оглядывая избу, а потом решительным движением по самую рукоять утопила в
бадейке со свиным варевом.
довольной улыбке лица двух смуглых, взъерошенных воинов, одетых в длинные
кованые куртки, спускающиеся до середины бедер. Носить штаны они считали ниже
своего достоинства, ограничившись на ногах только мягкими тапочками, оба имели
в руках палаши весьма внушительного размера.
толкнул, опрокинув на сваленные г углу тюфяки, резким рывком задрал подол
сарафана принялся шарить грязной рукой между раздвинутых ног. Настя
сопротивляться не посмела. Насильник опростал свое напрягшееся достоинство,
направил его в желанную цель и с силой вонзил на всю длину и принялся работать
вперед-назад, с интересом наблюдя за реакцией на лице своей жертвы. Второй воин
пошел вдоль полок, скидывая их содержимое на пол и лишь изредка заглядывая
внутрь той или иной емкости
получившего наслаждение друга, готового уступить свое место соратнику, увидел
скрюченное судорогой тело, и поднимающуюся с тряпок зарумянившуюся девушку.
вонзил палаш ей в живот. Чистое и сухое лезвие вышло у девушки из спины,
блеснув отточенной сталью, но она не упала, не отшатнулась назад и даже не
застонала. Она схватила воина обеими руками за голову и прильнула к нему в
долгом, страстном поцелуе...
появление, и с каждой минутой все яснее понимая, что произошло несчастье. На
лес опустились ранние осенние сумерки, затем деревья и кустарники укрыла
непроглядная ночь. Хомяк ждал, сидя у стены шалаша и вглядываясь туда, где
должен был находиться гребень холма. Временами он начинал проваливаться в
полудрему - ив эти мгновения ему начинали чудиться женские крики, мольба о
помощи или пощаде. Он вскакивал, хватаясь за топор, щурился в бархатистую
темень... Ничего.
проступать светлые березовые стволы, Никита, накинув на правую руку петлю
кистеня и спрятав грузило в рукав, побрел через заболоченную поляну к тропе, а
по ней, поминутно останавливаясь и прислушиваясь к окружающим зарослям,
покрался к деревне.
казались вымершими. Минут десять Хомяк сидел внизу, разглядывая селение сквозь
гибкие ветви, потом вытянул из-за пояса топор, и двинулся по склону наверх.
двумя сараями. Сморщенное, сухонькое тельце лежало между длинным, любовно
начищенным палашом и холщовым мешком с рассыпанными вокруг него гаечными
ключами. Ключи Никита перенес в дом из своего "Доджа". Что с ними делать, он
пока не знал, но и оставлять ржаветь в багажнике не хотел. Вторая мумия лежала
возле соседнего дома, опустевшего после гибели летом его хозяев во время точно
такого же набега. В сморщенном желтом кулачке она сжимала топор на длинной,
длинной рукояти. Огромная кираса, из которой торчали тонкие ручонки и
оскалившееся лицо, казалась прочной скорлупой ореха со сгнившим ядром.
на сваленных в углу тюфяках, вторая привалилась спиной к еще теплой после
вчерашнего протапдивания печи. Бывший служащий питерской мэрии вышел на улицу и
не торопясь спустился к реке. Там, приткнувшись носом к корявой ольхе, стояла
большая ладья, сшитая из положенных внахлест досок. Одна мумия лежала на
берегу, еще пять - в лодке. Мумии распластались на дне, задавленные чересчур
тяжелой для высохших рук пищалью, нe закрывались щитами, сжимали перед собой
топоры. И не просто сжимали: рубленные следы на борту показывали, что они
пытались яростно кому-то сопротивляться.
одного женского тела ни в деревне, ни на берегу он не встретил. Значит, Настя
жива.
лодками.
ничего не случилось?
и они умерли.
нет. Надо истопить печь, дом совсем вымерз. Ты пригонишь свиней? Они со
вчерашнего дня не кормлены. А варево для них готово, так с вечера и стоит...
среза воды мумию.
губы и, с полным безразличием перешагнув мертвое тело, направилась к дому.
по тропе в лес. Что бы ни случилось, а скотину нужно кормить. Она никаких
выходных или сверхъестественных явлений не признает.
горячей снеди. Свиней и подгонять не пришлось: учуяв аппетитный аромат, они
сами со всех ног помчались в свою сараюшку и с готовностью выстроились у
корыта.
полный гречи и рыбы горшок, дожидающийся в печи прихода хозяина дома. Настя не
только протопила печь и приготовила обед, но и успела выпотрошить свежую рыбу,
приготовив ее к копчению.
наполнено корыто для свиней. Потом Хомяк, брезгливо морщась, выволок на улицу
издохших в доме гостей, переложил на место тюфяки, мысленно решив до вечера
набить их свежим сеном, и только после этого они с Настей сами уселись за стол.
поперхнулся, бросил ложку с кашей и высунулся в окно. - Живой?
товарищей по несчастью. Когда-то, то ли через четыреста пятьдесят лет, то ли
полгода назад, именно они позвали его поучаствовать в инсценировке высадки
сражения Александра Невского и высадившихся на Неве шведов.
Доинсценировались...
вытащенными из дома мумиями. Рядом толпилось еще пятеро мужчин, лица которых
показались Никите знакомыми, но их имен он не знал.
как лодка в Неву вошла. Вот мы по Тосне и спустились. Думали, выручать тебя
придется. Это что, они и есть?
чертовой матери заклятье?! Ты еще джина из волшебной лампы покажи! Мы тебе не
суеверные чухонцы. Знаем, чего может быть, а чего нет.
умный? - невозмутимо поинтересовался Хомяк.
усвоить, что именно спокойствие чаще всего заставляет собеседника признать
поражение в споре.
горячая на столе.
кинулся в кусты. Нервы остальных оказались достаточно крепкими, чтобы не
обращать особого внимания на тела, более похожие на запылившиеся музейные
экспонаты, чем на недавно погибших воинов.
стал, невозмутимо сняв с полки несколько неумело выструганных мисок и выставив
их на стол:
же высокий и плечистый, как хозяин дома Юра Симоненко.
костер ниже по течению увидел, так все ценное схоронил, и со скотиной в лес
подался. Зачем мне приключений на свою задницу искать?
лежат.
будешь?
перечислять Никита. - Рыбные потроха для свиней запарю. Время до темноты
останется, этих "зомби" похороню.
- В этом времени они были штукой дорогой. Самому пользоваться противно, купцу
какому-нибудь забредшему продашь. Палаши тоже каждый как десять свиней стоит. В
общем, считай что сегодня ты хорошо приподнялся. На свои трофеи два новых дома
поставить сможешь, лошадей пару купить, еще чего по хозяйству. А хранить можешь
не боясь. Мы, чай, не Европа, у нас простых крестьян за хранения оружия на
воротах не развешивают. Это только при коммунистах повелось...