Чтение 22–й страницы книги ~Драконья алчность или Дело Алмазного Фонда~

Сотворенные мной жгуты стремительно метнулись к творившей заклинание старухе. Один из них прилип к шевелящимся рукам, оплел пальцы и сковал запястья, второй опутал ноги и прилепил их к полу, третий, обернувшись несколько раз вокруг шеи, вспух, перекрывая старушке дыхание и задирая голову к низкому потолку.

- Что такое?! - просипела бабушка и нехорошо выругалась: - Чтоб ты дохлой жабой подави...

Договорить она не смогла - воздух в ее глотке кончился, а новую порцию я ей набрать не дал. Незаконченное заклинание медленно таяло над ее головой.

Удерживая в левой руке нити управления жгутами, я щелкнул пальцами правой, и над темной фигурой вспыхнуло яркое, чисто-белое сияние. Из мрака вынырнула хрупкая, древняя женщина, с темным платком на голове, закутанная в темный же, изношенный до дыр халат неопределенного цвета. Открытыми оставались только ее сжатое в морщинистый ком лицо и столь же морщинистые руки, дергающиеся в бессильных попытках закончить начатое заклинание.

- И чем же это ты, бабушка, тут занимаешься?... - полюбопытствовал я.

Из клубка морщин вдруг коротко блеснуло острым, ярко-синим взглядом, тут же, впрочем, погасшим, и вместо ответа послышался короткий хрип. Впрочем, другого я и не ожидал, поскольку сам же... перехватил бабушке горло!

- Так и быть, бабуля, я тебе удавочку чуть-чуть ослаблю, но смотри не балуй, а то башку отвинчу!...

Шевельнув указательным пальцем левой руки, я чуть ослабил давление на горло старушки.

- Исабис бубис фуркункул дагис... - немедленно начала хрипеть настырная бабуля. - Карба...

Я снова перекрыл ей верхние дыхательные пути, и заклинание, уже начавшее вырисовываться над головой колдуньи, снова растаяло. Выждав несколько секунд, я проговорил:

- Возможно, ты глуховата и не очень хорошо меня расслышала?... Ну что ж, я чело... маг покладистый, попробуем еще раз! Но я тебя предупреждаю, если ты и сейчас примешься за свои колдовские штучки, не обессудь - расчленю на части, а части разошлю в разные места... Поднебесной.

И я снова чуть отпустил свою магическую удавку. Старушка слабо всхлипнула и вполне разборчиво проговорила своим скрипучим голоском:

- Ты, выкидыш дохлой крысы, посмел бросить свое дохлое заклинание против верного слуги Великого мага Поднебесной!... Ты даже представить себе не можешь, что ожидает тебя...

Я снова перекрыл старухе кислород и с усмешкой поинтересовался:

- Дорогуша, ты что, совсем не в силах оценить ситуацию. Это ты без пяти секунд дохлая крыса, и твой хозяин, будь хоть десять раз Великим магом, уже никак не может повлиять на твою судьбу... Так что, бабушка, все в твоих... э-э-э... устах - будешь дальше ругаться и колдовать, не будешь больше дышать... Никогда!

Подождав несколько секунд, чтобы мои слова дошли до одурманенного самомнением мозга колдуньи, я со всей возможной суровостью проговорил:

- Повторяем вопрос! Чем это ты, бабушка, здесь занимаешься?... Говори!...

И снова отпустил удавку.

Старушка с жутким всхлипом вдохнула воздух, и вдруг ее крошечное тельце начало... раздуваться. Почти мгновенно укутывавший ее темный халат туго обтянул стремительно увеличивающиеся телеса, а затем лопнул сразу во многих местах и начал расползаться лохмотьями. Из образовавшихся прорех выглянула мохнатая бурая шкура, стянутые магическими жгутами ручки и ножки нехорошо задергались и через мгновение превратились в здоровенные мохнатые лапы, снабженные дюймовыми когтями. Платок давно свалился с увеличившейся раза в три головы, и только маленькое, сморщенное личико не менялось, постепенно превращаясь в небольшую морщинистую проплешину на шерстяном мохнатом шаре головы!

Признаюсь, что столь стремительные, жутковатые изменения, проходившие на моих глазах, на секунду испугали меня. Я оцепенел, не зная, что надо предпринять в ответ, но тут бабуля прохрипела:

- Что, голубок, струхнул?! Это тебе не в допросы играть, это настоящая магия, до которой тебе никогда не дорасти!!! А теперь я буду тебя убивать... И умирать ты будешь медленно и тяжело!!!

Да-да, именно такая надпись была на одном из кувшинов, стоящих на полке в нашей столовой, -"Медленно и тяжело". Вот, значит, кто поил постояльцев павильона с нежным названием "Облачный лепесток" настойками из незримых кувшинчиков!

Возможно, эта совершенно не связанная с происходящей на моих глазах трансформацией мысль и вывела меня из оцепенения. Прикрыв глаза, я вдруг сразу же понял, что на самом деле тело моей пленницы не меняется! Значит, дело было в чем-то другом. Быстро, почти автоматически, я прочитал заклинание "Истинного Зрения", после чего снова взглянул на бабулю.

Все то же маленькое тельце спокойно сидело на лавке со стянутыми руками и ногами, с перехваченным жгутом горлом а вот ее розовато мерцающий кокон раздувался, дергался из стороны в сторону, словно желая оторваться прочь от неподвижного тела! Я даже не предполагал, что можно таким способом управлять собственным коконом Силы!

Узнав все, что меня интересовало, я рассеял наведенное заклинание и вновь посмотрел на свою пленницу. На месте бабки стояло огромное косматое существо, напоминающее помесь медведя и гориллы. Подняв вверх здоровенные когтистые лапы, оно угрожающе наклонилось в мою сторону, выставив вперед безглазую морду.

Надо было что-то делать!

И тут мне пришла в голову довольно простая мысль. Магический кокон у бабули был не слишком велик, не более пятидесяти сантиметров в самом плотном месте. Увеличив его до размеров топтавшейся у стены зверюги, старушка не могла не сделать его очень... разреженным. Выхватив из своего кокона прядь Силы, я свернул из него вихрь и, сильно его раскрутив, метнул в зверюгу...

Эффект превзошел все мои ожидания - огромная шерстяная, на вид очень плотная, туша неожиданно стала еше более разбухать и при этом... терять четкие очертания, расплываться, рваться на куски темными туманными прядями!...

И в этот момент старуха... завыла! Завыла жутко, низким вибрирующим голосом!... Посланный мной вихрь метался вокруг бабки, расшвыривая в разные стороны ее разбухший, но реденький кокон, и та, чувствуя, как уходит, испаряется привычное ощущение Силы, тоскливо вопила от беспомощности" обреченности, немощи!...

Через несколько секунд передо мной снова сидела маленькая сгорбленная фигура в рваном халате, с непокрытыми волосами и морщинистым личиком, залитым слезами, а розоватое сияние вокруг ее тельца исчезло. Признаться, мне стало жалко старую колдунью, однако я задавил непрошеную, несвоевременную жалость и, сделав шаг вперед, сурово произнес:

- Ну как, наигралась, старая, или тебе показать настоящую магию?!

Бабка замотала головой, продолжая подвывать, но теперь ее вой звучал жалобно, обиженно, а через секунду он превратился в... скулеж.

- Так чем ты здесь занималась?... - снова спросил я чуть мягче, чем мне, может быть, хотелось бы, и ослабил магическую удавку на ее горле.

Скулеж прекратился, и на меня из морщин лица снова глянули синие глазки.

- Не знаю, каким образом ты обманул то, что сторожит тебя в "Облачном лепестке", но оно все равно до тебя доберется, а затем и до всех твоих друзей, включая собаку! Ты не представляешь, что будет с тобой после этого, и только я могла для тебя что-то сделать!... - Она вдруг заговорила протяжно и самозабвенно, словно мечтая о чем-то сладостном или смакуя неслыханное удовольствие.

"Да она... садистка!" - с омерзением подумал я, а старуха между тем продолжала с придыханием бормотать:

- Только я могла, только я!... Я могла избавить тебя от этого быстро и легко, или медленно и тяжело, или...

- Или сделать из меня живое мертвое!... - подсказал я ей. Старуха мгновенно смолкла, и на меня снова высверкнули ее синие глазки. А через мгновение она... зашипела:

- Так ты и это знаешь?! Ну что ж, ты многое раскопал, но теперь все это не важно!... Очень скоро мой хозяин станет единственным правителем Поднебесной, и тогда ты заплатишь!...

Она вдруг захихикала, словно вспомнив нечто очень смешное и забормотала сквозь душивший ее хохот:

- Ты заплатишь и за свои знания... и за свое умение... и за свой Дар... и за свои дела... Ты будешь долго платить... ты будешь платить всю свою жизнь...

- Но ты, вполне возможно, уже не увидишь этого!... - не выдержал я.

Ее фигурка мгновенно съежилась, сделалась еще меньше голова втянулась в плечи, словно она увидела над собой занесенную для удара руку.

- Ты не посмеешь меня... уничтожить... - донесся до меня ее еле слышный хриплый шепот, а через мгновение чуть громче: - Меня нельзя уничтожить!... Нельзя!... Мой хозяин тебе страшно отомстит за меня!!

- Я думаю, что твоему хозяину вряд ли есть до тебя дело! - насмешливо оборвал я начинающуюся истерику. - И я не собираюсь тебя уничтожать, я поступлю по-другому. Если твой хозяин захочет тебе помочь, он это сделает! Но только если захочет!

Шевельнув левой рукой, я освободил старуху от своих магических пут, но она не сделала даже попытки подняться со скамьи. Ее глаз, потерявшихся в морщинах лица, не было видно, но я чувствовал, что она пристально наблюдает за моими действиями. Протянув обе руки вперед, так чтобы они располагались по обе стороны от ее головы, я начал читать заклинание "Мертвой жизни". С каждым тяжело дающимся мне словом, с каждым падающим с моих губ звуком, с каждым моим ритмичным вздохом с моей правой ладони срывалась тяжелая маслянисто поблескивающая капля и, на секунду зависнув в воздухе, медленно плыла к левому виску старухи, чтобы с негромким причавкивающим звуком впитаться в ее голову. А в следующее мгновение из ее правого виска вырывалось легкое, белесовато-призрачное облачко и быстро устремлялось к моей левой ладони, чтобы впитаться в понемногу краснеющую кожу. Это было тяжелое заклинание, вырванное мной из моего собственного подсознания. Я по капле забирал из этого старого, изношенного тела жизнь и при этом не давал трепыхавшейся в нем душе покинуть умирающее тело! Плоть старой колдуньи умирала, но не распадалась на составляющие элементы, и ее душа, ее эго, ее "Я" оставалось в этом трупе, словно в глухом" лишенном света и воздуха каземате.

Когда я закончил, на лавке сидела мертвая старуха, которой не грозило тление! Она продолжала все видеть, все слышать, все понимать и в то же время была неподвижна, была... мертва!

- Вот теперь ты узнаешь, насколько дорога своему хозяину!... - устало проговорил я и опустил занемевшие руки.

Погасив светлячок над головой старухи, я вышел из дома на крыльцо и тут же увидел голую голову нашего управляющего, шествовавшего через двор в направлении нашего павильона.

- Господин Вэнь Ди!... - окликнул я его, однако он не обернулся, и мне в голову снова пришло, что это не настоящее его имя.

- Господин управляющий! - позвал я чуть громче.

На этот раз голова, блеснув гладкой лоснящейся кожей в свете восходящего солнца, повернулась в мою сторону, а следом за ней и сам управляющий изменил направление своего движения.

Когда мы сошлись посреди двора, я вдруг поймал весьма пристальный взгляд, которым управляющий рассматривал мое лицо.

- Я - наниматель павильона "Облачный лепесток", - напомнил я ему, после чего он быстро отвел глаза и кивнул, подтверждая, что помнит меня.

- У меня к вам, господин Вэнь Ди, есть небольшое дело...

- Если вы собираетесь съехать досрочно, то плата, внесенная вперед, не может быть возвращена!... - перебил меня Управляющий официальной скороговоркой.

- Гм... - удивился я, - а почему вы решили, что мы собираемся съезжать и что я потребую внесенную плату назад?

- Вчера вы, как я знаю, гуляли по городу, и вам, вполне возможно, понарассказали о нашей усадьбе всякого... Чужие сплетни не могут быть причиной для разрыва договоренности и возврата платы!...

Тут он снова бросил на меня испытующий взгляд и неожиданно спросил:

- А вы себя нормально чувствуете?...

- Вполне, - немедленно ответил я. - А чем, собственн говоря, вызван такой вопрос?

- Ну-у-у... - управляющий слегка замялся. - Все-таки первая ночь в чужом городе, да еще после долгой дороги... С усталости сон мог быть беспокойным... сновидения... э-э-э нехорошие. А если вам еще что-то наговорили про ваше временное жилье...

И снова последовал тот же обеспокоенно-изучающий взгляд.

- Знаете что, мой дорогой... - я тронул его за зеленый рукав, - не могли бы мы присесть где-нибудь в спокойном месте и побеседовать? У меня к вам серьезное дело, да и вам, похоже, есть на что пожаловаться...

Я незаметно сложил накрест указательный и средний пальцы правой руки и встряхнул ладонью, "подталкивая" разум управляющего в нужном направлении. Он немного удивленно посмотрел на меня и неожиданно произнес:

- Я надеюсь, господин Сор Кин-ир, вы не откажетесь посетить мое... недостойное жилище?...

- Почту за честь... - склонил я голову в знак согласия.

Управляющий развернулся и быстрым шагом направился к небольшому павильону, стоявшему несколько на отшибе в глубине сада.

На террасе этого павильона нас встретила молодая миловидная женщина в халате лимонного цвета с непокрытой головой, украшенной весьма замысловатой прической. Низко поклонившись, она вопросительно взглянула на управляющего, а тот, проходя мимо, коротко приказал:

- Подай вина и засахаренных фруктов в голубую гостиную!...

Мы прошли в глубь дома, в довольно большую комнату, одну из стен которой украшал огромный ковер. Около этой стены стоял низенький столик, а рядом с ним два небольшх низких кресла с откинутыми назад спинками. Вэнь Ди жестом указал мне на одно из кресел, а сам занял противоположное.

Едва мы уселись, как в комнату вошла встретившая нас женщина, в руках у нее был большой поднос. Она быстро и бесшумно расставила на столике большой кувшин, две чисто-белые фарфоровые чашечки и несколько небольших блюд со сластями. Закончив, она так же бесшумно удалилась, аккуратно притворив за собой дверь.

Управляющий разлил по чашкам темное вино и, приподняв свою, учтиво произнес:

- Я рад, уважаемый Сор Кин-ир, приветствовать вас в своем доме...

Мы выпили, после чего хозяин дома спросил:

- Так какое же дело имеет господин к своему недостойному слуге?...

- У меня действительно, как я и говорил, имеется к вам дело... - как можно учтивее ответил я. - Но вначале мне хотелось бы услышать, почему вы решили, что нам рассказали в городе нечто нехорошее о вашей усадьбе и что мы собираемся съехать из "Полета зимородка"?

Управляющий взял с блюда какую-то поблескивающую сахаром корочку, пожевал ее, а потом вдруг (не без моей, конечно, помощи) решительно заговорил:

- Чтобы у вас не возникло ощущения недосказанности... или... какой-то тайны, я сам расскажу вам историю этой Усадьбы.

На секунду он задумался, а потом его речь потекла плавно и размеренно:

- Синий Пригород, как вам, наверное, уже известно, является самым фешенебельным районом нашей столицы. Именно на этой улице проживают наиболее уважаемые и состоятельные граждане города, да и всей Поднебесной. Тем не менее вам, человеку приезжему и, по всей видимости, никогда ранее не бывавшему в Паките, не известно, что в Синем Пригороде имеется несколько участков, считающихся... э-э-э... нечистыми...

Тут он вскинул на меня глаза, словно проверяя, правильно ли я его понял. Видимо, выражение моего лица не очень ему понравилось, и он попробовал пояснить свои слова:

- Не в том смысле "нечистые", в котором вы подумали, нет, они вполне... э-э-э... ухожены и приспособлены для жилья, но живущим здесь людям слишком часто... не везет. Именно таким был и участок, на котором построена усадьба "Полет зимородка". Когда-то, еще во времена основания Пакита, на этом месте была резиденция одного из вельмож самого Желтого Владыки, однако потом его род потерял свое влияние... оскудел, а лет сто назад в этой резиденции... пропал человек... старик, последний из рода. Поговаривали, что его убил какой-то дальний родственник из провинции, желавший прибрать эту усадьбу к своим рукам, но доказать ничего не удалось. К тому же тела старика не нашли, а родственник, на которого пало подозрение, даже не заявил прав на это место. Участок со всеми постройками перешел в собственность города, но мало кто хотел выкупить его - слишком дурная за ним закрепилась слава.

Он снова наполнил чашки и, отвлекаясь от рассказа, произнес:

- Пусть гости усадьбы "Полет зимородка" будут здоровы, и да не иссякнет забота предков об их благополучии.

Мы снова выпили, и Вэнь Ди, не дожидаясь просьбы, продолжил свой рассказ.

- Участок долго стоял в запустении, строения развалились, сад зарос и одичал. Только три года назад мой близкий родственник, очень состоятельный человек, решил выкупить этот участок у города и выстроить здесь фамильную усадьбу. Он нанял лучших архитекторов и строителей, участок был полностью перепланирован... только павильон "Облачный лепесток" был возведен на старом фундаменте. Два года назад семья моего родственника въехала во вновь отстроенную усадьбу...- и почти сразу же начались неприятности.

Он пожевал еще одну засахаренную корочку и продолжил свой рассказ:

- Я не буду утомлять вашего внимания перечислением все несчастий, свалившихся на эту семью, скажу только, что через двенадцать цзе мой родственник вместе со всей семьей покинул усадьбу и теперь живет на другом конце города. Продать ее ему не удалось, и тогда он попросил меня взять на себя обязанности управляющего. С тех пор я живу здесь. Семьи у меня нет... живу я в специально построенном для меня павильоне... Только одно тяготило меня как управляющего: то, что такая прекрасная усадьба не приносит никакого дохода, но здесь я был бессилен: народная молва связала несчастья семьи моего родственника с этим местом, так что никто, знавший историю усадьбы, не желал здесь жить.

Он третий раз наполнил чашки, но пить почему-то не стал.

- А шесть цзе назад ко мне обратился управляющий усадьбой "Яшмовые ворота", господин Чжан Фу...

"Так вот как на самом деле зовут этого лживого толстяка! - молнией блеснула в моем мозгу мысль. - Вот оно, подтверждение слов Гварды о родстве этого типа с "господином советником"!

- Он обещал мне богатых нанимателей, а взамен просил взять на должность кухарки старушку, свою дальнюю родственницу. Старуха, как оказалось, действительно очень хорошо готовила, да вы сегодня сами пробовали ее стряпню, а наниматели не заставили себя ждать! За прошедшее время в усадьбе было больше сорока жильцов... - Тут он замялся, а потом нехотя признался: - Правда, с девятью нашими постояльцами произошли неприятности...

Управляющий замолчал, явно не желая уточнять, какого рода неприятности произошли с его жильцами. Он потянулся к чашке с вином, но я настойчиво потребовал:

- Так что именно с ними произошло?!

Вэнь Ди поставил чашку на место и, пожав плечами, ответил:

- Четверо умерли... двое заболели... Они до сих пор лежат в городской лечебнице и... вряд ли оттуда выйдут. А еще трое... поступили на службу к Великолепному Цзя...

- Разве можно считать неприятностью такой случай?... - усмехнулся я.

Управляющий бросил на меня быстрый взгляд и тут же отвел глаза:

- Ну... вообще-то они... потеряли разум, и Великий маг Поднебесной взял их к себе из сострадания... Как он сам сказал

Мы помолчали, и Вэнь Ди снова взялся за чашку с вином однако я опять остановил его вопросом:

- И все... пострадавшие жили в павильоне "Облачный лепесток"?...

- Да... - на секунду запнувшись, ответил управляющий.

- И всех их направил к вам... этот... Чжан Фу?...

Вэнь Ди отрицательно покачал головой:

- Нет, управляющий "Яшмовых ворот" очень редко сам направляет к нам людей... Вы были... третьими.

- Понятно... - задумчиво протянул я. Мне и в самом деле было все понятно - Великолепный Цзя каким-то образом узнал о существовании Зла в павильоне "Облачный Лепесток" и, устроив в усадьбу своего человека, старую колдунью-стряпуху, начал подчинять себе потенциальных магов, людей, способных накапливать Силу, создавать вокруг себя магический кокон!

"Не на них ли он рассчитывает в предстоящей войне с Неповторимым Цзя?... - подумалось мне. - Впрочем, это мы узнаем очень скоро..."

Управляющий усадьбой сидел напротив меня и молча жевал что-то... засахаренное. Похоже, он рассказал все, что меня интересовало, а о Зле, живущем в сданном нам павильоне, он и не подозревал!

- Еще один вопрос, - снова обратился я к нему. - Скажите мне, почему крыльцо нашего павильона имеет... четыре ступени?...

Вэнь Ди поднял на меня удивленный взгляд, пожал плечами и чуть растерянно произнес:

- Но там пять ступеней!...

По его глазам я понял, что он действительно верит тому, что сказал. Поэтому я не стал спорить, а решил сменить те разговора.

- Благодарю вас, уважаемый Вэнь Ди, за интересный рассказ, - проговорил я. - А теперь я хотел бы поговорить своем деле...

Тут я улыбнулся, и управляющий счел необходимым ответить:

- Я весь внимание!...

- Как я уже вам говорил, мы приехали в Пакит, чтобы посмотреть праздник Сбора Дани, но затем нас ожидает довольно дальний путь, и мне хотелось бы заранее к нему подготовиться. Так вот, не могли бы вы помочь мне до начала праздника приобрести трех-четырех крепких лошадей, хороший, удобный, желательно конный паланкин для молодой госпожи, кое-какое оружие и провизию. Если вы не можете сами подобрать для меня все необходимое, то хотя бы посоветуйте, к кому с этими вопросами обратиться, ведь вы наверняка хорошо знаете столицу и ее купцов.

Произнося эту тираду, я незаметным движением рук снял с Вэнь Ди свое магическое воздействие.

Управляющий задумчиво наморщил лоб, от чего на его голой голове образовалось несколько смешных маленьких складочек. Помолчав несколько секунд, он начал рассуждать:

- Ну что ж, лошадей, самых хороших и по приемлемой цене, можно достать у конезаводчика Ли... И очень хорошо, что вы, господин Сор Кин-ир, озаботились этой проблемой сейчас - к концу праздника достать лошадей будет совершенно невозможно! Паланкин?... Пожалуй, я смогу уступить вам один из наших конных паланкинов. Он, может быть, не слишком роскошен, обшит кожей, а не бархатом, однако за его прочность и надежность я могу отвечать... С провизией, необходимой в дальнем путешествии, я вам тоже смогу помочь сам, а вот что касается оружия!... Тут дело довольно сложное... хотя, если вы готовы, мы могли бы сегодня сходить к одному местному оружейнику, он мне приходится дальней родней и, возможно, сможет вам помочь...

Тут он очень серьезно посмотрел мне в лицо и предупредил:

- Вы должны знать, господин, что денег, оставшихся на вашей связке, вряд ли хватит для оплаты всех этих приобретений!...

- Да? - слегка удивился я. - А много ли, по вашему мнению, недостает?...

Управляющий подумал еще пару минут, глядя в потолок и беззвучно перебирая губами, а потом ответил:

- У вас, как мне показалось, осталось не более пятидесяти яней, а потребуется не менее четырех серебряных юя.

- То есть восемьдесят яней?... - уточнил я, и тут же меня поправили:

- Восемьдесят пять!...

Я не стал возражать, а только пожал плечами, видимо, с одной стороны, начал привыкать к странной арифметике гологолового управляющего, а с другой - деньги были все равно не мои!

- Хорошо, пусть будет восемьдесят пять...

Вэнь Ди снова пристально посмотрел на меня, а потом неожиданно сказал:

- Мне кажется, вы, уважаемый Сор Кин-ир, несколько удивляетесь моему пересчету... Но имейте в виду, что это обычная маржа при переходе от серебра к меди.

"Так вот в чем дело! - облегченно подумал я. - Значит, с арифметикой у этого парня все в порядке..."

- А можем мы побывать сегодня у обоих упомянутых вами торговцев? - спросил я. - Мне хотелось бы как можно скорее закончить все дела, чтобы успеть приготовиться к празднику.

Управляющий немного подумал и кивнул.

- Только тогда нам надо будет выйти в город немедленно, - предупредил он и тут же добавил: - Если вы готовы, мы можем встретиться через десять минут у ворот усадьбы.

- Очень хорошо, - довольно воскликнул я. - Буду вас ждать.

Мы выпили по третьей чашке вина, встали из-за стола, и управляющий проводил меня до крыльца своего павильона.

По дороге к воротам я заглянул в наше жилище и нашел Шан Те в столовой. Вместе с матушкой Лю и неким маленьким, юрким господином, выряженным в вызывающе лиловый халат, она рассматривала разложенные на столе ткани. Рядом со столом стояли три коробки, наполненные, как мне показалось, готовой одеждой. Увидев столь серьезное отношение девушки к вопросу обновления своего гардероба, я сразу же подумал, что оставшихся денег моего бедного учителя точно не хватит на все, что нам необходимо приобрести! Но тут Шан Те бросила на меня умоляющий взгляд, и я... промолчал! Кивнув Поганцу, я вышел на крыльцо, малыш тут же последовал за мной.

- Я сейчас ухожу с нашим управляющим в город, надо сделать кое-какие покупки... - начал я, но Поганец немедленно меня перебил:

- Я иду с тобой!...

Почесав щеку, я задумчиво проговорил:

- Мне не хотелось бы оставлять девчонку одну...

- А с ней останется синсин!... - тут же нашелся Поганец. - К тому же я смогу помочь в торге!

- В каком торге?... - не понял я.

- Как в каком торге?! - воскликнул малыш. - Ты же сказал, что идешь делать покупки!

- Да... - подтвердил я.

- Ну так, значит, будешь торговаться!

В голосе Поганца была твердая уверенность, что без торга мне ну никак не обойтись. Видимо, он не был в состоянии понять, как это можно что-то покупать без торга!... А вот я, к своему стыду, торговаться совершенно не умел и... не любил. Было, на мой взгляд, в этом процессе нечто... постыдное.

Похоже, на моем лице отразилась некоторая неуверенность. И потому Поганец вдруг твердо заявил:

- И деньги ты отдал бы лучше мне... Мое внутреннее чутье подсказывает, что ты порядочный транжира!...