подол, слуги шныряют между столами, разносят вино и еду, собирают плату.
хватать тех, кто появится на входе. Столы, что посредине, останутся пустыми до
тех пор, пока не заполнится все под стенами. Что делать, подумал он с хмурой
усмешкой, все мы - собаки в конуре. Или жабы, что тоже садятся задницей к
безопасному месту, а мордой к входу.
на его месте появился вот этот лохматый, спросил:
из Барбуса?
как-то одного куявца с башни сбросил, так он в лепешку, а сапоги все равно как
новенькие!
теперь поглядывали пугливо и враждебно.
Артании, о мятеже конта Сметеля, о нашествии саранчи со стороны Славии, которую
местный колдун одним словом превратил в бабочек. За это владетель тех земель
одарил колдуна мешком золота, тот, довольный, взял всю семью и уехал куда-то
поближе к морю, а бабочки тем временем наплодили гусениц, что выросли и сожрали
втрое больше, чем съела бы саранча.
просто выпить по кружечке пива. Значит, хорошо в этом тцарстве живут. Не бедно.
В других местах в корчму заходят только проезжие торговцы, скотоводы,
путешественники, вестники князей и правителей, за которых платит держава...
лицом. Перед ним стоял небольшой медный кувшин, мужчина неспешно наливал в
такой же медный кубок красноватое вино, отхлебывал мелкими глотками, глаза его
цепко пробегали по собравшимся.
заплаканные.
женщина, то в этом городе стража бдит, ведь на постоялых дворах и в придорожных
корчмах на ее месте - здоровенные парни, что в и зубы могут, и дубиной
помахать, а при острой нужде и за топоры возьмутся.
привыкших к общению с мужчинами.
Можешь и вина. Только хорошего.
враждебностью. Девушка, словно уловила этот взгляд, вздрогнула, сгорбилась,
неслышно исчезла.
секиры на спиной совсем не тяготит. Еще полгода тому не смог бы заснуть, если
бы пальцы разжались на рукояти секиры. Без секиры за спиной на любом празднике
чувствовал себя голым, а сейчас сидит себе, осматривается, слушает, и никого не
жаждется сграбастать и шарахнуть о стену...
одна с гречневой кашей, другая с нарезанным мясом. И мясо, и каша исходят
паром, явно приготовлено только что.
найдется работа. Хотя бы со столов убрать, пол подмести или вымыть. На кухне...
словом, нельзя.
больно ты печальная.
боязливый взгляд, который она бросила на крепыша с бледным лицом. Тот опустил
кубок, застыл, явно ловит каждое слово.
обижает, ты только пожалуйся добрым людям. Всегда помогут.
кухни, исчезла за дверью. Мрак с охотой ел мясо с кашей, еда привычная и
добротная, а вот дворцовая чересчур странноватая, будто лягух едят, запеченных
в тесте...
прожевывая каждый кус. Уши ловили каждое слово. Это брехня, что ему медведь на
ухи наступил, а потом еще и по морде потоптался. Хотя насчет морды верно, а вот
слышит он получше Таргитая... Вон те мужики как раз и завели разговор о
налогах, о порядках в городе, а он для того и пришел, чтобы узнать о жизни
простого народа. Аспард Аспардом, он хорош во дворце, но лучше самому узнать,
услышать, пощупать...
хорошо пахло воловьими шкурами, соленым потом, пылью и солнцем. За это время
исчезло ощущение сверлящего затылок взгляда. Бледный крепыш исчез, девушка
вытерла стол, снова слабо улыбнулась Мраку, но, когда он улыбнулся ей широко и
открыто, пугливо опустила голову, исчезла и больше не показывалась.
Массан, все рвался перевернуть весь город, а когда Мрак спросил зачем, ответил
с гордостью: просто так! Пусть знают, что это мы приехали, самые лихие парни!
Другие посмеивались, и Мрак понял, что никто город переворачивать не станет, а
этот юнец скоро упьется так, что заснет под столом среди объедков.
рассказывать ему в подробностях о жизни скотоводов, о приплоде, о погоде, но
город не знали. Мрак выпил с ними еще, перешел к столу черных, как уголь,
людей, они в самом деле оказались углежогами, но тоже знали хорошо лес и его
окрестности, могли рассказать в тонкостях, как лучше жечь уголь, так что Мрак
выпил и с ними, а когда вышел, луна стояла в самом зените, ее окружало
светящееся кольцо, а заезды сияли ярко и колюче.
ускорил шаг, впереди мелькнуло и тут же исчезло за углом светлое платье. Он
видел его только краткий миг, но сразу узнал, ускорил шаг еще, вскоре догнал
без труда.
подкованный гусь... наверное, ты очень задумалась. Меня зовут Мрак. Ты чего так
поздно возвращаешься?
мерили его рост, за столом он не казался
везде.
сперва бревенчатой, а потом и вовсе дома по обе стороны улицы пошли
глинобитные, а земля потянулась просто утоптанная, вся в рытвинах. Наконец и
городская стена оказалась за спиной, а они вышли в то, что называется загородом
или пригородом. Ликия становилась все напряженнее, со страхом поглядывала по
сторонам. Луна светила ярко, но Мрак напомнил себе, что это он все видит, почти
как днем, а эта девчушка идет, возможно, почти в потемках. Вон даже
остановилась на миг, глаза с таким ужасом смотрят в темное пятно, что Мрак едва
не бросил туда камень, чтобы ее успокоить.
нескольких человек. Грязные, в лохмотьях, со злыми лицами. Ликия их еще не
видела, но они их заметили, неслышно сдвинулись в стороны, затаились в тени.
короткой драки. Она взглянула на него с удивлением, но он указал ей вперед,
спросил громко:
ее доме все пропитано ее запахом, а ветерок оттуда, то ли еще что, но сейчас
лучше думать про эти темные фигуры...
миновали спрятавшихся, Мрак коротко оглянулся, все тихо, начал успокаиваться,
но тут впереди точно так же из тени вышли трое и загородили дорогу.
дрожала, в глазах заблестели слезы. Мрак посмотрел на тех, кто спереди. Верно,
бледный крепыш там, он не унизил себя прятаньем в тени, вот прямо сейчас
появился, позже всех, по-хозяйски.
спереди, тоже придвинулись на расстояние вытянутой руки.
нюхает, но и двигается намного быстрее. Он не волк, а человек, но память о
скорости осталась: он развернулся ко второму, ударил, к третьему, четвертому, а
вожак только-только содрогнулся всем телом, начал опускаться на ватных ногах.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Панов Вадим
Каргалов Вадим
Земляной Андрей