Чтение 22–й страницы книги ~Война мага. Миттельшпиль~

Само собой, Сильвия ничего не знала о взрыве Великой Пирамиды. Равно как и о появлении мессира Архимага в непосредственной близости от себя.

По правому борту, несмотря на утреннее сияние, на фоне тёмного берега чётко виднелась яркая белая искра, то разгоравшаяся, то вновь угасавшая, - знаменитый маяк, возведённый во времена наивысшего расцвета Эбинской империи, когда её владения охватывали все берега вокруг Моря Надежд и Моря Призраков (за исключением разве что Салладора). Чародеи Ордоса потрудились на славу, воздвигнув на голой скале достойную великанов башню, на вершине которой пылало неугасимое магическое пламя. Прошли века, давно умерли создававшие маяк волшебники, империя Эбин превратилась в бледную тень былого величия, с запада надвинулась Тьма, на Правой и Левой Клешнях появилась своя собственная Империя - а маяк всё горел, и ни обосновавшиеся в бесхозном Кинте Дальнем пираты, ни сорвиголовы - расхитители могил, ни самые отчаянные из Ночного Народа - никто так и не сумел подобрать ключей к секрету вечного маяка. Он продолжал себе светить - всем и каждому, не делая различий меж кораблями, равно помогая и пузатому "купцу", и боевому драккару с Волчьих островов, и хищному пирату Кинта, и черно-зелёной галере с Клешней.

Эскадра оказалась в широком проливе, разделявшем Кинт Дальний и Семиградье. Впереди лежало Море Надежд - когда-то, давным-давно, его так прозвали первые мореходы, рискнувшие отплыть подальше от эбинского "сапога".

Здесь, у маяка, адмиралы Империи Клешней, не мудрствуя лукаво, назначили рандеву нескольким эскадрам, подходившим с севера, северо-запада и запада. Сильвия едва успевала крутить головой - на горизонте одна за другой возникали армады кораблей, двигавшихся с той же умопомрачительной скоростью, что и её собственный. Вблизи маяка галеры замедляли стремительный бег, и вскоре у входа в пролив составилась настоящая армада, громадный флот из сотен судов; мачты поднимались сплошным лесом, насколько мог окинуть взгляд.

Сильвия тоже побывала у Скавелла и могла понять, что Клешни быстро залечили раны, оставленные той битвой. Однако кое-что изменилось - а именно команды кораблей, те, кому предстояло идти в бой.

Не просто воины, не люди и даже не Нелюдь - на палубах толпилось нечто, и Сильвия никак не могла подобрать им определения. Нежить? - отчасти; но нежить особая, специально созданная, поддерживаемая могучей магией. Обычными людьми, похоже, оставались капитаны галер и прикованные у вёсел гребцы. А вот надзирали над ними уже новосотворённые монстры.

Флот собирался добрую часть утра. Накатил день, солнце поднялось в зенит - а с просветлевшего запада всё подходили и подходили отдельные галеры. Иные появлялись даже с юга - Правая Клешня здесь близко подходила к кинтским берегам.

Магия больше не применялась. Заскрипели, поднимаясь, тяжёлые вёсла, впряглись во всегдашнюю работу рабы-кандальники. Медленно выстраиваясь длинными колоннами, армада заскользила по спокойной морской глади, входя в Море Надежд, словно короткий и широкий меч в тело врага, высокомерно игнорируя могущие заметить её с недальних берегов глаза.

Глава пятая

ЭВИАЛ

Многолучевая звезда, над которой некромант и драконица промучились немало часов, была готова. Первоначально Фесс рассчитывал обойтись сорока пятью лучами, однако очень быстро выяснилось, что не хватит и девяноста. Такого некроманту творить ещё не доводилось.

Лучи длинные и короткие, ориентированные по сторонам света, месту, где солнце поднималось над горизонтом, а луна, напротив, опускалась; проекции звёзд, истоки рек, горных пиков, где дремали под неусыпной драконьей стражей Кристаллы Магии; раньше их было девять, сейчас осталось лишь восемь, и это, в свою очередь, усложняло задачу Фесса и Рыси. Уцелевшие Кристаллы приняли на себя груз погибшего, но от этого сбилась тонкая настройка многих заклинаний, магические потоки утратили остойчивость, словно получивший пробоину корабль.

Некромант и драконица рисовали, стирали, чертили вновь, Рыся пару раз с досады перекидывалась, заковывая пламенем в остекленевшую броню вершины недальних барханов. Поури в благоговейном экстазе наблюдали за своей Ишхар, многие падали на колени.

...Наконец вычерченная магическая фигура оставила и некроманта, и драконицу почти без сил. Приведение заклятья в действие пришлось отложить.

Тогда им казалось - несколько часов ничего не решат. И Фесс хоть и с тяжёлым сердцем, но вынужден был смириться с реальностью: сейчас ему не справиться с подобной мощью.

Тщательно вычерченная звезда должна была ответить на один простой вопрос: есть ли в Аркине тот самый магический "ключ", запирающий восток от нашествия Сущности? Раньше, до Скавелла и Чёрной башни, Фесс едва бы преуспел в подобном чародействе. Но сейчас - и в особенности после слов, сказанных ему призраками погибших друзей, он чувствовал, что Сущность на самом деле стала его частью, быть может, как против воли самого Фесса, так и против своей собственной. Вольно или невольно, они сживались. Непримиримые враги, которым будет тесно в одном мире, они тем не менее глубже и глубже проникали друг в друга. Фесс всё чаще и чаще действовал, как следовало Разрушителю; ну а произошли ли какие-то изменения с Сущностью, некроманту оставалось только гадать. Однако он сам в это верил. Может, благодаря всё тому же простому закону, что "действие равно противодействию"?

Всё упиралось именно в этот простой вопрос. Если Салладорец не лгал и Аркин действительно запирает Сущность в её нынешних пределах, Святой Город придётся защищать, как самый последний рубеж, как, наверное, Фесс защищал бы саму Долину. А если нет...

Но, опять же, это если будет уверенность в правильности ответа. Иначе - опять бесплодные гадания и бездействие.

Вздохнув, некромант встал в самый центр многолучевой фигуры, невольно поёжился - уже наполненная Силой, она готова была к действию, сдерживаемая пока, словно норовистый конь уздой.

Фессу оставалось одно - двинуться тёмной дорогой в глубь собственной памяти, к тому Неясыти, который, как ему казалось, и привлёк внимание Сущности. Почти идеальный кандидат в Разрушители. Явившийся из иного мира, отверженный, избравший некромантию, от которой все добропорядочные обыватели шарахались пуще, чем злая душа от Спасителя. Предстояло вспомнить этот шепчущий голос, эти размытые черты - сколько раз Она попадалась на его дороге? Скавелл, Чёрная башня, Кривой Ручей... или там всё-таки была не Она?

Вновь отыскать Её в себе. Вытащить из тени, из памяти, от которой сам, бывало, рад отказаться. Вглядеться пристально, как только возможно, увидеть тянущиеся нити и саму преграду, до сих пор удерживающую Сущность от прорыва на запад.

Но это, разумеется, только малая часть необходимого. И, конечно, Фессу никогда бы не удалось построить такую звезду, не побывай он в Чёрной башне, не управляй он её силами, отражая натиск эвиальских полков. В своё время старик Парри много рассказывал о том, почему Белый Совет держит наблюдателей по всему Эвиалу, в местах, где маги считали наиболее вероятным прорыв Сущности; сейчас это тоже пригодилось. Сориентировать звезду ещё и по этим точкам, установить с ними невидимые связи, словно пальцами прощупывая слабые места в броне старого мира, чтобы потом, взглянув на Аркин, понять, есть ли там на самом деле тот заветный ключ.

Фессу вновь приходилось отдаться на волю бешеных потоков магии, забыв о защите и не противодействуя откату. Собственно говоря, глубинный смысл заклятья был жутковат: на короткий миг самому стать Западной Тьмой, увидеть мир её глазами, и если не понять, что же именно сдерживает её, то по крайней мере узнать, не в Аркине ли кроется главный узел сети, пока ещё защищающей восток Эвиала.

Последний раз мелькнуло напряжённое лицо Рыси, брови горестно изломлены; тонкие руки, сжатые кулачки, рассыпавшиеся жемчужные волосы; взгляд девочки-дракона ожёг некроманта, словно раскалённый кнут, и салладорская пустыня потонула в сером тумане, в единый миг поглотившем весь окружающий мир.

И тотчас перед глазами некроманта появилась уже знакомая сцена - трещина, залитая огнём; бесконечный, тянущийся к самому горизонту чёрный плащ за плечами и стоящие чуть в отдалении три человеческие фигуры, хотя никто из них, собственно говоря, человеком назваться не мог. Орк Прадд, гном Сугутор и полуэльфка Рысь. Рысь-первая.

Некромант усмехнулся. Видения, призраки прошлого, возможно ожившие в его сознании. Это просто сны и миражи. "Друзья давно мертвы, - сказал он себе. - У мёртвых нет голоса. Они говорят только во мне, я сам вкладываю слова в них, не более того..."

Туман послушно надвинулся, заливая и трещину с бушующим пламенем, и неподвижные фигуры. Они не пошевелились, неживые, блики былых воспоминаний, - и мгла очень быстро поглотила их.

Теперь Фессу казалось, что он взмывает вверх, тело становится невесомым и прозрачным, его подхватывают ветры и он несётся над Эвиалом - но очертания морей и гор быстро утонули всё в том же тумане, некромант оказался в затканном серым покрывалом пространстве, где пропали верх и низ и осталась только растущая перед глазами чёрная стена, протянувшаяся, насколько мог окинуть взгляд. Застывший океанский вал, оцепеневший перед неизбежным падением, с одной лишь разницей, что сдерживало чёрную волну отнюдь не остановленное время.

Налетел свирепый ветер, рванул вдруг обретшее массу тело некроманта, закрутил, помчал вниз, словно сухой осенний листок. Он сжался, невольно ожидая удара, но его лишь пронесло сквозь туманную завесу, а когда пространство вокруг вновь очистилось, чёрная стена оказалась совсем рядом. Казалось, её можно коснуться, но руки некроманта ему больше не повиновались, он оказался в полной власти ветра, тащившего его сейчас вниз, совсем рядом со стеной, в плотные глубины тумана.

Перед ним алым огнём запылала тонкая нить, протянувшаяся вдоль края чёрной стены; и через эту нить нависшая над ней громада перехлестнуть никак не могла. Порыв бросил некроманта на красную нить - его пронзила боль, словно кожу вспарывало острейшее узкое лезвие. Он закричал, но не услышал ни звука. Всё умерло в сером тумане, и мог ли он вообще ещё кричать? Остались ли у него рот и лёгкие? Фесс глянул и не увидел собственного тела. Вокруг одна мгла, ничего, ничего больше...

И внезапно прорезавший хмарь яркий свет пламени.

Взор заполнило алое сияние. Фесс падал прямо на полыхающий холодный огонь, и пламенные языки, сплетаясь в танце, выстраивались бесконечными рядами причудливых рун.

Знакомые руны. Вернее, это наложенное заклятье сделало их знакомыми, превращая глубинные сущности в нечто, доступное пониманию Фесса.

Эти руны он встречал много раз, но в одном-единственном месте. В Чёрной башне. Особые, их невозможно было ни с чем спутать. Сейчас они поднимались перед ним пламенной стеной, собою преграждая путь той самой Сущности, что испещрила ими стены своей северной твердыни.

Были тут и другие символы, в которых без особого труда угадывалась магия Спасителя. И тоже ошибиться невозможно. Кто наложил эти заклинания, чары Фесса ответить не могли, но некто могущественный, соединивший, казалось бы, несоединимое. Руны Сущности показывали, что... Стоп. А что они на самом деле показывают? Преграда возведена из самой Западной Тьмы, магия Спасителя лишь придала ей внешние формы. "Н-ничего не понимаю. Вглядимся пристальнее..."

Но чем больше он смотрел, тем отчётливее понимал - преграда из Сущности не только удерживает Сущность. Она ещё и закрывает доступ к ней извне, из свободных, восточных областей Эвиала. Это скорее походило на барьер, разделивший двух смертельных врагов.

Фесс попытался уверить себя, что стены есть стены - обороняющиеся в крепости тоже не могут пройти сквозь них там, где они хотят. Но... с другой-то стороны, Сущность сдерживали отнюдь не те преграды, что остановят человека. От людей хватило бы обычного частокола повыше... ну и охраны, само собой. И если люди, пожалуй, смогли бы пройти сквозь алую завесу (другой вопрос - что сделалось бы с ними потом), то вот магические заклинания, в том числе и могущие причинить (хотя бы по идее) вред Сущности, точно так же бессильно отразились бы от заплота. Потрясённый Фесс отказывался верить глазам и чувствам, но деваться некуда - знаменитая "защита Эвиала" на поверку защищала не только мир от Сущности, но и Сущность от мира!

Может, конечно, это единственный способ возвести такого рода преграду? Но... магические барьеры не были Фессу в диковинку, кое-что он помнил ещё со времён истинной Академии, той, что в Долине магов. Обычно они всё-таки сдерживали только то, что должны были сдержать, хотя бы потому, что задачу "на отталкивание" куда легче решить "в случае односторонности", как писалось в учебниках. Например, ограничив магическим барьером бушующее пламя, чародею потребовалось бы возвести тут же второй барьер, который, скажем, удерживал бы неразумных от того, чтобы броситься в костёр. Условность, конечно, не более, чем пример для пояснения, но тем не менее. Если бы тот, кто ставил барьер против Сущности, хотел бы только защитить от неё Эвиал, то хватило бы однонаправленной защиты; если бы он желал, чтобы обитатели Старого Света по глупости или неосторожности не забрели во владения Западной Тьмы, ему следовало бы возвести соответствующую преграду, не пропускающую смертных. Но тут барьер оказался куда более сложным - он защищал, как сказано, не только Эвиал от Западной Тьмы, но и Западную Тьму от Эвиала, не препятствуя тем не менее проходу обычным людям (что и объясняло истории с кораблями, на которых команды сходили с ума, оказавшись "под Западной Тьмой"). Никому не было дела до простых смертных; преграда остановила бы заклятье сильного мага, прикрывшегося теми или иными чарами...

В это верилось с трудом, однако это было так. Или - поправил себя Фесс - так это выглядело в результате действия его заклинания. А оно ведь тоже не абсолютно и не безошибочно. Всё может случиться...

Удивительное открытие, им совершённое, едва не отвлекло некроманта от главной цели его поиска: где ключ к той цепи, что сдерживает Сущность?

Ему стоило огромного усилия заставить память выдать это слово - "Аркин". Сперва - просто набор звуков, бессмыслица. Затем медленно, словно во сне, начало приходить осознание. Город... Святой Престол... Слова Салладорца... Птенцы...

Его глаза с трудом оторвались от чёрной стены и бушующего у её подножия алого огня. Вокруг всё тот же туман.

Однако заклятье работало. Не завися от воли самого некроманта, оно потащило его взгляд прочь, сквозь мутную пелену, и на сей раз, когда мгла разошлась, Фесс действительно увидел очертания городских стен.

Он узнал Аркин. Святой Город прикрывал целый лес нацеленных в небо острых шпилей. Сейчас они казались пиками, ожидающими вражеской атаки. Фесс недвижно завис над цитаделью, над куполами кафедрального собора, самого крупного в Старом Свете.

Хватило нескольких мгновений, прежде чем некромант с содроганием понял, что Салладорец не лгал.

Та магия Спасителя, что скрепляла огненные руны Западной Тьмы, действительно управлялась отсюда. Из этого собора. Из его подземелий и катакомб, уходивших глубоко под землю. Слухи утверждали, что оттуда можно выбраться далеко за пределы городских стен, чуть ли не к самому Нарну.

Ключ на самом деле был там. Ключ, что запирал преграду. И пока он цел, некроманту не добраться до Сущности. А вот Западная Тьма, медленно сочась сквозь прореху, скоро сможет устремиться на восток - и хватит ли тогда сил её остановить?

"Нет, не хватит", - сказал себе Фесс. Горько, но это так.

И получалось, что гибель Аркина, уничтожение загадочного ключа одинаково необходимы и Эвенгару Салладорскому, и Кэру Лаэде, куда больше привыкшему к короткому имени Фесс.

Аркин должен погибнуть, с отчётливым ужасом понял некромант. Заклятье являло ему скрытые нити, тянущиеся от хищных шпилей Святого Города к затянувшей запад завесе; выдерни их, сотри с лица земли - и защита Эвиала рухнет.

Но и Сущность сделается уязвимой. Сейчас она лишь тянет щупальца сквозь брешь в стене, сама оставаясь в безопасности. Рубить их необходимо, но бесполезно - победы это не даст, может лишь отсрочить конец. Однако, когда ключ будет уничтожен, завеса падёт не сразу - магия такой мощи поддерживает какое-то время сама себя. Но лишь какое-то время. Потом Сущность ринется на восток, сметая все преграды. И слова Салладорца тогда окажутся поистине пророческими.

И он, Фесс, может не успеть уложиться в это время. Может не успеть покончить с Западной Тьмой, потому что никто не знает, подействует ли на неё даже и та самая магия крови, о которой напомнила ему Рыся.

Значит, ему придётся вступить в союз с инквизицией. Птенцов надо остановить. Он... должен договориться с отцом Этлау. Неведомо как, но должен. Найти ключ. Попытаться... нет, не попытаться! - а просто понять, как сделать так, чтобы дотянуться до Западной Тьмы, не разрушая защиту Эвиала.

Вопрос в том, согласится ли на это наш преподобный экзекутор. И что сделает он, если, как предполагал Фесс, Сущность сделала ставку и на него тоже? Мол, пусть Разрушители грызутся, пока не останется только один?

Действие заклятья оканчивалось. Ветер трепал некроманта всё сильнее и свирепее, оттеснял от чёрной стены обратно в слепую мглу, швыряя снова в тварный мир, туда, где ждала Рысь-драконица.

А потом некроманта настиг откат и его неразлучная спутница - боль.

...В себя он пришёл далеко не сразу. Над ним склонялось лицо Рыси, глаза её подозрительно поблескивали. Рядом примостился Фейруз; некромант успел заметить, что страх мальчишки перед драконицей изрядно поубавился: во всяком случае, сейчас они с ней крепко держались за руки.

- Папа!

- Великий Мастер! - вырвалось у них почти одновременно.

- В-всё в-в п-порядке, - нетвёрдым голосом отозвался некромант.

Фейруз приложил к губам Фесса флягу с водой, Рыся принялась водить ладошками над лбом и висками, вытягивая усталость и боль. Она сама кривилась и морщилась (а надо знать, чего стоило заставить её поморщиться!), но не останавливалась.

...Наконец Фесс сумел рассказать спутникам об увиденном.

- Ключ - в Аркине? - поражалась Рыся. - Сущность защищена от удара с востока? Фей, а ты ничего не слыхал... такого, знаешь, необычного, про ключ или что-то в этом роде, пока подвизался в подпалачиках?

Мальчишка покраснел и опустил голову.

- Да там многое болтали-то, в Аркине... тайными колодцами и каморами, считай, все подземелья битком... Легенд про всякое найти можно...

Бедняга Фейруз совсем смутился. В присутствии Рыси он, похоже, враз забывал даже самые простые слова. Фесс развёл руками.

- Придётся бить вслепую. Потому что птенцы идут к Аркину, чтобы и впрямь открыть Сущности дорогу на восток.

- Говорила же я! - вскочила Рыся. - Папа, позволь мне их догнать! Много времени это не займёт.

- Нет! - отрезал некромант. - Не видела, что Старшая сделала с тем поури?! Забыла молнию? Останешься здесь, дочка!

Рыся скорчила гримаску. Самолюбивая драконица терпеть не могла упоминаний о своей ране, полученной от самого обычного эвиальского мага.

- Настигнем их все вместе, - отрубил Фесс. - Птенцы, да ещё с этим даром Салладорца, - не тот враг, которого шапками закидать можно.

"Но птенцы - это тот аргумент, что может сделать отца Этлау посговорчивее, - мелькнула мысль. - А что, если не уничтожать их на дальних подступах к Аркину, а, так сказать, явиться ему на выручку?.."

Уничтожения Святого Города Фесс допустить не мог. Но не мог он также допустить, чтобы всё осталось как есть - на вечные времена. Тогда он точно не сможет дотянуться до Сущности, а она, медленно сочась на восток, рано или поздно одержит-таки победу. И Мечи можно будет использовать только в последний миг, когда он окажется лицом к лицу с Сущностью, не с её призраком или мороком, а с нею самой.

Идеальный вариант - это если ему удастся заполучить ключ и попытаться разгадать его тайну, открыть, как он сказал, дорогу для себя - но оставить путь преграждённым для Сущности. Однако тут как раз и не обойтись без союза с отцом-экзекутором.

- Папа? - мгновенно уловила его колебания Рыся.

- Да так... - попытался отшутиться Фесс, поспешно натягивая соответствующую улыбку, но вовремя спохватился. Скрывать что-то от Рыси - последнее дело, даже если он хочет уберечь свою своенравную дочку.

- Боюсь, придётся договариваться с Этлау, - вздохнув, признался некромант.

Рыся и Фейруз дружно ахнули, драконица схватилась за голову.

- Мастер, он... с ним... с этим безумцем!..

- Папа, он же тебя враз обратно, на дыбу!..

- Предлагайте другой выход. Может, мы и сумеем взять Аркин штурмом - что тогда станется с ключом? Сумеем ли мы его найти, уцелеет ли он вообще?

- А почему нет? - удивилась Рыся. - Перед поури не устоит никакая крепость. Тем более если на наш зов придут ещё...

- А отец Этлау пустит в ход магию, мне придётся её отражать, иначе от всех поури останется только воспоминание. Что при этом случится с тем же ключом - никто не ведает.

- А если мы покончим с птенцами и ничего не случится с Аркином - что изменится для нас?

- Сможем спокойно добраться до ключа - тем или иным способом.

- Тогда уж лучше объединиться с теми же птенцами, - фыркнула Рыся. - Пусть идут вперёд, пусть ломают хребет Инквизиции. А мы подождём...

- А если опоздаем?

"Слишком часто опаздывали раньше..." - добавил он про себя.

Рыся ничего не ответила. Стояла, молча кусая губу.

Фейруз испуганно переводил взгляд с драконицы на некроманта и обратно.

- В любом случае, - наконец проговорил Фесс, - отпускать птенцов далеко никак нельзя. Двинемся за ними!

...Армию поури понукать не требовалось. Идеальные солдаты - они не задавали вопросов, не интересовались жалованьем, не роптали по поводу перебоев с провиантом, не дезертировали, не... Перечислять можно долго.

Граница Салладора приближалась. Однако потребовалось ещё три полных дня марша, прежде чем золотые пески остались позади и впереди засинел край мекампских лесов. Некогда Фесс познакомился здесь со скамарами...

Всё это время войско поури следовало по чёткому следу птенцов. Для этого не требовалось никакой магии - Рыся перекидывалась в драконицу и взлетала высоко в небо, отыскивая нестройную толпу будущих самоубийц во славу Салладорца.

Птенцы не делали никаких попыток передвигаться скрытно или хоть как-то организоваться. Брели каждый сам по себе, правда, всё-таки удерживаясь вместе. Приближались леса, обрез салладорских песков, там за птенцами следить стало бы труднее, но Фесс не страшился их потерять. Им оставалась только одна дорога - через весь Мекамп и Эгест, с тем чтобы подойти к Святому Городу с севера. Конечно, была ещё возможность морского путешествия, но в неё Фессу не слишком верилось. Для этого птенцам надо раскрыть себя, с боем прорваться в какой-нибудь мекампский порт, взять корабль на абордаж... Об этом немедленно узнают святые братья, Аркин успеет подготовиться. У Фесса не было причин заподозрить инквизиторов в преступной беспечности. Скорее всего, Старшая поведёт птенцов малолюдными лесными тропами, в обход городов и селений - им не нужны случайные стычки. Во всяком случае, на её месте Фесс поступил бы именно так.

Три дня миновали в тягостных раздумьях. Насколько можно доверять заклинанию? Фесс никогда раньше не прибегал к столь сложным магическим конструкциям; кроме того, вблизи Западной Тьмы вообще ни в чём нельзя быть уверенным. Аркин мог отозваться каким-то из многочисленных своих артефактов, надёжно схороненным в катакомбах.

Мысленно некромант пробовал обращаться к Сфайрату - безуспешно.

- Они не ответят, - печально ответила Рыся на его признание. - Когда отказались от меня. И... отдали тебе.

- Ты жалеешь?

- Я?! Ты что, папа! Ты подарил мне жизнь, свободу, цель. Я научилась... да всему научилась! Только целоваться пока не умею... - добавила она, стрельнув глазками в Фейруза, немедленно залившегося краской.

Фесс невольно усмехнулся, погрозив Рыси пальцем.

На границе Салладора горы резко повернули на восток, уступая место бескрайней равнине замекампских степей. Север закрыли лесные чащобы; и Фесс вновь, в который раз поразился могуществу сотворившей Салладор магии: пустыня кончилась, словно обрезанная ткань. Последние барханы, уже покрытые примученной травой, всего один полёт стрелы - и уже зеленеют кустарники, за ними стройными рядами поднимаются древесные кроны.

Несколько шагов - и ты в Мекампе.

Даже ещё резче, чем это было, когда Фесс шёл на юг со скамарским отрядом. Тогда потребовалось целых два дня конской скачки, чтобы пересечь сухую степь; здесь же хватило сотни сажен.

Разумеется, марш немалого войска не мог остаться незамеченным. Скамары бдительно стерегли свой южный рубеж. Оставалось надеяться, что у них хватит ума не ввязываться в открытый бой.

Здесь становились бесполезны таланты Рыси. Птенцы растворились в лесном сумраке.

- Никуда не денутся, - уронил некромант в ответ на робкий вопрос Фейруза. - Старшая не из тех, что станет прятаться. А скамары - не из тех, кто пропустит её, не задав всяких вопросов. Мне этих бедолаг-разбойников уже заранее жаль.

Насколько помнил некромант, прошлый раз они вместе со скамарами выходили к салладорскому рубежу много западнее; здесь, в дальнем "углу", смыкались границы Мекампа, Салладора и Дикого Поля - простора замекампских степей, где нет ни закона, ни порядка, кроме лишь одного - права сильного. Фесс надеялся, что скамарских поселений на их пути не окажется.

Поури пришлось разделиться на несколько отрядов - дорог через лесную чащу не было, пробирались звериными тропами, редко когда попадались проплешины старых пожарищ. Местность казалась необитаемой; молчание лесов угнетало, Фессу постоянно мерещились зло сощуренные глаза лучников, притаившихся в высоких и пышных кронах.

Здесь ещё властвовала зима. Не такая свирепая, как у Чёрной башни или в Эгесте; защищавшая Салладор магия в какой-то степени прикрывала и ближнюю полосу мекампских земель. Могучие лесные великаны стояли нагими, под ногами - толстый коричневый покров опавшей листвы. Тёмно-зелёные копья елей смыкали ряды, теснясь по склонам глубоких оврагов; журчало множество ручьёв, словно вытесненная силой из салладорской пустыни вода наконец-то нашла дорогу к свету. На холмах раскинулись обширные рощи грабов и буков, среди пожухлой травы кой-где поднимались замшелые каменные бабы, неведомые божки замекампских кочевников - некогда здесь тоже простиралась степь, однако лес наступал, и племена свободных всадников уходили дальше на восток, оставляя в добычу оседлым жителям изваяния своих покровителей, так и не сумевших защитить поклонявшихся им. Дальше к западу мекампское пограничье было населено куда гуще; порою ручей, подмывая крутой бок древнего холма, открывал свету золотую жилу. Здесь щедро родила земля, но рачительные хозяева не торопились сводить леса подчистую - имея под боком, с одной стороны, Салладор, а с другой - покорный аркинским клирикам двор Агранны, не стоило собственными руками лишать себя самой надёжной крепости, где можно не только укрыться с домочадцами и всем скотом, но и прокормиться даже в голодную пору зимы.

Фесс помнил, что здесь начинались торные пути на север; птенцы наверняка постараются выбраться на какой-то из трактов. Если, конечно, Старшая не окажется умнее и не постарается провести их незаметно, сквозь чащи.

Она постаралась. Следы её отряда исчезли, стоило им лишь пересечь границу. Неутомимые поури по слову своей Ишхар, словно гончие псы, обшарили близлежащие леса на день пути - никого. Обнаружилось, правда, две деревеньки на северо-западе; карлики их не тронули, сдерживаемые строгими приказами Ишхар.

Оставалось лишь двигаться в прежнем направлении - на северо-северо-запад, надеясь, что Старшая не повернула в куда более обжитые части пограничья, ближе к морскому побережью.

После двух дней пути сквозь Мекамп они нашли птенцов.

...Рысь в очередной раз перекинулась, взмыла высоко в холодное зимнее небо и почти сразу же камнем низринулась оттуда, вернувшись в человеческий облик чуть ли не раньше, чем коснулась земли.

- Пожар! - выдохнула она. - Деревня горит...

Рысь порывалась отвезти Фесса туда на спине, однако некромант решительно покачал головой. Выдать присутствие дракона - это расписаться перед Инквизицией: "Я тут!" Войско поури формально ничем с ним не связано; а вот жемчужнокрылый дракон...

- А отчего мыслью не сказала? - поинтересовался Фесс, когда драконица пришла в себя.

- Н-не знаю... - замялась она. - Чтобы никто не услышал, наверное.

- Ты думаешь, нас кто-то слушает? Снова Сущность?

- Н-нет... - Рыся состроила досадливую гримаску. - Пап, я бы сказала, честное слово! А так... ну, просто боюсь.

К сожжённой деревне они подошли по всем правилам военного искусства, охватив её с четырёх сторон. Однако предосторожности оказались напрасны.

Закопчённые печные остовы да обугленные нижние венцы - вот и всё, что осталось от селения в два десятка дворов. Тоскливо скулил одинокий пёс; при виде Рыси (даже в человеческом облике) бедняка дико взвыл и, поджав хвост, ринулся наутёк.

- Чувствует... - проворчала Рыся, проводив пса долгим взглядом.

- Что тут случилось? - широко раскрытыми глазами обвёл пожарище Фейруз.

- Да чего гадать? - откликнулась драконица. - Смотри сам.

Возле остатков сгоревшей изгороди они нашли тело мужчины. Безногое тело. Ноги ему не отрубили и даже не оторвали - их сожгли. Из кошмарно выглядевшей обугленной плоти торчали чёрные пеньки костей.

- Магия, - проворчал Фесс, склоняясь над погибшим. Не требовалось многих усилий, чтобы почувствовать тот самый "подарок Салладорца".

Как бы то ни было, село не сдалось без боя - безногий мужчина лежал рядом с закопчённой саблей, то тут, то там торчали воткнувшиеся в землю стрелы, чудом пощажённые пламенем. Нашлись и другие погибшие - все с оружием. Женщины с детьми то ли успели спастись, то ли сгорели в собственных домах.

Вернувшийся из могилы Салладорец приступил к очищению Эвиала от слишком расплодившихся людей и одновременно - к освобождению бессмертных душ от тягостных вериг плоти. Или это возможно только после трансформы?..

Проворные поури обыскали пожарище. Тридцать погибших.

Все - мужчины. Все пали сражаясь. Ни одного птенца найти не удалось. Растянувшиеся цепочки поури потекли прочь - делать здесь больше нечего. За ними последовал и некромант с двумя спутниками.

Позади оставалось тяжело чадящее пепелище. Источающее отвратительные миазмы горелой плоти, но дым поднимался не только от головешек. "Парила", напитывая окрестные леса ужасом и безумной злобой, магия Салладорца, не оставившая здесь ничего живого.

По-хорошему, мрачно подумал Фесс, стоило бы остановиться. Попытаться хоть как-то убрать всё это - оставленная магия была словно имперский жидкий огонь, бросаемый катапультами на врага.

Шагая рядом, хмурилась и Рыся, кусала губы - а потом вдруг, не говоря ни слова, обратилась драконом и взвилась вверх. Фесс с Фейрузом не успели даже удивиться, когда сверху на погибшую деревню низринулся поток драконьего пламени - изначально чистой субстанции, не замутнённой никаким злом, кроме природной силы убивать и воскрешать.

Никогда ещё Фесс не видел такого. Ярость извергнутого драконицей огня в мгновение ока обратила в ничто и остатки домов, и тела погибших, она воспламенила и оставшуюся магию Салладорца, сквозь чисто-кровяное пламя пробились дымные хвосты, завиваясь в тугие спирали, а сам Фесс поморщился от резкого толчка - дар Эвенгара исчезал, покидая это место, выплескивая последние остатки накопленной злобы.

Драконица камнем рухнула с высоты, вновь обращаясь в человека ещё в полёте, - но на сей раз это случилось слишком рано, тонкое тело возникло в воздухе за десять сажен до земли, и Фесс едва успел подхватить Рысю на руки. Так и знал - лишилась чувств. Видать, вложила слишком много сил в этот удар...

Алое пламя удивительно чистого рубинового цвета поглотило чёрные дымы и теперь медленно, торжественно опадало, словно исполняя беззвучный погребальный гимн простым смертным людям, что пали с оружием в руках, до последнего защищая свой дом.

Фейруз просто рухнул на колени, в священном ужасе взирая на Рысю.

- Помогай, - гаркнул некромант. - Голову подержи!

Но драконица уже пришла в себя.

- Не... могла... так... оставить... - выдохнула она, глаза Рыси вновь закатились, но уже не в обмороке, просто не осталось сил.

Они не успели далеко отойти от пепелища, когда перед ними, как из-под земли, вырос целый десяток карликов. Между ними шагал, тщетно пытаясь сохранить гордый и независимый вид, высокий смуглый человек с унизанными золотыми перстнями пальцами.

Фесс вздрогнул, узнавая.

Вожак скамаров.

- Вот и встретились, чародей, - скамар попытался изобразить весёлую улыбку. Получилось это у него скверно - впрочем, вид войска поури способен был согнать весёлость с любого. - Ну и стража у тебя - мышь лесная не проскочит!

Рысь коротко переглянулись с вожаком поури - Вилами.

- Они схватили целый конный разъезд. Подстерегли. Коней... гм, коней съели. Уже. Тебе повезло, человек, что они пощадили твоих спутников.