read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Санька упрямо шагал сквозь дождь, нагнув голову, пока его не окликнули:
- Стой!
В дверях блиндажа стоял незнакомый светловолосый гардемарин.
- Что тебе надо?
- Мою девушку, - мрачно ответил Санька,- Юльку. Позови.
- Ты идиот? - с ленцой спросил гард.
- Я Санька Смолянин. - Он подождал, пока в глазах мальчишки не отразится узнавание. - А ты салага. Позови Юльку.
Парень занервничал. Лицо его не изменилось, но голос сорвался:
- Врешь! Смолянин в коме!
- А ты в танке. Тебя вообще-то хоть до тренажера допустили, тормоз? Как ты с инструктором разговариваешь?
На пороге появился второй мальчишка, очень похожий на первого (который тут же исчез внутри).
- Ты на нас не очень-то дави, инструктор. Знаешь, что у нас тут?
- Знаю. Пугать будешь? - холодно оскалился Санька. - Такой крутой, весь Питер можешь взорвать, что хочу, то ворочу, хочу сто пудов шоколада - везут шоколада, хочу цирк - привезут цирк...
Где-то в самой глубине памяти сидело очень смутное воспоминание о наставлениях Бабакина: не повышать голос, искать точки соприкосновения, быть дружелюбным... Начхать было Саньке на все наставления! Этих дебилов малолетних надо было драть, драть и драть, а их в Школу приняли, им форму дали... Анжелка - в атомы, а эти пацаки вислоухие тут с кнопочкой играются...
- Чего ещё потребуешь, защитничек хренов? Мы чему тебя учили? Землю собой закрывать! Людей закрывать! А ты - бомбы рвать?! - орал Санька уже во все горло. - Да у вас у всех вместо бошек жопы, и куда ты хапалки тянешь?
Над плечом гарда появилось бледное Юлькйно лицо, и Санька умолк.

- Он? - спросили её и тут же уволокли обратно в глубь бункера. Санька успел заметить, как исказилось её лицо, но слез не увидел.

- Значит, правда Смолянин, - хмыкнул гард, - Надо же, теперь героя прислали. Зря старались. Мы же ясно сказали - нам нужны переговоры с имперцами. Иначе никуда мы не выйдем. А будете мудрить - взорвем все к чертям.
- Слушай, головожопый, - изумился Санька, - у тебя вообще какие-нибудь мозги есть? Где тебе сейчас возьмут имперцев? Когда их с неба смели на хер?
- Не наши проблемы. Знаешь, да: ищщы, ищщы, должон быть... Мы ведь баз двадцать под контролем держим, не меньше, так? Наши все согласились - пока своими глазами не увидим, стоим насмерть.
- Слушай, урод, тебя в детстве не роняли? Я тебя ещё раз спрашиваю, где нам взять хоть одного имперца, если их в окрестностях всей Земли - только трупы, и тех мало. Хочешь слетать, пособирать их там? Так валяй, я договорюсь, чтобы тебе дали взлет.
- Ты мне мозги не пудри, - заговорил гард с угрозой. - Что от нашего флота осталось - я знаю. Видел, как они возвращались. Значит, вот-вот высадка начнется, если уже не началась. И сдаться мы вам не позволим.
Никогда в жизни Санька не соображал так много и так быстро. До сих пор все в его жизни было просто и ослепительно, кристально ясно: летать, любить, учить, кататься и пижонить - над чем тут задумываться? Но как доказать этому отмороженному, что Вторжение закончилось, не начавшись, Санька не понимал. От бессилия он опять хотел заорать и только чудом удержался.
- Ты гардемарин или просто так форму надел? - тихо, очень тихо спросил Санька.
- Уж точняк не просто.
- Я тебе слово офицера даю: нет никакого вторжения. Имперцы ушли. Переговоры вести не с кем и не о чем.
- Слово офицера? У нас тут уже много офицеров было. Все жить хотят. Может, и ты брешешь, - равнодушно ответил гард. - Нам нужны гарантии, что до имперцев наши требования доведены. Пусть они знают, гады, что мы не сдадимся и что на марцалов нам уже начхать. Мы теперь сами... Нас ведь не только летать учили, инструктор, нас и умирать учили. Ты и учил. Теперь вот - принимай зачет.
- Ты хоть понимаешь, - Санька взвыл, - что вы Питер снесете только потому, что ты хочешь того, чего нет? Хвост Большой Медведицы зажарить?
- Хвост зажарить, говоришь... - Гард заговорил почти ласково. - Нет, нам Медведица не нужна. Нам нужна свобода. Понял? Вот ты, хоть и герой, а уже жить захотел. Значит, сдался. Значит, нам только на себя рассчитывать.
- Парень, - психанул Санька, - если для тебя главное - это откинуть копыта, давай я сам тебя пристрелю. Для простоты. А хочешь героической смерти, посажу тебя на "копейку", запузырю в Пояса - и мокрого места не останется. Какого хера ты к Питеру прикопался?!
Гардемарин оглянулся через плечо и подался назад. Мимо него на бетон перед бункером вытолкнули зареванную Юльку.
- Забирай, - снисходительно улыбнулся гард. - Это тебе за крейсер. Конец света будете встречать вместе. Прощай, Смолянин. Говорят, летал, ты хорошо.
Он поднял руку в утрированно-четком гардемаринском салюте, и дверь закрылась.
Мимоходом тронув Юльку за плечо, Санька подошел к двери и хлопнул по железу.
- Слушай! - рявкнул он прямо в это железо, сложив руки рупором. - Марцалы говорят, что имперцы после сегодняшних больших пиздюлей наверняка пришлют парламентера. Будете дожидаться его или отвалите пораньше?
Дверь опять приоткрылась - совсем чуть-чуть. Блеснул глаз.
- Слушай, а чего - правда им накидали? Без балды?
- Правда, - сказал Санька и повернулся к Юльке. Она так и сидела, одной рукой опершись о бетон, а другой - прикрывая глаза.
- Ага, - услышал Санька. - Ладно, инструктор. Ты передай там, что мы на три часа откладываем. Будем ждать этого зеленого козла.
Уж какого пришлют, подумал Санька. Он протянул Юльке руку, чтобы помочь, но она не заметила его руки и встала сама.
Только сейчас Санька понял, что уже по-настоящему темно. По всему полю горели подсветочные прожектора, и вдоль полосы набегала очередная стена холодного косого дождя

Глава пятнадцатая.

ОДИН ДЕНЬ КОЛИ Ю-НЮ

24 августа 2014-го

Для Коли Ю-ню этот немыслимо длинный день начался не слишком обычно: утром в кафе он попытался снять очень красивую девушку, и у него ничего не получилось. То есть девушка с удовольствием слопала кусок шоколадного торта, а потом сбежала: оказалось, что она секретарь-телохранитель какого-то воротилы игорного бизнеса и просто ждала здесь своего принципала, который вел за стенкой секретные переговоры. Коля, чтобы не так досадно было, съел ещё кусок торта, допил кофе и направился к машине, которую пришлось оставить за квартал отсюда, - как вдруг его догнала, взяли за плечи, ткнули в бок чем-то твердым, шепнули:
"Тихо!" - и втолкнули в притормозившую на секунду серую "ауди".
Похитители не закрывали лиц, и это было плохо. А в том, что это именно похищение, а не арест, он почему-то - не усомнился ни на миг.
- Вы меня ни с кем не спутали? - спросил он.
- Нет, - прозвучало в ответ, и других вопросов Коля не задавал: можно было нарваться на удар по ребрам, а сломанные ребра значительно ухудшали дальнейшие шансы...
Здание, к которому его подвезли, было знакомым: ещё несколько месяцев назад здесь размещалась районная администрация, теперь переехавшая. А вот кто занимал здание сейчас, Коля не знал и догадаться - ни по безликой вывеске "ООО ВПФ", ни по стандартным табличкам в фойе - не смог. Кроме табличек, в фойе находились: деловитая барышня, сопоставлявшая бесконечный список с бумажным содержимым огромного короба; трое рабочих в измызганных комбинезонах, с матом перекраивавших проводку под потолком; растерянный гардеробщик, забившийся за своей. стойкой в самый дальний уголок; двое здоровенных лбов а камуфляже, нахмуренностью и сосредоточенностью маскировавших все ту же растерянность.
Сидеть им без света ещё часа четыре, не меньше, мельком подумал Коля.
Самое интересное заключалось в том, что растерялись и его конвоиры. Видимо, они ожидали увидеть что-то другое. Первым делом это отразилось на Колиных ребрах, получивших очередной тычок, и пленник самым искренним образом возмутился шепотом:
- Ребята, вы чего? Стою спокойно, не дергаюсь... В чем проблема?
Подействовало. Один из похитителей за локоток направил Колю к стене и загородил собою, как бы по-приятельски беседуя, второй отправился наводить справки. Урожай оказался на редкость убогим: электрики не знали ничего и знать не хотели, девица сама ждала какого-то невнятного "кустового", охранцы прогудели, что ничего тут не знают, братан, наверх ещё не ходили, и только гардеробщик будто бы ориентировался: "по коридору направо, потом вверх до второй хреновины, потом налево, через галерею, а там увидите".
Так вот, в отличие от сопровождающих, здешние хреновины и их непростую нумерацию Коля знал хорошо. Хреновина "Первая" - это буфет в полуподвале, имитирующий царство Нептуна, но в гиперреалистическом ключе; от двух русалок, охраняющих вход в буфет, шарахались даже видавшие виды депутаты. "Вторая" - старая пальма на площадке между первым и вторым этажами, от неё шла крохотная галерейка во флигель. "Третья" - уникальный гипсовый барельеф "Ильич на природе размышляет о судьбах России".
Ильича по случаю какого-то юбилея наскоро переделали в Пушкина. Эту самую "третью" следовало сейчас во что бы то ни стало выдать за "первую", с тем, чтобы "второй", согласно законам арифметики, стала "четвертая" - порождение все того же не к ночи будь помянутого ваятеля, названное "Преддверием царства Мельпомены": обвешанное театральными масками и уродливыми куклами фойе перед конференц-залом (кстати, самым обыкновенным). Отсюда тоже начиналась короткая двусветная, с балкончиками, галерея, по прихоти архитектора соединявшая четвертые этажи двух пятиэтажных корпусов; надо сказать, что с фасада дом напоминал перевернутую табуретку с очень толстыми ножка-. ми: два этажа были обычные, а потом у архитектора воспалилось воображение, и двухэтажную часть обрамили две пятиэтажные башни, одна с часами, другая с куполом, как у планетария. Возможно, это было оправдано, потому что строиться все это начинало как Дом пионеров...
- Ну и хреновина, - восхитился Коля, кивнув на Ильича-Пушкина. - Такого и не придумать!
- А где тут галерея? - огляделся один из конвоиров.
- Старый хрен сказал: "вверх до второй". А это, наверное, первая, - решил другой конвоир.
Они миновали пальму и дотопали до конференц-зала. И Коля подумал, что, наверное, свалял дурака и надо было идти, куда привезли.
У двери конференц-зала с ленцой расхаживали трое, одетых словно бы в униформу: черные кожаные штаны, кожаные безрукавки, тяжелые ботинки с берцами. На крепких шеях болтались на цепочках стальные медальоны, но изображение рассмотреть было трудно. Дверь зала была чуть приоткрыта, и из-за неё доносился невнятный галдеж, звуки ударов и приглушенные вскрики.
- Ага, вот и галерея, - обрадовался конвоир. - Коллега, Шимоха там обосновался?
- Наверное, - сказал один из "коллег". - Что, к нему этого плюха тащите? - Он кивнул на Колю. - Давайте лучше сюда, целее будет.
- Не, доктор сказал, в морг, - хохотнул конвоир, и они пошли к галерее. В зале вдруг стало тихо. Страшно, неимоверно, невозможно тихо, и Коля непроизвольно обернулся, но его толкнули в шею: - Давай-давай. Пошел!..
- Нехрен заглядываться, - подхватил другой конвоир,
Он понял вдруг, что его конвоиры боятся этих кожаных - их выдавали неестественно приподнятые голоса.
Во второй пятиэтажке, в отличие от первой, сновало множество какого-то странного народа. Небритый бомжеватого вида мужик, разя перегаром, вежливо спросил их, будут ли сегодня давать оружие, а если да, то где? Конвоиры опешили-и, видимо, близкие к панике, единым духом проскочили длинный коридор, с удивительной сноровкой лавируя меж снующих людей. Что, впрочем, не помешало Коле несколько раз поздороваться со знакомыми и смутно знакомыми людьми - и отметить, привычно гася все эмоции, что здесь нет тех, кого он боялся увидеть. А значит, потеряно, может быть, не все... На виду у здешних обитателей оружия не наблюдалось, а вот под одеждой наверняка было, и для многих это непривычно и неудобно. И еще: в воздухе разлита та истерическая нервная настороженность, при которой стук упавшей табуретки может вызвать ответный шквальный огонь.
В конце коридора первый конвоир зажал Колю в углу маленькой унылой курительной, а второй пошел обратно, на ходу заглядывая в кабинеты. По дороге туда - с левой стороны, обратно - с правой. Видок у него чем дальше, тем ; становился озадаченней.
- Ребята, вы извините, конечно, - рискнул Коля, - но вы точно ничего не перепутали?
Они переглянулись. Второй приглашающе мотнул головой, первый привычно взял Колю за локоть, и тот, перебирая ногами несколько быстрее, чем ему хотелось бы, оказался перед дверью одного из кабинетов, в которой торчал ключ, а затем и за ней, причем совершенно один.
Ключ трижды повернулся в замке, послышались удаляющиеся шаги. Надо полагать, похитители решили по-быстрому разыскать загадочного Шимоху, не таская за собой балласт, к тому же - узнаваемый балласт.
Внутренность кабинета - вернее сказать, внутренности - вполне объясняли удивление на лице конвоира, а также вызывали множество неприятных вопросов и подсказывали множество ещё менее приятных ответов. Шкаф и стол выпотрошены, ящики стола свалены грудой в углу, ковер перевернут и заляпан чем-то неприятно-темным и совсем ещё свежим, обивка гостевого кресла вспорота... Колю вела интуиция, а не любопытство, когда он подходил поближе к разоренному столу, справедливо опасаясь найти под ним бывшего хозяина кабинета. Но нашел - лежащий на боку стул, обычный, не офисный, с четырьмя ножками и жесткой спинкой, которой был придавлен обыкновенный серо-голубой клетчатый пиджак.
Коля поднял его и быстро проверил карманы. Ключ оказался в боковом правом. Сдернув свою приметную зеленую шелковую майку и натягивая на голое тело слишком узкий в плечах пиджачок, Коля подумал: "Мне сегодня везет". И испуганно поплевал через левое плечо.
Надо было торопиться. Он подобрал с десяток пухлых папок, сложил из них штабель, подхватил его снизу, прижал подбородком сверху и быстро пошел обратно по коридору, потом вниз по лестнице до второго этажа, потом до пальмы, потом по галерее к флигелю... На выходе из галереи стоял вальяжный пузатый мужик с пшеничными усами.
- Друг, - сдавленным голосом сказал Коля, - от два-девятнадцать ключ у тебя?
- Тебя-то зачем туда понесло? - удивился пузатый. Коля молча шевельнул папками.
- Охренели, - сказал мужик. - Пошли.
В комнате два-девятнадцать - Коля это знал - был архив. И ещё там была техническая лестница, ведущая на площадку, где стояли мусорные контейнеры. Пузатый отпер дверь, посторонился.
- Тут вали, у входа.
- Велели разложить. Ты тут знаешь, где тут что?
- Откуда? Слушай, я тебя пока запру, кончишь - постучи. Ага?
- Как скажешь...
Снова щелкнул замок.
Ну, если наружная дверь на замке...
Коля миновал ряд стеллажей, тихо опустил папки на подоконник, потер затекшую шею. Вдруг взгляд его зацепился за что-то в дальнем углу. Бесформенная куча непонятно чего, прикрытая оберточной бумагой.
Из кучи высовывался ботинок.
Ступая на цыпочках, Коля подошел к куче. Потянул за бумагу.
Так...
Двое полицейских в форме и пожилая женщина. Крови не очень много.
Коля попятился, потом повернулся и бросился к двери - той, нужной, ведущей на лестницу. Там его вырвало. Отплевавшись, он спустился вниз. Дверь, ведущая на волю, была закрыта только на засов. Он долго к чему-то прислушивался, пока наконец не откинул проклятую железяку. В тот самый момент, когда он выскользнул наружу, тучи закрыли солнце.
Коля неторопливо прошел мимо зеленых контейнеров, пересек дворик, вошел в арку - и погрузился в поток пешеходов...
Он всегда знал, что этот день настанет - день, когда его придут брать. Он не знал мелочей: кто будет брать, за что, насколько крепко. Будут ли бить при этом. Чем все кончится.
Но общий план действий у него был отработан давно, и сейчас, чудом выпорхнув из загребущей десницы, он этот план исполнял - прежде всего ногами, потому что в голове была каша. Ледяная каша.
Сейчас он рванулся к ближайшей станции тросовика, в киоске у подножия платформы купил бутылку минералки, бутылку дешевой водки и две банки тущенки, все это сунул в бумажный пакет, вознесся на платформу, дождался вагончика. Почему-то загадал: подойдет зеленый - все будет хорошо. Но подошел оранжевый. Он все равно вошел в салончик на полтора десятка человек, сейчас полупустой. Водитель закрыл дверь, моторчики где-то по бокам весело заурчали - маленькая машинка стремительно набрала скорость, опоры только мелькали. На поворотах её основательно кренило, и слышно было, как ролики колотят по лапам опор.
Кому-то же пришло в голову сделать канаты подвесной дороги неподвижными - и вот вам решение транспортных проблем большого города, подумал Коля. Чтобы протянуть новую трассу в десяток километров, требовалось каких-то две-три недели...
Их прокладывали где попало: по пустырям, промзонам, паркам, над дорогами, по крышам домов... Как ни странно, даже старая часть города очень органично вобрала в себя эти летящие над крышами - по почти невидимым рельсам - яркие полупрозрачные вагончики.
Он доехал до Московских ворот - это была очень большая пересадочная станция, здесь сходились и расходились восемь маршрутов, - и в общем-то даже не проверяясь, есть ли за ним слежка (сейчас это роли не играло: нет - хорошо, есть - тоже хорошо), сел в вагончик, идущий в сторону "Юноны". Довольно быстро вагончик наполнился народом. "Юнона", громадный крытый рынок, торговал в основном изделиями Т-зон: Суоми, Московии, Янтарной, Трансбалтии...
Коля неторопливо попетлял по торговым рядам и даже приценился к антигравитационному седлу - "жополету", транспортным средством это не назвать, но прикольно. Поднимается метров на пятнадцать, скорость как у велосипедиста. Но сейчас это не спасет...
Он прошел рынок насквозь, докупил на ходу ещё две . бутылки дешевого вина и кулек мармелада, пересек зону складов и вышел наконец к заброшенному ангару. Когда-то здесь пытались строить дирижабль. Кое-что ещё не растащили - например, огромные стеклопластиковые гондолы двигателей. В одной из гондол жил прикормленный Колей тихий бомж Тима.
Бомжевал Тимофей Игнатьевич, так его звали, по каким-то не самым простым соображениям, поскольку собственную комнатку он имел, пусть и не в самом городе, но в Славянке. Соображения эти сотканы были из невнятной религиозности, привязанности к воздухоплавательным средствам, ныне совершенно забытым и заброшенным, и неагрессивного, но выраженного бреда преследования. По причине этого бреда Тима имел в окрестностях ещё штук пять надежных схронов, где его никто не мог бы найти.
Переодевшись у Тимофея Игнатьевича в рваненький пиджачишко, замасленные до блеска черные когда-то джинсы, растоптанные лапти и промоченную до полной бесформенности фетровую шляпу, Коля сел к осколку зеркала, перед которым Тима брился, и стал торопливо преображаться: здоровый румянец сделался алкогольным, провисли дряблые мешки под глазами, а сами глаза потускнели и обесцветились, упругая полнота превратилась в одутловатость... Словом, через пять минут от зеркала отвалился дебиловатый вонючий тип, завсегдатай вытрезвителей и "обезьянников", но никак не объект охоты пассажиров серой "ауди" или гибких мальчиков в черной коже.
Хлебнув для запашка, Коля кивнул Тимофею. Они общались и понимали друг друга почти без слов, как то и положено параноику с конспиратором. Тима осмотрел его критически, вздохнул и поманил за собой.
Дорога заняла четверть часа. Здесь как раз накануне вторжения начали строить мусороперерабатывающий завод, а потом вместе со всей мировой экономикой навернулся и подрядчик, какая-то шведская фирма, и на полуогороженной территории остались почти собранные стальные печи и каркасы помещений. Там-то, под фундаментом одной из печей, и был Тимин схрон, тесноватый, но зато с железной заслонкой.
По осклизлой лестнице они спустились вниз, в гулкий подвал: перекосившиеся бетонные плиты потолка, бетонные же колонны, все в трещинах. Здесь не просто воняло: смердело. Местах в трех горели тусклые лампочки. Кто-то палил и костерок: пахло дымом. Народу было много, но казалось - каждый существует отдельно. Так же, как отдельно от всего существовал визгливый неизобретательный мат. Коля думал, что они так и пройдут насквозь, всеми узнанные и никому не нужные, но Тиму перехватили.
- Гнатич, тут эта... слушай. Че там наверху делается? Облава какая или че? - высунулся из полумрака плосколицый мужик в мягкой армейской фуражке.
- Какая, хер, облава? - удивился Тима.
- Да кончай ты, нах, все говорят, что по всему верху облава, а ты мне сучки строгаешь...
- Миха, бля буду, ниче не знаю. Коль, ты че-нить про облаву слыхал?
Коля помотал головой и неуверенно помычал.
- Ладно, Миха, мы залегли, а то дружбан устал до не могу. Кости надо бросить. Не слыхали мы про облаву. Лажа.
- Не лажа, нах. Нутром чую... - И Миха, пыхтя и поскрипывая, учапал в темноту, держась за поясницу.
Потом Тима и Коля поднялись по отвесной, в обручах ограждения, лестнице к косому лазу в потолке, забрались туда и закрыли за собой ржавую железную заслонку. Тима впихнул в скобы длинный болт, и теперь приходилось считать это убежище надежным.
Почиркав плохими спичками, Тима с бормотанием затеплил свечной огрызок. Виден стал топчан, аккуратно крытый старым одеялом, табуретка и приличных размеров стопка книг в углу. Там же стояла и большая пластиковая бутыль с водой.
- Дня четыре отсидимся, - сказал Тима. - А то и все пять. А за пять дней знаешь сколько всего может случиться? Ого-го.
- Ого-го, - согласился Коля. - Холодно тут.
- А вот надень. - Тима вытащил из-под топчана большой бумажный пакет, порвал его. Подал Коле диковатый растянутый свитер. - Надевай-надевай, он чистый, из вошебойки. Вошебойка каждый месяц приезжает.
- Спасибо, - сказал Коля. - А как ты?
- Я-то привычный... Плохо будет, если они опять бациллу всем вживлять примутся, - сказал Тима. - Чешется после, мочи нет. И все, что ни ешь, солидолом воняет. Я эту бациллу знаешь как выводил?..
Он принялся рассказывать, как выводил бациллу, но Коля уже не слушал: поток мыслей, который он старательно сдерживал, гоняя по кругу идиотские шлягеры ("Я хочу тебя так, и хочу тебя так, и вот так, и вот так, и вот так!" - специально разучивал!), - этот поток вдруг прорвался.
...понятно, что путч, но чей и почему, никаких предвестников, врешь, предвестники были, взять эти летние лагеря для старшеклассников, "перемарцалить марцалов", да, все к тому шло, но почему так ра?.. видимо, вот эта угроза вторжения, этот настрой на проигрыш в небе и реванш на земле, оно и послужило все к фальстарту, да, это фальстарт, ничего не готово, все изобретается на ходу, но уже ясно, ясно, что обратного пути нет, теперь только вперед, громоздя ошибки на ошибки и ошибками посыпая, дабы не скользить, и все-таки: что они будут делать потом, когда выяснится, что марцалы никуда не ушли и все в недоумении, куда это вы нас выпроваживаете и за что, "за что, Герасим, за что?" - сейчас уже не объяснить, какой это был смешной анекдот, все поменялось, ай да марцалы... если вдуматься, а у нас почему-то никак не хватало ни времени, ни смелости, чтобы вдуматься, - так вот, если вдуматься, марцалам мы должны памятник поставить, из какой они нас жопы вытащили, хоть и с корыстными целями, но все-таки из жопы... из жопы да на сковородку, такие дела, и даже если они уйдут, во что лично я не верю, но вдруг, - то мы уже никогда не будем прежними, мы прошли даже не через костры, а через какой-то мартен... а путч дурацкий, преждевременный, поэтому его ,и не засекли, поэтому он, как ни смешно, имеет шансы на успех, правда, продолжения не будет, но дров наломают крепко, и все же: кто это дернулся, кто, он стал вспоминать, кого Видел в этом "ООО ВПФ" (кстати, что за хрень, полузнакомое...), и вдруг сообразил, что все это были люди, занимающие какие-нибудь не самые последние посты в организациях и учреждениях, так или иначе обслуживающих марцалов, работающих на марцалов и формально или же неформально возглавляемых марцалами, он понимал, что видел слишком мало для ультимативных выводов - и все же доверял своей проверенной интуиции...
В какой-то момент он почувствовал, что держит в руках пустой стакан, протянул его Тиме, чтобы тот наполнил, но Тима вдруг напряженно замер, вслушиваясь, а через несколько секунд в заслонку ткнулись раз и два, а потом долбанули с такой силой, что отлетели проржавевшие петли. Мелочно-белый луч галогенного фонаря ударил в глаза, и чей-то веселый голос по ту сторону света сказал:
- Я ж те говорил, Петька, ещё не все. У меня на них чутье - всей требухой. Выгружаемся, господа, станция Вылезай, кареты поданы...
Карет было не меньше десятка: разнокалиберные фургоны, длиннющая дальнобойная фура, синяя с желтой надписью "DOZINT(r)", пара автобусов с закрашенными стеклами. Дул сильный холодный ветер. Колю и Тиму поставили в шеренгу очумелого оборванного люда, и почти сразу кто-то сказал за спиной:
- Тут чисто, Макс. Эти последние.
Коля, щурясь, оглядывался. Глаза никак не могли привыкнуть к свету. Вдоль шеренги медленно прошли трое: белесоватая девица в темных очках на слишком длинном носу, она смотрела не в лица, а куда-то поверх, и при ней двое сухопарых ребятишек в форменных курточках Комитета.
Ничего не понимаю, подумал Коля и запустил снова: "Я хочу тебя так, и хочу тебя так, и вот так, и вот так, и вот так!"
Девица покосилась на него, но пошла дальше.
- Вон в тот автобус, - скомандовали им. - Быстро, быстро!
Сиденья в автобусе были железные, в дырочках. Окна, как оказалось, были не только закрашены, но и заделаны железом; свет внутрь проникал сквозь зарешеченные люки в потолке и рифленого армированного стекла перегородку кабины водителя. Вместе со светом в люки лился дождь...
Последним вошел парень в форменной курточке и с резиновой палкой в руке.
- Кому ещё не объяснили, - сказал он. - Проводятся карантинные мероприятия по особо опасной инфекции. Вы проживете две недели в загородном лагере. На обсервации. Через две недели пойдете на все четыре стороны - кто захочет. Понятно?
- Вещички бы... - робко пробормотал кто-то.
- Вещички никуда не денутся, потому что сейчас в вашу дыру пустят газ. Так что если кто-то покусится на ваши вещички, тот - вместе с крысами...
- Бля, - вздохнул Тима. - Так я и думал. Бациллу будут вводить...
Про "введение бациллы" Тима рассказывал уже раз пятнадцать и пока ещё не повторялся. Коля стал слушать, тут же забывая все услышанное. Нельзя было думать, ни о чем нельзя было думать, все, что вы подумаете, может быть использовано против вас - девица с носом была телепаткой, латкой, сука, падла, как я ненавижу эту страну, и все прочие я тоже ненавижу, дрянь. Думать нельзя, даже - шепотом... спать, спать, спать... "Я хочу тебя так, и хочу тебя так, и вот так, и вот так, и вот так!"
Мотор взревел, автобус задергался и поехал куда-то.
Теперь бы попытаться понять куда.
Вначале дорога тут только одна, но вот сейчас начнутся повороты, развязки...
Совсем низко над люком пролетела бело-оранжевая кабина тросовика. Значит, сейчас выезд на трассу. Куда будем поворачивать? Если направо, то...
Автобус резко, с визгом, повернул и остановился, накренясь набок. Мотор заглох. Конвоир распахнул дверь, выскочил наружу и дверь захлопнул. Снаружи треснули выстрелы. Донеслась брань, покрытая тут же ревом мощного дизеля - должно быть, танкового. В автобусе завопили, началась давка. Коля сгреб Тиму, рванувшегося было к дверям, притянул к себе: ждем.
Ждать пришлось долго. Сначала автобус чем-то откуда-то оттащили, потом попробовали дверь, потом высадили стекло. Просунулся здоровенный мальчишечка в армейском камуфляже, но с полицейскими орлами на погонах, и в шапочке-"гондоне".
- По домам, население, - презрительно сказал он. - Отдых отменяется.
И посторонился. "Население", матерясь, ломанулось наружу. Там все так же пронизывающе дул ветер, волоча над землей гадкую на ощупь водяную пыль. Бомжи исчезали в ней мгновенно - будто она их гипнотизировала и съедала.
- А ты говоришь - бацилла, - укоризненно сказал Коля, украдкой взглянув на часы - пластиковые, бесплатные. Было без четверти пять, а темнота стояла - как в одиннадцать.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 [ 22 ] 23 24 25 26 27
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.