Чтение 22–й страницы книги ~Пути Звезднорожденных~

Но что делать с этими полуголыми хуммеровыми детишками? Как быть с дымящейся доской для Хаместира, на которой все еще потрескивает горячий меч Тэна? И этот человек, не желающий считаться "посторонним"... Как он вообще проник во дворец? И как провел своих гаденышей? Или они - гаденыши - помогли ему пройти? Одним словом, все это было очень и очень небанально. Более того, было способно парализовать волю любого тираноборца...

В центре круглого стола, за которым сидели члены Совета, стояла шестиугольная шкатулка для сбора голосов. Она ждала своего рокового часа.

А вязкая неопределенность и не думала оканчиваться Никто из членов Совета не хотел брать на себя ответственность за первый шаг. В конце концов, брать эту ответственность было довольно страшно...

Наконец Гаасса окс Тамай взял голосовательную восковую табличку и, небрежно начертав на ней "Согласен", опустил свой глубокомысленный вердикт в шкатулку.

Остальные по-прежнему медлили.

"...И ты падешь на колени перед своим настоящим повелителем."

Ларв окс Шаатта первым не выдержал пытки страхом и неопределенностью.

Он взял свою табличку, дрожащими руками вывел на ней "Да" и бросил ее в шкатулку. Затем, пунцовея от стыда, Ларв встал со своего места, сделал два нетвердых шага в сторону Октанга Урайна и, хрустя всеми суставами сразу, опустился перед ним на колени.

- Я помню тебя, - прошептал он, порываясь поцеловать руку Урайна.

- А я тебя нет, - с искренним недоумением бросил Урайн, неприязненно косясь на сивого старика, ищущего губами его руку.

В тот день Урайну было лень напрягать свою память. И потому он не сразу вспомнил тот далекий день в Варнаге, когда он, как с ним часто случалось в те годы, молол привычную высокопарную чушь на фоне кровавой бани перед просвещенными варанцами. А когда он все-таки вспомнил было уже поздно. Потому что хушаки - разом двое, заскучавшие Фарг и Шотор -деловито зарубили Ларва, словно жрецы - жертвенное животное.

- Этот старпер хотел откусить твою руку, Звезднорожденный, - театрально насупившись, пояснил Шотор.

- Но мы помешали ему, - добавил Фарг.

Члены Совета, равно как и Первый Кормчий, оцепенели от ужаса. Они перестали быть мужчинами. Они забыли, что в них в ножнах покоятся отменные мечи, а за поясом - длинные стилеты. Что проку в оружии когда даже лояльного Ларву окс Шаатту постигла такая бесславная участь?

- Плохо, мальчики, плохо, - неодобрительно цокнул языком Урайн. - Вы не должны были убивать этого почтенного старца. Он, между прочим, помнил меня молодым...

Урайн брезгливо отер левую ладонь, которую пытался поцеловать Ларв, о штаны и начал неторопливо обходить стол по кругу.

Члены Совета Шести, как завороженные, поворачивали головы вослед его движению и ловили каждое его слово.

- ...но что сделано - то сделано. Ларв окс Шаатта мертв. И теперь ты, достойный Гаасса окс Тамай, - Урайн удостоил Первого Кормчего кивком головы, - не можешь прийти к власти законным путем. Ибо теперь в Совете недостает одного человека и, следовательно, голосование не будет иметь силы. Хоть Ларв перед смертью и успел отдать свой голос Первому Кормчему, но старый маразматик написал на табличке "да". А надо было написать - "согласен"! Какая досадная оплошность! Если бы Ларв был жив, мы бы попросили его исправиться... А так, Шотору придется сделать это за Ларва...

Шотор волчонком глянул на разглагольствующего Урайна. Его бы воля - он бы и ему врезал пару раз, чтобы выражался яснее... Шотор все еще не понимал - что именно и как он должен "исправить" за Ларва.

- Звежно-рож-жен-ный-рав, - пробубнил Лоскир с набитым ртом. Он только что загреб из фарфоровой вазы на столе полную горсть орехов и теперь пытался разом с ней управиться. Сообразив, что никто ничего не понял, он яростно тряхнул головой, сплюнул желтоватое месиво на пол и рявкнул:

- Звезднорожденный прав! Вы с Фаргом мужика зарезали - вам и расхлебывать. Что набычился, типа умный сильно? Исправь - и побыстрее! Или тебе Ларвом побыть за падло? - Лоскир заговорщически подмигнул Шотору.

- А-а, ты в этом смысле, - наконец Шотор догадался, к чему клонят Лоскир и Урайн.

Он присел на корточки над разрубленным через обе ключицы Ларвом. Склонив голову набок, он несколько мгновений, не мигая, разглядывал лицо старика. Потом его нож приблизился к мертвому лицу и совершил неуловимое круговое движение.

Кроваво-красная линия прошла по лбу, по самой границе волосяной части головы, юркнула за уши и вынырнула над кадыком.

Затем Шотор медленно возложил ладонь на лицо Ларва и пробормотал несколько слов, в которых преобладали глухие гортанные звуки - это была несложная магическая формула и Шотор помнил ее наизусть с девятилетнего возраста.

Не успели последние звуки Истинного Наречия смолкнуть, как две лежащие на полу рядом с Ларвом фигуры Хаместира разлетелись на крохотные осколки. Тут же словно бы под сильным порывом ветра распахнулась и вновь захлопнулась дверь в зал.

Оленья кожа на ножнах Ларва окс Шаатты разбежалась сетью мелких трещин.

Получив должные знамения, свидетельствующие о том, что формула принята, Шотор улыбнулся, поглядел на Лоскира в поисках одобрения и... одним рывком содрал кожу с лица Ларва.

Затем он надел ее, как маску.

Когда отвратительные чавкающие звуки, которые издавала срастающаяся плоть, стихли, воцарившаяся в зале тишина показалась уцелевшим членам Совета Шести воистину гробовой.

Шесть членов Княжеского Совета по-прежнему сидели за круглым столом, обессиленные увиденным, отупевшие от осознания того, что обречены.

Гаасса окс Тамай стоял, тяжело опираясь на стол обеими руками.

Шотор растянул губы в улыбке. Привыкать к лицу Ларва было тяжело, но Шотор с раннего детства был очень способным отроком.

Голос Ларва он тоже воспроизвел без особых затруднений - подумаешь, одной формулой больше:

- Ну что же, милостивые гиазиры. Я исправил ошибку и выразил свою свободную волю. И, прошу заметить, выразил установленным образом. Кто не верит, тот может глянуть - там написано "согласен", - Шотор повертел в руках восковую табличку. - Теперь дело за вами.

Снисходительно улыбаясь, Урайн наблюдал за паясничанием Шотора, скрестив руки на груди. Нет, ему не было скучно - балаган, в который затейники хушаки превратили и впрямь банальный государственный переворот, ему пока что не наскучил. Тем более, он знал - до того, как упадет занавес, его ждет еще один фокус. За снисходительной улыбкой Урайн скрывал не пресыщение зрелищем, а свой страх...

И это еще хорошо, что подле своего левого уха он слышит успокаивающее дыхание Девкатры. В противном случае ему и впрямь было бы чего бояться.

Потому что хушаки превзошли все его ожидания.

"Какие же твари понаплодили этих выблядков? Чему учил этих исчадий ополоумевший Леворго?! Ну где, где они научились прилаживать к харям чужие лица, если даже я впервые слышу об этом умении?"

Если бы Урайн видел другой путь, он бы ни за что не прибег к освобождению хушаков. Но в его собственном письме-указании, что он составил в помощь самому себе, было сказано недвусмысленно:

"Выведи в мир хушаков. Ничего не бойся. Ты сильнее. Потому что нет никого сильнее Властелина, которым ты скоро станешь, чтобы написать это письмо."

Руки членов Совета вяло, как во сне, потянулись за табличками для голосования.

И в этот момент Лоскир, справлявший у входа малую нужду, обернулся и, запахивая на чреслах набедренную повязку, сказал:

- Постой-постой, Шотор... ты думаешь, как чужую харю напялил, так большой шишкой заделался? А я так типа, пацан? Мне, может, тоже благородные хари нравятся. Вот у него, например, очень породистая! И помоложе твоей будет! - острый ноготь Лоскира хлестнул языком холодного пламени по лицу стремительно бледнеющего Тэна окс Маты.

Шестеро членов Совета сидели за круглым столом. Гаасса окс Тамай стоял, тяжело опираясь на стол обеими руками. У носка его правой туфли стояла лужица - только что Первого Кормчего вырвало желчью от переизбытка чувств..

Лоскир, растянул губы в кривой улыбке. Чтобы привыкнуть к породистому лицу Тэна окс Маты нужно было время, но Лоскир с раннего детства был очень усидчивым отроком.

Голос Тэна он воспроизвел без особых затруднений - правда, нужную формулу подсказал ему Шотор:

- Ну что же, милостивые гиазиры. Я свою свободную волю выразил полным согласием.

Урайн хотел было урезонить Лоскира и остальных, чтобы закруглялись со своей комедией и подумали, как побыстрее избавиться от изуродованных трупов бывших членов Совета Шести, но воздержался. "Может и сами скоро устанут от всего этого?" - понадеялся он. Впрочем, трезвомыслие нашептывало ему, что дальше будет только хуже.

Не исключено, что когда куражится им надоест, хушаки обдерут с трупов одежду и плащи. Отрубят пальцы, чтобы стащить понравившиеся перстни, сорвут золотые пряжки - они такие. Потом им снова станет скучно, и им снова возжаждется кровопусканий. И тогда они захотят убить окс Тамая.

"Действительно, им-то окс Тамай не очень нужен. Ну а мне тогда что делать? Самому полезать в шкуру Гаассы? Хватит. Один раз я уже был Князем! В этом же десятиклятом Варане!"

Увы, Урайн уже заметил бешеный блеск в глазах хушаков.

Дурачась и высовывая языки, они рисовали в своих восковых табличках всякую потешную чушь - кто набухший мужской орган с татуировкой "мой!", кто - профиль Первого Кормчего, поверх которого ползла размашистая надпись "продан", кто, как например Нальк, просто каллиграфически выписывал заклинание, наводящее порчу, благо грамоте хушаки были обучены...

"Вот помалюют еще немного, а потом озвереют окончательно. И примутся искать себе новых развлечений..."

Урайну даже стало немного жаль Гаассу окс Тамая. "Говно он, конечно, но какой флотоводец! Как он тогда, в битве за Дагаат, швырнул в пламя двадцать галер, чтобы спасти нас от топоров Лорчей! Жизнь, между прочим, мне спас. Думал, правда, что Шету окс Лагину. Но какая разница, в конце концов? Главное, что мужик башковитый и преданный! Это значит, пора мальчикам проветриться."

Размышляя так, Урайн неспешно подошел к Лоскиру.

- Ну что, голосование завершено? - спросил он нетерпеливо.

- Да, Звезднорожденный. - Кивнул тот, не поворачивая головы.

- Вот и хорошо. Значит, сделали дело, можно и в трапезную спуститься, а? Попируем как пристало членам Совета по случаю избрания нового Сиятельного Князя...

- Пожрать-то оно никогда не лишнее. Только мы, знаешь, решили не брать его князем. Больно глаза у него, знаешь... бегают.

Произошло то, чего так боялся Урайн - хушаки решили довести расправу до логического завершения.

Урайн уже думал было начать увещевания, что, мол, не следует, нецелесообразно расправляться с окс Тамаем, как вдруг его затопила волна слепой ярости. Ярость, впрочем, быстро уступила место неколебимому спокойствию.

"Увещевания? Обойдетесь, выблядки малолетние! Придется поучить вас быть послушными без всяких увещеваний..."

С этой мыслью Урайн подал знак уже давно бывшему настороже Девкатре и с чувством огрел Лоскира по затылку.

Тот, жалко крякнув, с маху влетел своим новым лицом в дубовую поверхность стола. Лязгнули зубы. Урайн хладнокровно схватил Лоскира за волосы и, рванув назад, опрокинул того на спину вместе со стулом, довершив воспитание размашистым ударом в живот.

Конечно, когда до хушаков дошло, что Лоскира бьют, они попытались убить Урайна, не задумываясь о том, стоит ли в принципе это делать. Они так привыкли - убивать не думая, стоять друг за дружку горой. Обидел одного - отвечай перед остальными. Но с Урайном этот номер не прошел...

Девкатра, Крылатый Пес Хуммера, тоже знал свое дело. Тем более, что в свете перемены лиц совершить его было совсем нетрудно.

Половина могущества хушаков заключена в словах, коими они владеют. Их сила - в их речи. Увы, их новые лица еще наполовину принадлежали миру мертвой материи, над которым власть Девкатры была особенно сильна. Губы хушаков оцепенели и они были не в состоянии выговорить и полслова.

Вторая половина могущества хушаков - в каменных ножах. Очумевший Шотор с тягостным мычанием попытался достать Урайна рубящим ударом. Однако, Девкатра снес Шотора вихрем раскаленного воздуха и швырнул в стену.

После этого Крылатый Пес Хуммера проявился.

Пространство над столом наполнилось алым свечением. Сквозь него то и дело проступало струящееся неуловимыми формами непрестанно меняющееся нечто. Порою Девкатра принимал на несколько мгновений устойчивую форму огромного темного бражника, непомерно большие глаза которого горели холодным и беспощадным разумом. От одного вида Девкатры даже задиристым хушакам делалось не по себе.

Когда-то они слышали о Крылатом Псе Хуммера от Леворго и они быстро поняли, с кем имеют дело. Хушакам достало сообразительности пойти на мировую. Впрочем, никто особо и не рвался попасть на место скулящего Лоскира и обожженного Шотора. Потому что о Девкатре хушакам было известно главное: Девкатру тяжело вернуть к полутелесному бытию. И с тем, кто смог это сделать, лучше жить дружно - тем более, не ссориться из-за какой-то случайной оплеухи, отпущенной Лоскиру...

- Эй, Звезднорожденный, ты чего это? - примиряюще проблеял Нальк.

- Мы ж того... пошутили, - проворчал Двайр.

- Может и правда пожрем пойдем, - обиженно предложил Шотор.

Урайн удовлетворенно улыбнулся.

Да, урезонить хушаков оказалось немногим сложнее, чем Совет Шести.

Урайн размял ушибленный о затылок Лоскира кулак и, обернувшись к едва стоящему на ногах Гаассе окс Тамаю, сказал.

- Мальчики просто пошутили. Садитесь, Сиятельный Князь. Выпейте водички...

Гаасса окс Тамай посмотрел на Урайна ошалевшими глазами, в которых еще плясали сполохи пламени Девкатры, и медленно сел.

- Слышали? Вот он - Сиятельный Князь! Нравится вам он, или нет, меня это не интересует, - Урайн обвел тяжелым взглядом хушаков. - Между тем, милостивые гиазиры, вы все отныне - варанские аристократы. Свои куцые имена - забыть. Ты, например, Лоскир, - - теперь Тэн окс Мата. Ты, Шотор, - Ларв окс Шаатта. И так далее - если запамятуете, Сиятельный Князь вам напомнит. Вы должны слушаться меня как отца родного, а Князя любить как брата. Когда я закончу - возьмете восковые таблички, затрете свою похабщину и проголосуете за Князя по Закону.

Урайн перевел дух.

"Что за лица! Даже в последние мгновения жизни у Тэна окс Маты не было такой перекошенной рожи, какую теперь скривил за него Лоскир!" - подумал он и добавил:

- Вожак над вами - Лоскир, а над Лоскиром - я и никого кроме меня. Без моего приказа вы разве что муху можете прибить.

Урайн уже собрался приказать Девкатре исчезнуть, но спохватился и добавил:

- Ослушников отныне убиваю на месте. Но если будете прилежными, когда возьмем Орин - не обижу. Получите все, что пожалел для вас Леворго. Слово Звезднорожденного.

ГЛАВА 12. ОРИН

"Знаешь, в свое время мы с тобой мало размышляли о прошлом. Когда ты станешь Властелином, у тебя будет достаточно времени, чтобы взирать с вершины новой цитадели Тайа-Ароан на свинцовые воды Киада и вспоминать молодые деньки. Я помогу тебе.

Вспомни тот день, а точнее ту ночь восемнадцать лет назад, когда Элиен бежал из Варнага. Вспомни одну мелочь: ты послал на розыски Элиена сагерны со своими людьми. И одна из них погибла очень странно. По свидетельству уцелевших, раздался подводный гром и сагерна камнем ушла под воду. Как ты думаешь, что с ней случилось?"

Из письма Властелина самому себе

По харренскому календарю уже давно истек месяц Вафар, сменившись лютым и вьюжным Эдаром, а зима все не наступала.

Шли непрерывные ливни. Непроглядная серая пелена стояла над Малым Междуречьем, простираясь на сотни лиг к северу и югу от Орина.

Двенадцать конных и смешанных теагатов собрал Аганна со всей Асхар-Бергенны и от подвластных племен. Семьдесят две тысячи воинов - больше, чем некогда имел Эстарта, пересекая южные границы Ре-Тара.

Раскисшая ковыльная степь, сплошь покрытая плотными ковтунами омертвелых трав, препятствовала продвижению грютского войска сильнее, чем это было бы в силах любого неприятеля.

Варанские военные советники и Ийен, не отступавшая от своего жирного любовника ни на шаг, требовали одного: двигаться быстро. Тридцать лиг в день. Чтобы успеть до настоящих холодов - так объясняли грютским улларам. Чтобы успеть одновременно с флотом Гаассы окс Тамая - так говорили варанские советники. Успеть прежде, чем закончится Год Тайа-Ароан - так говорил Урайн хушакам, но даже они не понимали его слов.

Быстро. Быстро! Таково было первоочередное требование Урайна. Таковы были слова страсти Ийен на разбухших от влаги коврах в походном шатре гоад-а-рага. Быстро! - единственное слово горело в мозгу Аганны неугасимым огнем.

Быстро! - и под дождем оставлены фуры обоза с продовольствием.

Быстро! - и остатки обоза, в которых они поначалу волочили сотни больных, тоже брошены под вечным дождем.

Быстро! - и два придворных теагата вместе со щитоносцами среди ночи вытаптывают три тысячи наемных пращников из Нарабитских гор. Они много едят. Они не умеют идти быстро.

Мертвые лошади, мертвые люди, изодранные палатки и гниющие груды отбросов - от Радагарны до Киада.

Степь закончилась. Из нее вышли пятьдесят девять тысяч триста человек. Прочие остались в степи навсегда.

Перед грютами открылся Киад. Топи - где некогда прозябали патты, скрываясь от герверитов, где в лесной глуши все еще можно было разыскать руины Хоц-Але, непроходимые болота и засеки - Аганна оставил к востоку.

Грютам предстояло переправиться через Киад, пройти по его северному берегу и увидеть Горные Ворота, откованные из чистейшего небесного железа.

Для этого у них было ровно три дня. Более чем достаточно. Они успевали. И они успели.

Таможенная Плотина, которая была воздвигнута по указанию свела как раз против всяких там непрошенных гостей с востока, располосованная неровными штрихами дождя, была замечена с флагманской галеры в десятом часу утра девятого числа месяца Эдар.

Во дни мира на шлюзах Таможенной Плотины ирвамессы по указанию свела собирали пошлину со всех торговых судов, которым вздумалось бороздить Орин и Киад в обоих направлениях. На случай дней войны Таможенная Плотина была укреплена. По обе стороны от нее стояли небольшие, но мощные крепости. На самой плотине были оборудованы стрелковые галереи и обшитые медью башенки для метательных машин.

Сам по себе варанский флот в составе восьмидесяти превосходных трехъярусных галер, построенных по образцу алустральских файелантов, рисковал провести у Таможенной Плотины неделю. Две недели. Месяц. Если бы не изощренный ум Урайна.

Урайн знал, что пройти через Таможенную Плотину при помощи Девкатры и хушаков они смогут приблизительно за один-единственный короткий варанский колокол. Может быть - за два. Но шуму будет слишком много. Элиен раньше времени поймет, что Урайн не один. Совсем даже не один. И тогда, возможно, противоборство с первейшим среди Звезднорожденных займет слишком много времени.

Поэтому Властелин выбрал компромиссное решение и сообщил его себе, Урайну.

Все было спокойно, как и должно было быть. Умиротворенный успехами Урайн размышлял.

"Элиен, конечно, знает, что войско грютов подползает к Орину с севера. И он, конечно, пронюхал, что варанский флот подымается вверх по Орису. Но он слишком самоуверен, чересчур ленив. Он ждет, когда я открою ему свое местоположение. И тогда на темного слугу Хуммера, на меня то есть," - Урайн криво ухмыльнулся, - "обрушатся молоты его тайного знания. Поэтому оринское войско будет выжидать за неприступными стенами Орина и вместе с ним будет выжидать свел. Что же, выжидай на здоровье, Звезднорожденный."

По приказанию Урайна, галеры прижались к берегам Ориса.

На всякий случай часть дисциплинированных варанцев все-таки высадилась на берег и, неторопливо перестроившись, двинулись к крохотным крепостям, прилепленным по обеим сторонам плотины.

Пусть враги думают, что готовится штурм.

- Звезднорожденный, разреши нам начать... - это был неугомонный Лоскир.

Урайн. Он покосился на Лоскира и отрицательно покачал головой.

- Нет, еще не время, - строго сказал он, провожая взглядом две облегченные галеры, битком набитые гребцами-смертниками.

Галеры стремительно летели вперед, к Таможенной Плотине, навстречу своей громовой гибели. И лишь немногие знали, что ожидает их в самом скором будущем.

Защитники Плотины привели в действие камнеметы. Ну что же, галерам все равно тонуть. Защитники Плотины засыпали их градом зажигательных стрел. Какая разница?

По знаку Гаассы окс Тамая на варанских кораблях протрубили "бой" и они осторожно, не торопясь, поползли вперед.

Галеры неслись вперед и когда их носы были уже готовы с треском расколоться о железные ворота шлюзов, они развернулись поперек течения, став вдоль плотины и сразу же выбросили якоря - с носа и кормы.

Пользуясь тем, что галеры прикрывают их от оринских стрел, варанцы спустили с левого борта маленькие лодки.