Чтение 22–й страницы книги ~Завтра война~

Первую неделю своей контрактной работы я помогал интендантскому взводу разгружать семнадцатый бокс.

Вторую неделю я провел разнорабочим: мы азартно крушили и рушили освобожденный бокс вместе с четырьмя соседними. Специальной демонтажной техники почему-то не сыскалось. Стены ломали обычными танками, а обломки растаскивали шагающими погрузчиками.

А в начале третьей недели меня после короткого инструктажа приставили к пеноструйной машине: страховидному агрегату, похожему на слона с четырьмя хоботами.

Мы строили нечто новое и огромное. Судя по размерам - ангар для авианосца. Но, как легко сообразить, ангары для авианосцев никто не строит. А потому нам, рядовым рабочим, оставалось гадать, кому и зачем в непосредственной близости от летного поля понадобилось ставить несколько десятиэтажных корпусов, образующих при взгляде сверху исполинский шестиугольник с километр в поперечнике.

Что это? Гостиница? Казарма? Новый штаб флота?

Так нам и сказали! Как и всё в космопорту, стройка была секретной, совершенно секретной. Повсюду сновал осназ со своим назойливым жужжанием. "Предъявите пропуск", "Назовите пароль", "Стой, сканирование радужки!" и "Стой, обыск!".

Но платили действительно хорошо. Я бы даже сказал, для моей отсутствующей квалификации - подозрительно хорошо.

Правда, особая квалификация оператору пеноструйной машины и не требуется - в штатных ситуациях этот механический слоник работает в полностью автоматическом режиме. Но прислеживать как бы он кого не затоптал или не закатал в шар строительной пены кто-то все-таки должен. Вот я и прислеживал.

А двадцать пятого августа, когда уже шли отделочные работы и из морского терминала начала поступать новенькая мебель, все мы наконец сообразили: да это же госпиталь, братцы!

Огромный госпиталь. На несколько тысяч коек. С бесчисленными операционными, с мощными гибернационными машинами, фармацевтическими лабораториями, протезным цехом и неизбежным в подобных учреждениях моргом.

Так-то вот. Мало, оказывается, у нашего флота госпиталей, клиник, санаториев и профилакториев. Поэтому надо построить еще один, громадный - прямо в крупнейшем военном космопорту Европы.

Куда мир катится?

Почему-то я ждал, что в сентябре грянет буря. Подозрительно голубым было небо над Академией, чересчур веселенькими и бодрыми показались мне однокурсники.

Но сентябрь прошел - и ничего не случилось.

И в октябре ничего не случилось тоже.

Мы снова учились. Изо дня в день, по шестнадцать часов в сутки.

В ноябре я окончательно забыл о ящиках с нагрудными знаками, которые очередная "Андромеда" увезла из Колчака на борт безвестного транспорта.

Забыл о странном поведении Федюнина.

И о том, что в двадцати километрах от нашей Академии стоит - огромный и безлюдный - госпиталь с законсервированным до времени моргом.

Да и как было обо всем этом не забыть, если наши с Иссой документы наконец попали в Комитет по Делам Личности?

Если на очередных учениях у моего "Горыныча" заглохли оба двигателя и я, не рискнув катапультироваться над ледяными водами Атлантики, еле дополз на безмолвной машине до заброшенного аэродрома в Норвегии?

Если наконец во второй декаде ноября командование факультета решило устроить для нас большую прогулку на обратную сторону Луны - крупные учения, по итогам которых, между прочим, нет-нет да и отсеивали с выпускного курса пару-тройку кадетов?

После обеда нас проинструктировали по поводу сценария завтрашнего учебного вылета и отправили по каютам.

Но мы были уже стреляными воробьями. Чтобы учения да без какой-нибудь подковыки? Держи карман шире! Сигнал тревоги на "завтрашний" учебный вылет мог раздаться в любую минуту.

Только мы расслабимся, засядем за нарды и шахматы - а тут и тревога. А может, за полчаса до отбоя. Или через полчаса после.

Будь бдителен, кадет! Что, если завтра война? А если сегодня?

Поэтому мы с Колей улеглись на свои застеленные кровати, не раздеваясь и даже не разуваясь. Он взялся было снова мусолить "Актуальные проблемы межзвездной энергетики", но тут к нам в каюту без стука вошел Володя Переверзев.

- Что я вам сейчас расскажу!.. - сказал он, делая большие глаза.

Володя умеет превратить любую издыхающую муху в большого информационного слона. Умело воспользоваться этим предлогом, чтобы навязать беседу. А потом ловко свернуть на свою излюбленную колею: знали бы вы, какая моя Настена умница, какая она красавица-разумница, как я скучаю по ласковой девочке и т.д.

(Думаете, Настена - его девушка? Как бы не так! Володя - уроженец Калмыкии, а кого в Калмыкии больше, чем людей? Правильно, лошадей. Так вот, Настя, а точнее Наста - кобыла из табуна его старшего брата - коннозаводчика.)

Володи нам только сейчас не хватало! Я нехотя буркнул:

- Ну.

А Коля молча закрыл книгу и, что твоя Жанна д'Арк перед последним причастием, возвел очи горе.

- С Цереры угнали истребитель. Новейший, - сообщил Володя с таким горделивым видом, будто бы истребитель был вражеским и он лично провернул эту авантюру, за что ему повесят капитанские погоны и Золотую Звезду Героя.

- Ну и что?

- А то, что угонщика не поймали. И истребитель тоже исчез. Тут неожиданно оживился Коля.

- А почему с Цереры? Там разве есть база?

- В том-то и дело, что, оказывается, есть. И не только база, но и завод. Вот прямо с завода и угнали.

- Что за истребитель? Российский?

- Не-а. Американский. Южноамериканский, разумеется.

- А ты-то сам откуда знаешь?

- Я случайно слышал, как Кайманов с Богуном злорадствовали по этому поводу.

(Кайманов - это командир "Дзуйхо", а Богун - заместитель Федюнина, руководитель наших учений.)

- Это ж небось военная тайна. А ты как ее услышал, так сразу растрепывать пошел. - Коля укоризненно покачал головой.

- Так я ведь не кому попало. - Володя покраснел. - Тем более это тайна не российская, а чужая. И если Кайманов с Богуном об этом знают, так, наверное, не такая уж и тайна.

- Ты все равно не трепись, голову снимут. Давай уж лучше твою кобылу обсуждать.

- Настю, что ли? - Володя пожал плечами. - Да я вас ею уже, наверное, задолбал... Вы лучше послушайте, что я еще про тот истребитель слышал. Это не машина, а сказка. Потому что в полете этот истребитель - внимание! - все время прикрыт защитным полем!

- Защитным полем?

- Да.

- Врешь.

- За что купил - за то продал.

- Этого не может быть. Чушь. Деза, - покачал головой Коля.

- Злостная дезинформация, - поддакнул я. - И в угон не верю. Да еще такой, чтоб машины не нашли. Куда ты денешься из Солнечной на истребителе?

- Ну уж не знаю куда... Этого Кайманов Богуну не говорил... - Володя призадумался. - Может, он никуда из Солнечной не делся. А, например, на Юпитер свалился.

- Ага! На Юпитер! - воскликнул я. - И кто тебе только зачет по лоции Солнечной ставил, Переверзев? Ты знаешь, где Церера, а где сейчас твой Юпитер?!

- Вот именно! Они же с Церерой в этом году на разных концах системы! - воскликнул Коля. - Без пары градусов противостояние! Вот уж не истребитель, а сказка. Дальность полета - миллиард километров! И скорость миллионов десять. Вжих - и с Цереры на Юпитер!

- Ребята, я понял! Все ясно как божий день! - похохатывая, заявил я. - Это рекламная акция ЮАД! Такие истребители хорошие делаем, что у нас их прямо с завода угоняют! Горяченькими! И продают их угонщики...

- ... Естественно, джипсам! - воскликнул Коля. - Потому что эти истребители летают лучше даже джипсов! Но поскольку взрослые джипсы в кабину не помещаются, они их для своей малышни закупают. И когда полностью эскадрилью укомплектуют - тут всем каюк и амба. А потому военфлоту надо срочно закупить истребители у Южной Америки!

- "Хагены" отдыхают! "Горынычи" на свалку! - веселился я.

- Проект "Громобой" стал позавчерашним днем! - вопил Колька. - Покупай истребитель мечты!

- Истребитель "Деза" - лучшая машина тысячелетия!

- "Деза" - самый страшный кошмар вашего врага!

- Завелись джипсы? Купи "Дезу" - и порядок!

- Ваш сосед мешает вам спать? Громко слушает музыку? Тарахтит газонокосилкой? "Деза" в рассрочку - и пусть ему не спится!

Поначалу Володя наблюдал за нашим весельем с унылой улыбкой. Но вскоре и он расхохотался.

Стоило нам растопить лед Володиной серьезности, как по коридорам "Дзуйхо" раскатились трели боевой тревоги.

Кадеты, по машинам? Так мы и думали.

В этом вылете мы отрабатывали очень неприятную тактическую тему: "Автономный выход на объект атаки в режиме ручного пилотирования".

До Луны наша учебная эскадрилья летела колонной. Но на высоте в десять километров над лунной поверхностью наши машины разошлись по радиусам во все стороны горизонта.

С этого момента каждый из нас был предоставлен самому себе. Задача стояла общая, но выполнять ее мы должны были поодиночке.

По условиям учений, я выключил все средства связи, автопилот и большой поисковый радар. Вводная уверяла, что "в предыдущих боях все эти устройства были повреждены огнем противника, а на борту авианосца закончились запчасти".

Отдан ли под суд начальник ремонтной базы эскадры - вводная наших учений умалчивала. А ведь это самое интересное! Именно по вине этого виртуального начальника я теперь должен был на ручном управлении пройти весьма неприятный маршрут.

Достичь терминатора, то есть линии, отделяющей дневную сторону Луны от ночной. Это около тысячи километров.

На ночной стороне снизиться до полутора километров и сбросить скорость. Затем, сверяясь с картой и данными малого "ландшафтного" радара, без помощи автопилота и внешних средств наведения, пролететь восемьсот километров до объекта атаки. При этом мне предстояло обогнуть два больших кратерных цирка, выписав, таким образом, нечто вроде полного периода синусоиды.

Если все маневры будут выполнены правильно, через сорок минут мой "Горыныч" выйдет на рубеж атаки.

А при ошибке в пилотировании? При ошибке в пилотировании возможны варианты.

В лучшем случае я рискую заблудиться, запоздать с выходом на рубеж атаки и сорвать выполнение учебной задачи. А вот в худшем - и косточек моих не соберут. Потому как, уклонившись от маршрута, врезаться в гору я мог за милую душу.

Вдобавок ко всему, как сообщала вводная, "средства противокосмической обороны противника могут оказать активное противодействие как при полете к цели, так и во время атаки объекта".

Эта отточенная военно-бюрократическая формула означала, что условный противник будет нас искать и будет в нас стрелять.

Лазеры и ракеты у него, конечно, не боевые. Но аппаратура в специальных контейнерах, установленных перед вылетом на наши машины, зафиксирует каждое условное попадание.

И тут, снова же, возможны варианты.

Какие? О, их слишком много. Проще об этом не думать. Надо просто следить за приборами, любоваться купольными городами на горизонте и готовиться к переходу терминатора.

Кто не знает, что темная сторона Луны превращена в один грандиозный военный полигон? Это знают все.

Темная сторона Луны не продается. Темная сторона Луны безраздельно принадлежит военфлоту Объединенных Наций и никому больше.

Тут надо кое-что уточнить. Из того, что эту сторону - всегда невидимую с Земли - ради красного словца называют темной (хотя правильнее говорить "обратная"), по сей день среди далеких от космоплавания людей бытует заблуждение, что Солнцем она никогда не освещается.

Это не верно. Луна вращается вокруг своей оси с периодом примерно двадцать восемь суток. Соответственно так называемая "темная" сторона получает свои две недели лунного дня и, конечно же, две недели лунной ночи.

Если бы, например, наши учения проводились неделю назад, - над темной стороной Луны сияло бы Солнце. Но, поскольку нас натаскивали на самые неблагоприятные условия, учения проводились лунной ночью.

Кратеры, горные хребты и грандиозные "моря" освещались только отраженным светом Земли (кое-где), звездами и - в избранных секторах - циклопическими прожекторами-отражателями, смонтированными на искусственных спутниках Луны. Эти прожекторы площадью в несколько километров собирают и перенаправляют снопы солнечного света на лунную поверхность. При необходимости такой светильник очень легко притушить - достаточно отвернуть главный рефлектор в сторону. Пройдя терминатор, я обнаружил, что все спутниковые прожекторы выключены. Мой путь освещали одни лишь звезды. Ландшафтный радар довольно легко нашел мою первую точку входа. Я сбросил тягу и осторожно ввел свой "Горыныч" ровно посередине между крутыми стенами кратерных цирков "Бурый-2" и "Гремящий". (Вся топография Луны переписана в Генштабе по-новому - традиционные названия не используются, уж не знаю почему: то ли тайну военную стерегут, то ли боятся, что "Герцшпрунги" да "Штернберги" - это для нашего брата-пилота слишком сложно.)

Видимость почти нулевая, но усилители оптики работают неплохо. На экранах вижу ландшафт вполне отчетливо. Правда, весь - в голубоватом, мистическом свете.

Цирк "Гремящий" я обогнул безо всяких приключений. Держась примерно в пятистах метрах от его скальной стены, дописал первую полуциркуляцию и собирался уже начать поиски второй точки входа...

Но тут, увы, начались сюрпризы.

Запищали датчики.

ОБЛУЧЕНИЕ ПОИСКОВЫМИ РАДАРАМИ

УГРОЗА В ПЕРЕДНЕЙ ПОЛУСФЕРЕ

ОБЛУЧЕНИЕ РАДАРАМИ НАВЕДЕНИЯ

Следующим сообщением должно было стать роковое "Захват радарами наведения".

Ага, держите карман шире!

Отстрелив пару ложных целей, я немедленно поставил истребитель "свечой".

Задрав нос в зенит, "Горыныч" тихонько заныл и начал стремительно набирать высоту.

Перехватило дыхание.

В кабине заплясали красные сполохи - это приборная доска предупредила об опасных перегрузках.

Сам знаю, дура!

ЗАХВАТ РАДАРАМИ НАВЕДЕНИЯ

КООРДИНАТЫ БАТАРЕИ: НЕТ ДАННЫХ

ДИСТАНЦИЯ: НЕТ ДАННЫХ

Бортовые системы моего "Горыныча" не успевали высчитать параметры неприятельской зенитной батареи. Но для принятия решения я не нуждался в точных цифрах.

На моем маршруте движения, наверняка во-он за тем подозрительным скальным торосом, устроена засада. Три-четыре мобильных зенитки ближней дальности типа "Клевец" или "Кистень". А чего еще можно ожидать здесь, на Луне, в Богом забытом ущелье? Не стационарных же батарей!

Но и эти бьют без промаха. Стоило мне замешкаться на секунду с противозенитным маневром - я оказался бы у них в прямой видимости и был бы расстрелян на горизонтальном полете.

Но и сейчас, когда моя машина, надрываясь, прет в гору, их радары наведения вцепились в меня мертвой хваткой. Это значит, что на счет "раз-два-три" счетверенные лазеры "Клевца" (или спаренные "Кистеня" - какая, к бесу, разница?) всадят в меня смертельную дозу излучения. Даром что учебно-тренировочную - обтекать перед Богуном (а потом и перед Федюниным) мне ну никак не хотелось.

Поэтому я, прямо из "свечи", кладу истребитель на крыло.

Резко отворачиваю на сто градусов вправо.

Жду пять секунд, пока далеко внизу подо мной не проплывет гребень кратера. Выравниваю машину.

Пикирую.

БАТАРЕЯ ОТКРЫЛА ОГОНЬ

ОТКЛОНЕНИЕ, ВЕРТИКАЛЬ: 0.4... 0.3... 0.2...

ОТКЛОНЕНИЕ, ГОРИЗОНТАЛЬ: 0.7... 0.5... 0.3...

Промазали!

Промазать-то, промазали, но... Башни вращаются вслед за мной...

... Стволы лазерных пушек стремительно падают вниз, нагоняя мою машину...

БАТАРЕЯ ВЕДЕТ ОГОНЬ

ОТКЛОНЕНИЕ, ВЕРТИКАЛЬ: 0.2... 0.1... 0.0...

ОТКЛОНЕНИЕ, ГОРИЗОНТАЛЬ: 0.3... 0.2... 0.1...

... Цифирь на экране дает уже не больше ста метров отклонения по горизонтали...

... А по вертикали уже и вовсе ничего не осталось... Успеть бы!

КОНТАКТ С БАТАРЕЕЙ ПОТЕРЯН

Даа-а.

Да.

Да!

Вконец очумевший от пикирования, едва успеваю перевести машину в горизонтальный полет.

Приборная доска выносит укоризненный вердикт: "Опасное пилотирование".

Опасное, конечно. Зато мой план сработал! Они не успели! Ни одного кванта в меня не влепили!

Теперь я надежно защищен от проклятых лазерных пушек скальной стеной "Гремящего". Из-за нее лучше не высовываться, а потому я не спешу набирать высоту. Прижимаясь к лунной поверхности, несусь через кратер.

Кратер большой, уютный и совершенно безопасный.

У меня есть целая минута на раздумья.

Устроители учений своего добились: я был вынужден уйти с основного маршрута. Теперь я имею все шансы заблудиться. Вторая точка входа для меня заказана. Значит, на кратер Черноглаз - цель нашего вылета - мне придется выходить с востока, оставив проклятую батарею в двадцати, а лучше и в тридцати километрах к югу.

А что у нас на востоке?

Поглядим на карту.

На востоке...

На востоке у нас...

Нет, не этот квадрат...

Следующий...

Море "Плоское".

Ах, штабная фантазия! Плоское! Как это здорово придумано!

Но море - это понятие селенографическое. А о чем говорят наши флотские условные обозначения?

Ни о чем не говорят.

Море как море. Здесь нет склада боеприпасов, нет полигона зенитчиков (над которым, кстати, можно нарваться на настоящую боевую ракету), нет - и это главное - какого-нибудь зловещего периметра.

На Луне, да и не только на Луне, периметрами обычно называют то, что из соображений секретности назвать своим именем ну никак нельзя. Даже для своих. Своих, но - не посвященных в этот секрет, в эту тайну.

Периметром может оказаться: испытательный полигон экспериментального оружия; оперативная база пехоты особого назначения; военная тюрьма, в конце концов.

Периметры обычно не нумеруются. Им присваивают условные названия - ничего не говорящие, конечно. Например, "периметр Люкса" или "периметр Клима".

На картах вблизи от наших маршрутов были обозначены три периметра: Энгуса, Магнуса и Стефана.