зная, какие грандиозные планы с ним связаны, Харлан уже не мог смотреть на
него прежними глазами.
молочная белизна фарфоровых стен доставляла Технику чисто физическое
наслаждение после кричащих аляповатых красок 482-го. Как ни пытался он
связать необузданную пышность барокко с воспоминаниями о Нойс, эта
безвкусица ассоциировалась в его мозгу только с Финжи. Воспоминания о Нойс
связывались у него с аскетической строгостью Секторов в Скрытых Столетиях.
ответил:
математика мне нравится. Вот только задания с каждым разом все больше и
сложнее.
от ответа.
вопросов. Например, городская жизнь в 23-м веке. Особенно в Лос-Анджелесе.
наивысшего расцвета.
можно было соскоблить, под ней обнажилась бы угрюмая уверенность. Его
гениальная интуитивная догадка уже не была больше только догадкой. Все
подтверждало ее.
- выяснить судьбу Нойс. Ежедневно жадными глазами он пробегал донесения,
складываемые на стол Твиссела. Копии проектов предполагаемых или
запланированных Изменений Реальности в различных Столетиях автоматически
направлялись Твисселу как члену Совета Времен, и Харлан был уверен, что
ничего не пропустит. Прежде всего он хотел познакомиться с предстоящим
Изменением в 482-м, а кроме того, найти проект еще одного Изменения -
любого Изменения в любом Столетии, - которое содержало бы какой-то дефект,
ошибку, недостаток, малейшее отклонение от совершенства, заметное его
натренированному глазу.
в эти дни редко бывал в своем кабинете, а никто другой не осмелился бы
вмешаться в действия его личного Техника.
библиотеке - точнее, в филиале центральной библиотеки, расположенном в
575-м.
всецело поглощали его внимание. В прошлом он то и дело наведывался к
полкам с пленками, посвященными Первобытной истории - этот раздел был
представлен очень скудно, так что большую часть источников ему приходилось
выписывать из далекого прошлого, в основном, разумеется, из Секторов,
расположенных в конце третьего тысячелетия.
посвященных другим проблемам. Впервые он занялся изучением пленок,
описывающих само 575-е Столетие: его географию, которая почти не менялась
от Реальности к Реальности, историю, менявшуюся в большей степени, и
Социологию, претерпевавшую наибольшие изменения. Это не были донесения
Наблюдателей или доклады Вычислителей (с ними он более или менее был
знаком), а книги, созданные самими Времянами.
вид напоминал ему бурные дискуссии о влиянии Изменений на произведения
искусства.
повлияет, то как? Можно ли считать Изменение удачным, если при этом гибнут
произведения искусства?
искусства? Можно ли свести искусство к количественным показателям,
доступным обработке на Вычислительных машинах?
Август Сеннор. Постоянные выпады Твиссела по адресу Сеннора и его
воззрений разожгли любопытство Харлана и побудили его прочесть некоторые
книги Сеннора. Он был поражен прочитанным. Сеннор открыто (к полному
замешательству Харлана) задавал вопрос: не может ли появиться в новой
Реальности личность, аналогичная человеку, взятому из предыдущей
Реальности в Вечность? Затем он подвергал анализу возможность встречи
Вечного со своим Аналогом во Времени, рассматривая отдельно случаи, когда
Вечный знает и не знает об этом. (Здесь он слишком близко подошел к тому,
что для каждого Вечного было предметом затаенного страха, и Харлан,
беспокойно поежившись, торопливо пропустил несколько кадров.) И,
разумеется, он уделял много внимания судьбам произведений литературы и
искусства при Изменениях Реальности.
кричал он Харлану, - то какой смысл вести бесконечную дискуссию!
членов Совета Времен.
называемого обычно самым выдающимся романистом 575-го, Харлан думал именно
об этом. Он насчитал пятнадцать Полных собраний сочинений, взятых из
разных Реальностей. Было очевидно, что все они чем-то отличаются друг от
друга. Один комплект, например, был меньше всех остальных. Харлан подумал,
что, верно, добрая сотня Социологов заработали свои звания,
проанализировав отличия в этих Собраниях сочинений с точки зрения
социологической структуры каждой Реальности.
различных Реальностей 575-го. Он знал, что многие из них были вычеркнуты
из Времени и сохранились только в музеях Вечности как образцы
человеческого таланта. Вечность была вынуждена оберегать человека от
последствий его чрезмерно живого технического воображения. Развитие науки
и техники всегда доставляло Вечным кучу хлопот. Не проходило биогода,
чтобы где-нибудь во Времени ядерная технология не подошла слишком близко к
опасной точке, требуя срочного вмешательства со стороны Вечности.
математике и истории ее развития. После некоторого раздумья он отобрал
штук пять пленок и расписался за них.
единственная идиллическая часть.
одиночестве, читать в одиночестве, спать в одиночестве, ждать в
одиночестве следующего дня, он пробирался к капсулам.
обществе Техниками. Он был искренне признателен окружающим за то, что они
избегали его. Ему даже не снилось, что можно быть настолько благодарным за
эту изоляцию и обособленность.
дела, направляется ли он в прошлое или в будущее. Ничьи любопытные глаза
не следили за ним, ничья доброжелательная рука не поднималась помочь ему,
ничей словоохотливый рот не докучал ему болтовней. Он был свободен делать
все, что ему вздумается.
только знал, как ты переменился! Он смотрел на нее и улыбался:
ни разу не видел в зеркале своей улыбки?
быть, чтобы я был так счастлив. Я болен. У меня бред. Я сошел с ума и
грежу наяву, не подозревая об этом. Нойс ущипнула его:
испугавшись, что ей будет неприятен намек на его многочисленных
предшественников, которые сделали из нее такую хорошую учительницу.
вместе. В привезенных им нарядах она выглядела очень уютно, почти
по-домашнему, и Харлан, не отрываясь, смотрел на нее.
сказала:
отыскала здесь... пока ты все не устроишь.