опасное издание его смоленской тетки. - Значит, не пьете, - повторила она. - Не
пьете, однако приняли участие в пьяном дебоше среди святых могил! Святых для
всякого цивилизованного человека! - Тут глаза Леди Дот полыхнули адским
пламенем, и Саймон ощутил, что стальные сверла уже подбираются к его печенке. -
Я не говорю об этих двух бездельниках, Друаде и Тирасисе, - продолжала Эдна
Хелли, - и я не в претензии к вашим канадским подружкам, но вы, стажер
Саймон!.. Вы!.. Клянусь, я была о вас лучшего мнения! И я жду объяснений!
восклицательные знаки одним лишь движением бровей. Под занавес к бровям
присоединился палец, нацеленный Ричарду прямиком в висок. Затем в наступившей
тишине будто бы щелкнул затвор пистолета, и он услышал:
Саймон. - Девушки приехали ко мне... три девушки из Монреаля... и Друад с
Тирасисом... - Он смолк, наблюдая, как зрачки Леди Дот из буравчиков
превращаются в жерла гаубиц. Казалось, они вещали: ну и аппетит у вас,
агент-стажер! Местных шлюх вам уже не хватает, приходится выписывать из
Монреаля! Оптом, по три за раз!
отправились на прогулку... Девушки желали посмотреть Мемориал... Ну, и...
ясностью понял, что его Шнур Доблести вскоре украсится крысиными клыками.
Наставник Чочин-га говорил: хрустнешь сучком в лесу - получишь стрелу в зад.
Дейв Уокер, шеф-инструктор, формулировал этот тезис с большим изяществом,
утверждая, что всякое следствие имеет свою причину. Эти причинно-следственные
связи надлежало экстрагировать из хаоса, из той паутины, сплетенной из
вероятностей и случайностей, какую являл собой мир; экстрагировать и
прослеживать до логического конца, дабы не схлопотать неприятности. Крысиный
клык в ожерелье был самой меньшей из них, стрела в позвоночник или пуля в лоб -
самой крупной, а меж двух этих полюсов находился обширный список всяких бед,
выволочек, разносов, проваленных заданий, рухнувших карьер и не свершившихся
надежд.
запускается игрою случая, ничтожной флуктуацией в мире хаоса, легким трепетом
вероятностных нитей! Их встреча с Алиной была, конечно, случайностью, а вот
дальнейшее случайностью не назовешь. Ни койку в его жилом блоке, ни постель в
ее монреальском гнездышке, несравнимо более мягкую и удобную... Ни просьбы
Тирасиса и Друада - полушутливые, но настойчивые - привезти им пару канадских
козочек с во-от таким выменем! Алина, добрая душа, привезла... И все кончилось
бы тихо-мирно, так как контакты с девушками отнюдь не возбранялись и даже
поощрялись, но тут козочкам пришла мысль осмотреть Мемориал., Вполне логичная,
между прочим! Кто же, побывав в Грин Ривер, не заглянет на кладбище
Аддингтон?.. Вот и заглянули!
Ричард мог лишь корить себя за непростительное простодушие. В конце концов, он
отучился в Центре без малого год и стал наполовину профессионалом! Ну, не
наполовину, так на треть... Вполне достаточно, чтоб вычислить всех коз и всех
козлов в округе!
пылким галльским темпераментом - три бутылки "Страсти". Разумеется, их
полагалось распить не в "Катафалке", а только на могильных плитах, устроив
затем маленькое шоу: канадские звезды в белье "филипс", в чулках "голден лайт"
- и ничего, кроме чулок и белья! Чулки, впрочем, уже свалились с прелестных
манекенщиц, и Поль подбирался к белью, но в этот миг их компанию застукали. Так
что шоу не закончилось оргией в ближайших зарослях, о чем Ричард Саймон,
предпочитавший секс спиртному, искренне сожалел.
снисхождения, ни пощады. У нее имелся рапорт администрации Аддингтон, а в
Северном жилом блоке уже освободилась пара помещений - Друад с Тирасисом были
подвешены к позорному столбу, распяты, отчислены и высланы из Грин Ривер. Друад
вроде бы собирался вернуться домой, в Бордо, а вотТирасис...
куда стоило всадить пулю. Поговаривали, что она была отменным стрелком и во
время Третьего Гаитянского Путча разделалась с телохранителями Монтеги, а также
с самим мятежным генералом и тремя его наложницами. Сейчас Ричард был готов
этому поверить - как и прочим страшноватым байкам о подвигах неуловимой Леди
Дот.
палец нацелился Ричарду под пятое ребро.
сделавшись похожей на тетку Флоренс. - Так вот, вы развлекались на могиле Джека
Кэбота, астронавта НАСА, который первым совершил посадку на Ганимед.
корабль - тоже, и в могиле захоронена только фотография. Так что мы не
устраивали половецких плясок над его костями. Леди Дот нахмурилась.
его и выбрали?
звали Фелисией Кэбот, и она утверждала, что незадачливый покоритель Ганимеда ее
предок. Впрочем, могла попасться и другая могила... Но Саймону казалось, что ни
один из тысяч космических первопроходцев, захороненных в Аддингтоне, не
возражал бы, если б три прелестные девушки станцевали над ним канкан. Им это
было б приятней, чем торжественно-мрачные церемонии с возложением венков и
долгими речами. К несчастью, мнением Ричарда Саймона, как и самих покойников,
никто не интересовался.
смягчилось, но стало слегка задумчивым. Зрачки уже не казались жерлами гаубиц
или буравчиками, но были теперь похожи на шляпки гвоздей, а в уголках рта
обозначились крохотные морщинки. - Символическое погребение... В рапорте об
этом не сказано... Что ж, я готова признать, что тут имеются кое-какие
смягчающие обстоятельства... Явного святотатства не случилось... - Ее взгляд
обрел прежнюю остроту, насквозь пронизав Ричарда. - Возможно, агент-стажер, я
не отчислю вас. Возможно... Это будет зависеть от результатов нашей дальнейшей
беседы.
сомнений. Казалось невероятным, чтоб Леди Дот чего-то не знала! А если знала,
то почему смягчающие обстоятельства всплыли сейчас, а не в миг расправы с
Друадом и Тирасисом? И почему с ним, Диком Саймоном, вообще толкуют, а не
вышвыривают вон с крысиной челюстью на шее? Выходит, он как-то выделен... и,
быть может, удостоится пощады... Но почему, почему? Конечно, Тирасис и Друад
были сильно под хмельком, а он - трезв, как Четыре прохладных потока... Или тут
другая причина?
носки своих форменных башмаков.
вспыхнула голубоватым матовым свечением. Прекратив созерцать башмаки и вытянув
шею, Ричард увидел, как на экране разворачивается его досье - дюжина фотографий
в различных позах, отпечатки пальцев и ретины, файл психофизиологических
характеристик и еще какие-то данные - цифры, схемы, кодированные обозначения и
слова, слова, слова... Во имя Четырех звезд, он никогда не думал - даже не мог
представить, - что о нем собрано столько информации! За неполных девятнадцать
лет!
головы до ног.
Ривер месяцев. Вокруг все пили, можно даже сказать, упивались, а он предпочитал
спиртному молоко, кофе и чай. В Соединенных Штатах, на щедрой разгульной
Колумбии, это воспринималось как глупое чудачество, но он не мог себя
переломить. Тайят не потребляли алкоголя, отец тоже следовал их примеру, а
учебный компьютер "Демокрит" мог преподать лишь элементарные уроки по части
ректификации спирта - само собой, в курсе химии. Разумеется, Ричард знал, что
этот спирт, разлитый в бутылки с цветными наклейками, называют водкой и джином,
бренди и коньяком, ромом и виски, а в некоторых случаях - вином; но лишь здесь,
в Грин Ривер, ему предстояло постичь всю глубину и смысл сего элемента
человеческой культуры. После двух-трех неудачных опытов он решил к нему не
приобщаться, разработав подходящую легенду.
вспыхнувшей алым. - По мужской линии вы действительно происходите из Мормонской
семьи, из Юты - не из нынешней Юты, а той, оставшейся на Земле... Но по женской
- вы из православных русских, а они пьют все, кроме ослиной мочи.
пьют, мэм... я хотел сказать - много не пьют, даже у русских. А я вдобавок
уродился в отца.
протянула: - Значит, в отца... С вашим отцом я встречалась... встречалась,
агент-стажер...
десять пальцев, что в сверливших его глазах промелькнули тени неких
ностальгических воспоминаний. Это было потрясающим открытием; он и представить
не мог, что непробиваемая Леди Дот знакома с его отцом.
временем Эдна Хелли. - Он такой же мормон, как я - папа римский или святая
великомученица Елизавета. И вы не мормон. Вы пьете кофе! И чай! Горячий чай! К
Афанасьев Роман
Верещагин Олег
Ильин Андрей
Грабб Джеф
Орлов Алекс
Андреев Николай