знаете, как устроен скелет у крота или хотя бы
зубы?

Сколько чудесного и в то же время поучительного можно встретить в
природе.

Катушкин нахмурился. Ему показалось недостойным сравнивать
замечательную машину, результат творения человеческого ума, с каким-то
кротом.

- Сделать ваше приспособление, мы сделаем, - медленно начал он. - Раз
директор распорядился, мы не имеем права отказаться. Но может быть, вы
попросите его направить вас в лабораторию инженера Трубнина? Вы же сами
видите, от какого серьезного дела нас отвлекаете! Прошу вас немного
посидеть и подождать начальника конструкторского бюро инженера Крымова.

Однако профессору показалось целесообразным использовать время ожидания
на то, чтобы переговорить предварительно с инженером Трубниным, на
которого ему указал Катушкин. Обещая вскоре вернуться, он вышел из
кабинета.

- Я, кажется, того... перегнул, - забеспокоился конструктор, обращаясь
к Косте.

- Несимпатичный он какой-то, - заметил тот. - Собак не любит.

- Ну, на самом деле! - заговорил Катушкин. - Мы решаем задачу огромного
народнохозяйственного значения: делаем машину, которая будет помогать
осуществлению пятилетнего плана! А ему динозавров и ихтиозавров нужно
откапывать. Подождет со своими древними скелетами. Это не имеет никакого
отношения к грандиозному строительству в нашей стране... Живет же человек
мыслями о каких-то давно погибших животных!

Толмазов вышел из здания и остановился у дверей в нерешительности.

- Вы не скажете, где тут конструкторское бюро инженера Трубнина, -
обратился он к человеку, проходившему мимо.

- А почему бы мне не сказать, - строго ответил Горшков. - Идемте,
провожу вас, я работаю там механиком.

- Очень буду вам благодарен...

- Наверное, вы из центра насчет ускорения работы над шахтным буром? У
нас тут беспрерывно ездят...

- Нет, представьте себе, - ответил Толмазов. Он, как и всякий, впервые
видящий Горшкова, был удивлен и озадачен его непомерной строгостью. - Мне
нужно изготовить маленькое приспособление. Директор направил меня в
конструкторское бюро инженера Крымова, а там безучастно отнеслись к моей
просьбе. Вот я и хочу предварительно поговорить с инженером Трубниным, а
уж потом идти к директору.

- Поговорить можно... Почему же не поговорить!

Трубнина на месте не оказалось. Толмазову пришлось разговаривать с
второстепенными сотрудниками.

- Сделать-то сделаем, - заявил один из них, высокий, немного
сутуловатый человек. - Но было бы лучше, если бы этим занялось
конструкторское бюро Крымова. Чем они особенно заняты?

- Я был у них, - печально произнес палеонтолог.

Это сообщение подействовало на присутствующих, как электрический ток.

- Они, наверное, говорили, что очень заняты "необыкновенной" работой! -
воскликнул все тот же сотрудник.

- Да, да! Именно необыкновенной и срочной.

Лица окружавших Толмазова людей расплылись в улыбке.

- Мы не занимаемся необыкновенными вещами, а делаем простое и нужное
дело:

строим шахтный бур, работающий очень быстро, - продолжал высокий
мужчина. - И именно благодаря тому, что проект нашей машины не
фантастический проект, работа наша имеет большое государственное значение.

- И вы очень заняты, и приспособление мне сделать не сможете, -
улыбаясь, сказал профессор.

Один из сотрудников молча развел руками, как бы говоря: "Что же делать,
раз такое положение..."

- Вы мне нравитесь! Честное слово, нравитесь! - профессор рассмеялся. -
И вы и люди, которые строят подземную машину. Какой задор! Нет, с вами,
право, весело...

В это время мимо прошел Трубнин.

Толмазов простился с сотрудниками и направился вслед за инженером.

- Палеонтология - интереснейшая наука! - с увлечением говорил он, сидя
в кабинете Трубнина.

- Я понимаю вас, - отвечал тот, то и дело поправляя свои роговые очки.
Он куда-то торопился и хотел скорее кончить этот разговор.

- Разве вы не согласны со мной? - не унимался старик.

- Согласен. Но, видите ли, меня интересует техника, и только техника. К
естественным наукам, признаюсь, у меня никогда не было пристрастия. Что
касается вашей просьбы, то, к сожалению, ничем не могу помочь. В резолюции