шкуре. Ноги, утомленные долгой прогулкой, а потом еще и вынужденной
неподвижностью во время поездки в телеге, тут же принялись объяснять
мне, что я плохо с ними обращаюсь. Впрочем, через несколько минут их
возмущение превратилось в приятную тяжесть, я окончательно расслабился
и чуть было не задремал. Задремать мне не дал Мэсэн. Он вернулся -
большой, шумный, довольный собой и жизнью - водрузил на стол
невероятных размеров блюдо с огромными кусками жареного мяса. Аромат,
исходивший от блюда, кружил голову и заставлял желудок болезненно
сжиматься от сладких предчувствий: то ли мой новый приятель был
обалденным поваром, то ли я так проголодался.
возможности говорить: он ел с такой невероятной скоростью и столь
глубокой концентрацией, словно поглощение пищи было своего рода боевым
искусством, в котором он достиг невиданных высот. Я всю жизнь был не
дурак пожрать, особенно после долгой прогулки на свежем воздухе, но
рядом с этим дядей мои усилия были почти незаметны. Впрочем, я наелся
до состояния анабиоза: понял, что просто не смогу встать из-за стола,
и вообще ничего не смогу - никогда.
от опустевшего блюда и утирая пот с раскрасневшегося лица. Посмотрел
на меня и умилился: - Эк тебя сморило! Ладно уж, дрыхни здесь!
дерьмоед туда не забрался...
коврик, скатерть и два табурета, сволочь... Я его тут же продал,
конечно, и завел нового - а толку-то! Убытки были большие... Ладно, я
пошел. Завтра еще наговоримся.
чем хозяин дома задул свечу - вот это, я понимаю, наркоз! Ужин Мэсэна
подействовал на меня гораздо сокрушительнее, чем давешняя попытка
утопить свои беды в таонкрахтовом пойле: на какое-то время я стал
человеком без проблем - просто куском сытой, довольной спящей плоти, и
это было восхитительно...
отправиться на охоту - непременно в моем обществе. Послать его
подальше я, разумеется, не мог: его обещание поискать для меня Быструю
Тропу связало меня по рукам и ногам. Это было чертовски неприятно: ни
тебе возмутиться, ни тебе кофе в постель потребовать - какой уж тут
кофе! Пришлось ограничиться умыванием. Никакой ванной комнаты тут,
понятное дело, не было, так что я предавался водным процедурам во
дворе, где обнаружилась бочка с холодной водой, прозрачной, как слеза
человека-невидимки. Мои страдания были вознаграждены еще при жизни:
во-первых, умывшись. я почувствовал себя так, словно только что на
холяву разжился новым телом, которое всю жизнь делало утреннюю
зарядку, исповедовало раздельное питание по Бреггу, никогда не курило,
ложилось спать на закате, поднималось с петухами и исполняло еще
несколько дюжин утомительных ритуалов, продлевающих жизнь в среднем на
15 суток... А во-вторых, хозяин дома ждал меня за накрытым столом,
чтобы напоить почти настоящим чаем. Вообще-то, это был какой-то
загадочный темно-красный отвар из местной растительности, но он
произвел на меня неизгладимое впечатление: чертовски вкусно! Эту
роскошь следовало закусывать светло-оранжевым медом, большие почти
идеально круглые комки которого лежали в огромном тазу. Мед тоже был
совершенно изумителен: не такой сладкий, как знакомые мне версии, с
кисловатым привкусом лесных ягод и тонким ароматом цветов.
третьей кружкой его божественного утреннего пойла. - Путь неблизкий, а
дело - хлопотное.
отправились в путь.
вчерашнюю расправу с разбойниками. - Такого в лесу встретить -
невелика радость...
создания! Они боятся не только людей, а вообще всего, что движется,
даже питупов. Просто я его хорошо выдрессировал. - весело объяснил он.
- А что делать, когда такая жизнь?
ответил Мэсэн. - Толстые глупые птицы, которые с перепугу сами падают
в руки хорошему охотнику...
Бурухи.
только птицы Бэ, других говорящих птиц здесь нет... Слушай, так ты
что, вообще ничего не знаешь?
что могло бы мне здесь пригодиться. Может хоть ты меня просветишь?
Ладно, давай так: сначала ты расскажешь, как живут демоны, а на
обратной дороге я буду языком молоть. Сообщу тебе все, что захочешь.
нехитрое!
коктейль из воспоминаний детства и последних страниц славной истории
Тайного Сыска. Это звучало так нелепо, что я сам себе не верил - а
ведь говорил чистую правду, словно поклялся на Библии с утра пораньше.
Мэсэн слушал меня, затаив дыхание. Сначала он то и дело перебивал меня
недоверчивыми репликами типа "врешь небось", "ну, не заливай!" - но
потом совершенно добровольно прекратил свои комментарии: очевидно,
понял, что ТАКОЕ придумать никому не под силу. Наконец мой бенефис
подошел к концу: телега остановилась: почва под колесами к этому
времени стала уже такой топкой, что даже могучий "свинозаяц" не смог
тащить нас дальше.
заранее - сам бы демоном родился! Ну да чего уж теперь жалеть: дело
сделано... Ладно, пошли. Попробую тебя удивить.
удивит, даже если специально стараться не будет... Мэсэн, тем
временем, достал из телеги целую кучу хлама: сначала на свет божий
была извлечена давешняя дубина, потом - круглый металлический шлем,
похожий на казан для плова, и ветхая шапка из толстого войлока. Шапку
он тут же напялил на свою кудрявую голову, сверху водрузил "казан" -
вид у него при этом стал совершенно идиотским! Напоследок он вывалил
на траву огромные сапоги, столь уродливые и бесформенные, что я их
почти испугался.
на ногах. Не убережешь. Это же болото!
не только как память о доме: ни летать, ни, тем более, ходить босиком
я не умею. Я быстро переобулся, удивляясь тому, что не поместился в
один из этих чудовищных сапог целиком, и мы занялись пешей ходьбой по
болоту. Сделав несколько шагов, я понял, что мой приятель оказал мне
неоценимую услугу: ноги увязали почти по щиколотку. Я заметил, что у
самого Мэсэна была совершенно особая - нелепая, но идеально подходящая
для данных условий походка: он шел короткими шагами, высоко поднимая
ноги, чуть ли не касаясь коленями подбородка, но очень быстро, так что
каким-то чудом не успевал увязнуть. Создавалось впечатление, что он
весит раз в пять меньше, чем я, так что земное притяжение не очень-то
над ним властно. Я попробовал скопировать его манеру ходьбы - не могу
сказать, что очень удачно, но через некоторое время я заметил, что
ноги проваливаются уже не столь глубоко.
остановился.
грэу, худые и голодные - из таких получаются самые лучшие дерьмоеды!
Бэу тоже ничего, но их сначала надо дрессировать: очень уж глупые, все
норовят земли нажраться, а потом от дерьма нос воротят. Впрочем, для
себя я всегда оставляю бэу: их гораздо меньше, поэтому мне все
завидуют...
оно и к лучшему!
же нет шлема...
только ты не собираешься поохотиться на грэу.
поверил! - принялся лупить дубиной по своему шлему - не снимая его с
головы, можете себе представить! Он выдерживал какой-то своеобразный
ритм, от которого мне стало не по себе: почему-то начало подташнивать,
да и голова тут же заныла, словно ко мне вернулось давно позабытое
похмелье - сколько можно-то?! Сам Мэсэн, судя по всему, чувствовал
себя просто великолепно: он еще и пританцовывать начал, так увлекся!
Контровский Владимир
Куликов Роман
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Курылев Олег
Шилова Юлия